– Эти очевидцы не видят дальше своего носа, а вы говорите о таком масштабе. Такова природа человека, – если сам не увидел, не попробовал на язык и не засунул пальцы в розетку, то не верит!

– Да. Мы с сожалением отмечаем что человечество склонно совершать глупейшие ошибки на протяжении своей истории, повторяющиеся с завидной регулярностью.

– Дайте угадаю – эта регулярность скорее всего вертится около цифры в сто лет?

– Меньше. Восемьдесят. Ваших земных лет.

– Ну что я говорил, – как раз это срок средней жизни человека. До тех пор пока дед жив ты веришь в его рассказы. Как он умер, так всё – доказать уже ничего не возможно.

– Ну а как же фото и видеоматериалы?

– Монтаж.

– У вас полно живых космонавтов, некоторые из которых находятся не так далеко от нас сейчас.

– Это всё подстроено правительством.

– Зачем?!

– Чтобы вводить людей в заблуждение.

Лакс-нат-Хар приблизился в человеку и внимательно посмотрел ему в глаза.

– А вы сами во что верите?

– Я склонен не верить, а самостоятельно анализировать факты.

– Действительно? Например?

– Например? Хм… ну например, услышал я как то теорию о том что Земля на самом деле не круглая, а плоская…

– Есть и такие теории? – казалось что координатор удивился взаправду.

– Еще какие. Обоснованные учеными. И свет у них падает от солнца под таким углом что они делают вывод что Солнце это маленький фонарь где-то недалеко от Земли. А то, что есть преломление света, они как будто бы забыли. Другие говорят что Земля находиться на вершине огромной планеты, закованной во льды, и та часть суши на которой мы живем это всего лишь группа маленьких островов защищенная гигантским куполом. Еще одни приводят в доказательство снимки со спутников и с самолетов на которых якобы видно что земля не закругляется на горизонте…. Много всяких теорий.

– Как возможно что люди верят в это? В вашем образе жизни и воспитании подрастающего поколения так много места отведено обучению, наставничеству. Столько собрано источников в виде книг. Множество ученых изучают точные науки, технологии быстро развиваются. Как можно верить в столь примитивные объяснения?

– А у нас на Земле никто ничего уже не изучает и не читает книги. Я же говорил уже – человек живет так мало, что не успевает ничему научиться за свою жизнь.

– Это все потому что вы живете не так как должны. И изучаете не то что нужно. Всё ваше существование вызывает сомнение. Так много попыток научить вас… радуйтесь что мы не оставляем надежды.

Голос координатора изменился, в нем проскользнули нотки холодные как металл, и Аким сразу почувствовал неестественную для человека, пугающую, чужую интонацию. Серые глаза наполнились голубыми искорками, тонкие губы плотно сжались, тело затянутое в плотный комбинезон расправилось и стало будто бы больше, мощнее. Он смотрел только на планету и больше не был похож на «обычного» человека. Скорее на бога в раздумьях взирающего на свое творение.

Веленскому стало по-настоящему страшно, и он смог задать только один напрашивающийся сам собой вопрос.

– Зачем вы здесь?

Лакс-нат-Хар медленно повернул к нему голову. Огонь в глазах погас, как не бывало, каменное выражение лица сменилось добродушной усмешкой.

– Первые слова которые я обычно слышу от землян, доставленных сюда – это: «Где я? Кто вы такие? Зачем я здесь? Что вы хотите со мной сделать?». Я ожидал и от вас нечто подобного, но вместо этого мы рассуждаем о форме планеты.

– Все эти вопросы вертятся у меня в голове. Но я стесняюсь их спросить, – ответил Аким. Он понял что координатор уклонился от прямого ответа и перевел разговор на фривольную болтовню, но не рискнул вновь задавать вопрос. Всему свое время. – Если честно, то когда я увидел вас… э-э.. такого похожего на обычного человека… Я даже подумал что всё это иллюзия какая-то, что я во сне или под наркотиками какими-то. Вы разговариваете со мной на обычном русском языке, ведете себя как обычный человек. Я вижу эмоции на вашем лице, вижу как глаза щурятся в раздумьях или округляются от удивления. Вы непохожи на пришельцев. И мне стыдно спросить это напрямую. Но раз дело дошло до этого… Кто вы?

– Я и моя команда – жители планеты Гассерин. В семантике вашего языка – гассериане.

– То есть вы все-таки инопланетяне? Хотя вопрос конечно глупый. А почему вы говорите на моем родном языке, да еще и без акцента?

– Язык это всего лишь форма выражения мысли. Слова которые вы произносите сначала возникают в вашей голове. Для меня они звучат громче слов. Я считываю с коры вашего мозга и настраиваю свою часть на разговор с вами.

– Хорошо. Хотя это не особо мне понятно, я не физик и не нейробиолог, чтобы спорить на эту тему. Я думал что для этого нужен какой-то ретранслятор, конвертер что ли.

– Конвертер, хорошее определение. Мой мозг конвертирует мои мысли на моем родном языке на ваш язык, а рот всего лишь воспроизводит их.

– М-да. Тогда другой, штатный вопрос – зачем я здесь?

Лакс-нат-Хар не ответил. Вместо этого он подошел ближе к иллюминатору и протянул руку в сторону планеты.

– Чем вы занимались на Земле? – спросил он.

– Ну, я доктор экономических наук…, – начал Аким бодрым тоном, но вдруг осекся и оробел. Он вдруг понял что сам толком не знает ответ на этот вопрос. Действительно, а чем он таким занимался? Исследования, споры, заметки, ничего конкретного. Ничего такого что можно было бы пощупать, материализовать, приложить и назвать полезным. Его работа последних четырех лет о ресурсах планеты незакончена и по большей части находиться до сих пор лишь в его голове. Давно надо было задать такой вопрос самому себе – а чем ты Акимушка занят? что ты полезного сделал? Небось всю жизнь протираешь штаны на заднице в университетской столовой, споря с другими такими де неудачниками о вещах вселенского масштаба, и в тоже время поглощая дешевые макароны с хлебушком.

– Я исследователь… наверное… – промямлил Аким Иванович, поражаясь внезапному озарению ˗ вот почему его доклад провалился на конференции: он говорил о вещах в которых сам до конца не был уверен, в которых не разобрался окончательно; он не сформулировал и не написал научную работу, не опубликовал её! Столько лет он жил лишь желанием доказать миру нечто, но все свелось лишь к размышлениям и бессчётному количеству заметок и материалов в компьютере. Если бы он опубликовал свое исследование, то это была бы книга, которая кому-то нравилась бы, а кому-то нет, но откреститься от нее никому бы уже не удалось. Его бы слушали и поклонники и недоброжелатели. Пусть это вызывало бы споры и конфликты, но одно дело ломать копья после боя, и совсем другое над пустым местом. Он мог бы опубликовать свое исследование еще год назад. А вместо этого он искал все новые факты, все новые аргументы и доводы, устраивал сам с собой молчаливые споры, которых никто никогда не услышит. Ему все казалось что рано, что еще надо договориться с ректоромом, выпросить у него разрешение думать по другому, что нужно еще собрать доказательств. А надо было дать людям то что было. Пусть мало, но свежо, пусть недостает фактов, но есть поле для споров….

– Смелее, профессор! – сказал гассерианин, то ли подбадривая его, то ли теряя терпение.

– Мне кажется что теперь это не имеет значения, – сказал Аким, опустошенный собственной самокритикой.

– Нет имеет! Раз я спрашиваю, значит мне нужен ответ. Вы спросили для чего вы здесь, на моем корабле? Чтобы ответить на этот вопрос, я должен услышать тебя, землянин!

– Я работал над будущим Земли! – крикнул Аким. – Я хотел доказать людям что можно жить по другому! Что можно пользоваться ресурсами планеты не уничтожая её. Что нужно прекратить жить одним днем. Что есть другие пути развития. Человечество живет миллионы лет, но всего за сто-двести лет мы почти сожрали все запасы. Не хватает даже простых вещей – воздуха и воды. Еще немного и простое нечего будет есть. А в это время заводы штампуют новые телевизоры и машины в космических масштабах как будто без низ человек не может жить! Мы как воры выносим из дома последнее, забывая что обворовываем сами себя. Живем одним днем.