– Что, мам, – сонно спросила Дана, хотя очевидно понимала что от нее потребуется.

– Дочь, сходи в магазин, купи соли и…, – Вероника задумалась, что еще ей потребуется для приготовления ужина, чтобы больше не гонять дочь в магазин. – Да, купи уксус… и хлеба.

– Всё? – Дана знала свою мать и знала что ей обязательно что-нибудь понадобиться в самый последний момент, то о чем сейчас она даже и не думала. – Рис, уксус, соус, приправы, салат?

– Точно! Возьми салата.

Дане семнадцать. Взрослая девочка. В этом году она заканчивает школу, а значит уже по праву считает себя слишком взрослой для того чтобы выполнять такие мелкие домашние поручения, и обычно она бы начала ныть и просить отправить в магазин Виолету, десятилетнюю сестру, но сегодня суббота, и видя как мама вертится на кухни ради праздничного ужина, уговорила себя не дерзить. Виолета же, довольная что на нее не обращают внимания, играла с Захаром, самым младшим членом семьи. Захару было шесть и он во всем слушался свою сестру, которая с удовольствием выполняла роль командира. Тем более что они играли в солдатиков и волей не волей Виолете приходилось командовать отрядами пластиковых спецназовцев, двигать танки и соответствующе гудеть и бренчать подражая настоящей технике, что приводило в восторг братца.

Дана быстро вернулась, добыв все необходимое, и превозмогая себя спросила нужна ли матери помощь. Получив отрицательный ответ с чистой совестью и легкой душой завалилась на диван с наушниками и планшетом в руках.

Вероника ловко обваляла мясо в приправах и забросила в чугунный «вок». Уютно зашкворчало и по дому разнесся приятный аромат подрумяненного мяса. В телевизоре диктор подошел к главным новостям недели и с веселой интонацией сообщил что в деревне Макеевка Приморского края произошло интересное событие.

Вероника сделал звук погромче. Она любила если в новостях по главному государственному каналу показывали родной край и город. Мол, смотрите, мы не такая уж провинция! Хотяв этот раз кадры репортажа показывали обратное: полуразрушенные останки химкомбината, покосившиеся черные избы крестьян…

На переднем плане появился улыбающийся репортер.

– Жители села Макеевка, в Приморском крае… – начал он жизнерадостным задорным тоном, делая акцент на последнем слоге каждого географического названия, для того чтобы никто не перепутал, и что речь действительно идет о забытой богом глуше где-то на окраинах империи, а не в благословлённой Москве. – … уже несколько дней наблюдают уникальное явление! Они видели НЛО! – камера поехала над домами сельчан показывая поля поросшие бурьяном и сопки на горизонте. Голос репортера приобрел загадочность. – Как говорят жители, странный объект с огоньками видели целых пять раз над самим селом и в поле. – в кадре стали появляться один за другим характерные деревенские жители: многодетная мамаша в окружении толпы ребятишек с выцветшими на солнце волосами; дедушка в потертой кепке в которой ходил ещё его собственный дедушка в «гражданскую»; беззубый алкаш Серега с черным, от беспробудной дегустации самогона, лицом; представитель районной администрации разодетый так, что было понятно – в этом селе он бывает исключительно только при появлении неопознанных летательных объектов; и еще несколько колоритных персонажей местной фауны. Все уверенно говорили:

– Да видели как эта.. пи-пип-пип-пи.. летела над лесом ,а потом завернула во-о-он к той сопке.

– Я не сразу понял что случилось, – прошамкал дед, сверкая последним зубом. – Мои куры начали кудахтать как оглашенные. Я даже подумал что забрался хорек или кот. Вышел посмотреть, гляжу а над домом висит эта… гм… такая треугольная, или как правильно, такая, египетская, как там ее? Во, правильно, пирамидка! Вся в огнях светящихся, как елка.

– Мы сразу отреагировали на сообщения о летающих тарелках и готовы оперативно принять нужные меры, – рапортовал чиновник, многозначительно склоняя голову над прорывавшимся сквозь рубашку пузом.

Алкаш Серега подвел черту под веселым репортажем:

– Да они тут давно летают. Я их вижу постоянно. Как химкомбинат наш бомбанул, так они тут чуть ли не каждый день…

В завершение репортер пожелал жителям Макеевки хороших выходных и новости прервались рекламой. Вероника даже расстроенно вздохнула, неужели больше нечего показать в новостях по центральному каналу, как про очередной фейк с летающими тарелками?

После рекламной паузы заработали новости местного региона и первым же репортажем показали корпуса ДВФУ и пошел рассказ о конференции посвященной экономическому развитию региона. Показали зал полный народа, министра, выступающих докладчиков…

– Дети! – заорала Вероника – идите сюда! Папу показывают по телевизору!

На зов сбежались все трое, и даже Дана оторвалась от своего гаджета. Сгрудившись на кухне семья с восхищением несколько секунд рассматривала своего отца и мужа, что-то вещавшего с трибуны в сторону почтительно застывшей аудитории. Потом показали другого докладчика ,а затем журналист взял интервью у самого министра.

– Ух ты! – удивилась Дана, – Там даже министр был?!

– Папа был какой-то грустный, – сказала Виолетта, отворачиваясь от экрана и незаметно крадя со стола кусочек сыра, порезанного пластинками, но еще не уложенного на блюдо.

– Почему грустный? – спросила Вероника, возвращаясь к овощам, мясу и сковородкам. Она конечно же заметила кражу, но не подала вида, но когда вслед за Виолеттой по кусочку сыра стянули и остальные дети, не поворачиваясь окрикнула – Ну-ка, не трогать куски! За стол сядете и поедите!

Дети со смехом разбежались по своим делам.

Вероника принялась накрывать на стол. У нее все было готово: и жаркое, и салат из свежих овощей, и нарезки сыра и лосося. Время близилось к восьми. Она взяла в руки телефон – надо написать мужу чтобы заехал в магазин, но не успела она набрать и половины сообщения, как в дверь позвонили и Захар первым побежал открывать. По голосу Вероника узнала Акима.

Когда он вошел на кухню Вероника сделала абсолютно невозмутимый вид и деловито спросила:

– Ты будешь кушать?

Как будто накрытый стол подразумевал что-то другое! Аким молча подошел, поставил на стул пакет и обнял жену. Она слегка пожала ему руку и чуть прикоснулась головой к его щеке. Это молчаливое, н нежное приветствие всегда возбуждало её. Она любила предвосхищать желания своего мужа еще до того как он произнесёт слова, словно читала мысли, но всегда задавала вопросы словно пытаясь подтвердить свои догадки.

– В магазин заезжал?

– Конечно.

– Что купил?

– Взял бутылочку вина.

– О! Будем пить вино сегодня.

– Так к такому столу одной бутылочки даже мало.

– Ничего, самый раз, нам хватит. Пойдешь в душ?

– Да, конечно. Я здорово употел на этом сборище…

На кухню забежала Виолетта.

– Папа! Мы тебя видели по телевизору! – закричала она и бросилась обниматься. Аким подхватил ее и поднял перед собой. Он любил ее наверное больше чем остальных детей, и хотя всегда отрицал это, Вероника видела как загораются его глаза при виде средней дочки в любое время. Виолетта была жизнерадостным ребенком никогда не поддающимся унынию, и эта радость передавалась остальным членам семьи, даже в хмурые минуты ссор. Особенно это бодрило отца, который в последнее время, все чаще приходил домой озабоченный и подавленный. Это усталость, говорил он, но Вероника понимала что эта усталость связана с неудачей на работе.

– Как прошла конференция? – спросила Вероника, когда Аким вернулся из душа, одетый по-домашнему в футболку и шорты. Вся семья уже расселась за столом и дети гремели посудой разбирая так долго готовящийся ужин.

– Нормально, – ответил Аким и сам скривился понимая, что это обычное, нейтральное, ничего не объясняющее слово, совсем неуместно. В последнее время он слишком часто говорил «нормально», когда вовсе не так уже и НОРМАЛЬНО. Студенты выходили от него с зачета или экзамена так как будто побывали на казни маленьких котят: девчонки в соплях, мальчишки красные от бессильной злости. «Всё нормально…, нормально переживете, вы свободные нормальные люди…, нужно нормально готовиться к зачету…, вы нормальные дети или нет!»