3. Начало и провал наступления
Обстановка. Контрудары русских имели ограниченную цель, однако они явились причиной того, что Клюге счел пока невозможным перейти в наступление силами всей армии и был вынужден на ближайшее время оставить войска своего южного фланга в обороне.
Хотя наступление 49-й армии и 2-го кавалерийского корпуса привело к нежелательным огромным потерям и с русской стороны{209}, но все же оно оказало на 4-ю армию, в особенности на Клюге и на его штаб, такое психологическое воздействие, значение которого нельзя недооценивать. И наконец, наступление русских повлияло на оценку обстановки командованием группы армий "Центр", которое теперь полагало, что не сможет большей частью своих сил, предусмотренных для фронтального удара на Москву, в ближайшее время перейти в наступление. А это, в свою очередь ставило также под вопрос успех 2-й танковой армии и 4-й танковой группы.
15 ноября при температуре от - 6 до - 8° 27-й армейский корпус 9-й армии начал планомерное наступление с целью осуществить операцию "Волжское водохранилище". К успешно развивающемуся наступлению присоединились на следующий день 56-й танковый корпус 3-й танковой группы и части 5-го и 46-го армейских корпусов 4-й танковой группы. В тот же день удалось достигнуть верхнего течения Волги. 3-я танковая группа, преодолевая неожиданно сильное сопротивление противника, стремительно наносила удары на стыке между Калининским и Западным фронтом, перерезала коммуникации между обоими фронтами и 17 ноября расчленила оперативное построение русской 30-й армии{210}. Так как одновременно 16-я армия Рокоссовского на центральном участке подвергалась атакам 4-й танковой группы и на ее участке также возникла опасность прорыва немцев{211}, Сталин был вынужден в целях обеспечения единого руководства в этом районе передать 30-ю армию Жукову, который суровыми мерами пытался предотвратить расчленение и отход своего правого фланга. Несмотря на концентрированные удары советской авиации и на то, что главные магистрали и прилегающая к ним с обеих сторон местность, а также населенные пункты были русскими сильно заминированы, немецким войскам удалось 18 ноября прорваться южнее Волжского водохранилища и развивать наступление в направлении на Солнечногорск и Клин. Так как в распоряжении Западного фронта, а также 30-й и 16-й армий авиации оказалось недостаточно, на правый фланг Западного фронта из района Москвы были переброшены 6-й истребительный авиакорпус (18 ноября) и дивизия бомбардировщиков дальнего действия (20 ноября). Но советские войска еще до сосредоточения авиации на этом участке фронта имели явное превосходство в воздухе. В журнале боевых действий 9-й немецкой армии отмечалось: "Вражеская авиация снова бомбит и обстреливает наши наступающие войска, немецкая истребительная авиация до сего времени не может обеспечить прикрытие их с воздуха..."
3-й танковой группе, несомненно, удалось отыскать слабое место в советской обороне, и благодаря этому она смогла сравнительно быстро осуществить прорыв линии фронта. Бывший в то время командующим 3-й танковой группой генерал Рейнгардт впоследствии высказал мнение, что командующему группой армий следовало бы наносить главный удар на этом участке фронта.
Когда 19 ноября в наступление перешли 7, 9 и 40-й корпуса, обстановка складывалась таким образом, что правый фланг войск Жукова оказывался под угрозой разгрома. Советские соединения, понесшие огромные потери, не видели больше никакой возможности противостоять немецким войскам{212}. В целях сокращения линии фронта потрепанной 16-й армии и высвобождения за счет этого какого-то количества сил Рокоссовский предложил отвести свои соединения к Истринскому водохранилищу и к реке Истра. Жуков категорически отверг это предложение и потребовал обороняться до последнего человека. Рокоссовский посчитал этот приказ бессмысленным и обратился непосредственно к начальнику Генерального штаба, который и санкционировал ему отход. Когда 16-я армия только что начала готовиться к отходу, в штаб пришла телеграмма Жукова следующего содержания: "Приказ об отходе войск к Истринскому водохранилищу отменяю. Приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков".
Он верил, что сможет помешать отходу 16-й армии, так как иначе северный фланг 5-й русской армии, еще удерживавшей свои позиции, оказался бы под угрозой и командный пункт штаба Западного фронта остался бы неприкрытым{213}. Но быстро использовать первые успехи немецким войскам не удалось, так как подвоз горючего ввиду недостатка железнодорожных составов был настолько ограничен, что сковал на время весь маневр немецких войск.
В дневнике обер-квартирмейстера 3-й танковой группы 18 ноября говорилось: "Имеющиеся в распоряжении группы армий "Центр" различного рода запасы для снабжения войск быстро убывают... Сегодня группе армий предоставлено только 2 железнодорожных состава... Снабжение недостаточное... Новое наступление в ближайшем будущем невозможно".
Хотя обстановка в районе Калинина нормализовалась и были нанесены сильные удары по правому флангу Западного фронта, 18 ноября можно было уже заключить, что перспективы выхода к Москве все больше повисали в воздухе. Наряду с трудностями снабжения причина заключалась также в том, что на правом фланге и на центральном участке фронта группы армий сложилась тяжелая обстановка.
18 ноября 2-я танковая армия перешла в наступление в северо-восточном направлении на Коломну, минуя Тулу. Гудериан не ожидал больших успехов от своих войск, которые имели в (распоряжении всего 150 танков и могли выступить лишь в составе трех корпусов. 18 ноября он информировал особую комиссию по вопросам использования танков управления вооружений сухопутных войск о том, что его армия, насчитывавшая в начале восточной кампании около тысячи танков и получившая в качестве пополнения в ходе боевых действий еще 150 танков, в настоящее время располагает всего лишь 150 танками. 43-й армейский корпус уже 16 ноября вынужден был перейти к обороне, так как непрекращающиеся атаки противника сделали невозможным его продвижение вперед по шоссе Тула - Алексин. Но вследствие этого сама Тула создавала на левом фланге опасность для наступающих войск Гудериана, в то время как их правый фланг все больше вытягивался на восток и требовал крупных сил для прикрытия. 47-й танковый корпус, имея цель установить связь со 2-й армией, наступавшей южнее, и обеспечить восточный фланг 2-й танковой армии, начал наступление в направлении Ефремов - Епифань, в то время как 53-й армейский корпус должен был пробиваться в направлении Узловая - Сталиногорск. Поэтому удар в северо-восточном направлении мог наноситься лишь небольшими силами, что, однако, сказалось не сразу, так как противник - русская 50-я армия был здесь особенно слаб и частично его можно было обойти с открытого левого фланга.
Численность войск русской 13-й армии, против которой были брошены главные силы 53-го и 47-го армейских корпусов, была еще меньше, чем численность 50-й армии. 13-я армия должна была удерживать фронт протяженностью около 100 км, от Епифани до Узловой, силами четырех стрелковых и двух кавалерийских давизий, а также трех танковых бригад. Средний численный состав стрелковой дивизии равнялся примерно 3000 человек. 2-й танковой армии удалось уже в первый день наступления прорвать оборону русских. Несмотря на попытки русских введением в бой новой дивизии, прибывшей из Сибири, остановить немецкое наступление на стыке между Западным и Юго-Западным фронтом, оно было только задержано, но не остановлено.
Прорыв, совершенный войсками 4-й танковой дивизии в полосах обороны 299-й и 413-й стрелковых дивизий, вынудил Ставку немедленно передать в подчинение 50-й армии 239-ю Сибирскую стрелковую дивизию, которая ранее предназначалась для 3-й армии. Эта дивизия, выгрузившаяся 17 ноября на станции Узловая и немедленно введенная в бой против 112-й немецкой пехотной дивизии, вызвала в немецких войсках временное замешательство и панику. Так как она была полностью укомплектована людьми и техникой, то, несомненно, оказала большое влияние на ход боевых действий 2-й танковой армии. Даже в окружении ей удалось сковать силы 167-й и 29-й немецких дивизий под Сталнногорском и тем самым значительно задержать наступление войск Гудериана. В советской литературе нет больше никаких сведений о том, перебрасывались ли из глубокого тыла на этот участок фронта еще какие-либо соединения, кроме 239-й стрелковой дивизии. На левый фланг, однако, подкрепления подтягивались, так как новому командующему 50-й армией генералу Болдину при его вступлении в должность было обещано, что 50-я армия сразу же получит новые подкрепления, в том числе и сибирские соединения{214}.
