Лодка пошла по плавной дуге, постепенно огибая остров.

– А как зимой перебираетесь на землю? – спросил Артем. – По льду?

– Тебе оно надо? – скривился Марат. – Ты на год контракт подписал? Вот год сиди и не рыпайся.

– Даже увольнений не бывает?

– А куда тут увольняться? Поселок, сам видел, сплошные старики и старухи. Ну ничего. Гроши целей будут.

– Вовремя платят?

– Должны. – Марат пожал плечами. – Мне деньги на карточку сбрасывают.

– Разве извещения на телефон не приходят? – спросил Артем.

– Телефоны санитарам не полагаются. Мы их сдаем.

– Шутишь?

– У нас на острове шутить не принято, – сказал Марат. – Серьезная работа для серьезных мужчин. Воевал?

– С чего ты взял? – насторожился Артем.

– Пальчики порохом припорошены. Так боевиков вычисляют.

– Я не боевик. Я Родину защищал.

– А боевики что, по-твоему, защищают? Задницы свои?

Подчиняясь рукам Марата, моторка перешла на бесшумный ход и, постепенно замедляясь, поплыла к причалу. Там их поджидал мужчина в зеленой медицинской униформе, почти сливающейся с травой и листвой.

– Тебе такую же форму выдадут, – посулил Марат. – Это Бесогон, Пашка Бессонов. Будет тебя натаскивать. Болевые приемы знаешь?

– Против пациентов?

– Они хоть и пациенты, но все равно психи, между нами, девочками, говоря. Такие экземпляры попадаются, мама не горюй.

– Буйные?

– А кто тут не буйный? Ты, может? Поглядим на тебя через месяцок, когда шарики за ролики заходить начнут.

Сделав такое многообещающее заявление, Марат выбрался из лодки и передал цепь Бесогону, который тотчас обмотал ее вокруг железного поручня и защелкнул внушительным замком, а связку ключей отправил в карман, застегивающийся на молнию. Высаживаясь, Артем обратил внимание, что причал сделан из сварных стальных листов и соседствует с ангаром, предназначенным – как нетрудно было догадаться – для хранения прочих плавсредств. После этого стало ясно, что в самоволку с острова точно не выберешься.

«Вот и хорошо, – решил Артем. – Когда вернусь на большую землю, там все забудется, и война, и взрыв на стоянке. Или, в крайнем случае, новая война начнется, которая все спишет».

– Павел, – представился Бесогон, протягивая руку.

Артем подал ему свою и тотчас пожалел об этом. Бесогон, надо полагать, тоже специализировался на выдавливании соков из твердых овощей и фруктов. Многострадальная ладонь Артема словно в железные тиски попала. Пришлось резко шагнуть вперед, вынуждая Бесогона отступить, и, пользуясь его секундным замешательством, выдергивать руку до того, как она не превратилась в кожаный мешочек, набитый кровавым фаршем и костной мукой.

– Могешь, – довольно заулыбался Бесогон. – Как тебе мой прикид? Похож я на хирурга?

Он развел руки, предлагая полюбоваться своей зеленой курткой с накладными карманами, снабженными застежками-молниями». Круглая шапочка чудом держалась на его макушке, а штаны едва доходили до щиколоток. Он был гораздо выше Артема, превосходил его шириной плеч и весил под сто килограмм.

– Нет, не похож, – сказал Артем. – Я таких шкафов в десантуре видал.

– Воевал?

Вопрос был задан с той же интонацией, которая раньше прозвучала в голосе Марата.

– Видел, как воюют, – уклончиво ответил Артем. – Издали.

– Ну и молодец.

Больше к этой теме не возвращались. Новые знакомые повели Артема к монастырской стене, в штукатурке там и сям проступала кирпичная кладка. Шпиль и купол, видные снаружи, были обшиты не позолоченными, а самыми обычными листами нержавейки. По верху стены была вьющаяся спиралью проволока с острыми лезвиями. На углах торчали мачты с прожекторами, а, приблизившись к воротам, Артем заметил камеру видеонаблюдения.

– Сурово тут у вас, – оценил он.

– Не то слово, – поддакнул Марат и нажал кнопку электрического звонка на калитке, врезанной в сводчатые ворота.

– Сколько же лет этому монастырю? – спросил Артем.

– Триста, – ответил Бесогон. – А может, и все пятьсот.

Калитка отворилась. Оттуда выглянул парень в зеленой форме санитара. Из-под его курточки выглядывал конец полицейской дубинки, но Артем не сомневался, что для охраны здесь применяют и оружие посерьезнее. Пока санитары общались, он обернулся посмотреть на дорогу, по которой они пришли. Она представляла собой две колесные колеи, разделенные высокой травой, что свидетельствовало о редком использовании автотранспорта. Между крон деревьев проглядывало безмятежное озеро. Светило солнце, порхали птицы, душе хотелось порадоваться обретенному покою, но что-то мешало.

Артема завели во двор, вымощенный частично древним булыжником, частично – современной плиткой. Возле центрального здания под церковным куполом стояла легковая машина и мощный джип, на колесные диски которого намотались сухие стебли. Рядом возвышалась бывшая часовня, как нетрудно было догадаться по острию крыши. Были во дворе и другие строения, похоже, складского или хозяйственного назначения, а вместо дальней части стены тянулось длинное двухэтажное здание, изогнутое буквой «П» и обращенное «ножками» к воротам.

– Больница, – пояснил Марат, проследив за направлением взгляда Артема. – Туда лучше не попадать.

– Я нормальный.

– Все так думают.

– И ошибаются, – сказал привратник, прежде чем скрыться в своей сторожке.

Бесогон и Марат засмеялись, но взгляды их не показались Артему веселыми. Он переложил сумку в другую руку и спросил:

– Куда мне?

– Со мной жить будешь, – сказал Марат. – Я теперь один.

– Но сначала на тебя шеф посмотрит, – предупредил Бесогон.

Из лечебного корпуса в конце двора выскочил босой человек в пижаме, завертел головой, увидел санитаров и резво побежал к ограде. Бесогон, проявляя удивительную для своей комплекции прыть, ринулся за ним, поймал и повел обратно.

– Недосмотр, – прокомментировал Марат. – Карается строго и незамедлительно.

Беглец вырывался и орал как резаный, но никого это, похоже, не волновало.

Артем почувствовал сильное желание поежиться, но вместо этого расправил плечи и предложил:

– Веди к своему шефу, что ли.

– Теперь он и твой шеф тоже, – сказал Марат.

– Как его зовут?

– Доктор Морт, ты же знаешь.

– Но я должен как-то к нему обращаться, – сказал Артем. – У вас тут как принято? По имени-отчеству?

– Не нужны тебе имя и отчество, – отрезал Марат.

– Тогда как?

– Доктор Морт, сколько раз повторить?

Артем все же поежился, испытав такое чувство, будто его сейчас отведут в какой-то мрачный сырой подвал с дыбой и прочими приспособлениями для пыток. Но внутри бывшей церкви не было ничего угрожающего, если не считать сумрака, царящего под куполом. Они пересекли зал с расплывчатыми настенными росписями и приблизились к вполне современной офисной двери в такой же современной перегородке.

Кабинет главного врача клиники был сооружен на месте притвора или алтаря – Артем не разбирался в этих тонкостях. Откуда-то из полумрака выступил санитар и поздоровался с Маратом за руку.

– Ждет, – сказал он. – Подойди, новенький.

Опытные руки проворно ощупали Артема во всех местах, где обычно прячут огнестрельное оружие. Сумку было велено оставить, а мобильник – сдать, как Марат и предупреждал.

– С богом, – напутствовал он Артема. – Удачи.

– Заходи – не бойся, выходи – не плачь, – изрек охранник и постучал в дверь.

– Войдите, – донеслось оттуда.

Доктор Морт не встал, чтобы встретить посетителя и не протянул руку через стол, лишь сухо поздоровался и указал взглядом на стул перед своим столом. Глаза доктора были черные и блестящие. Волосы начали редеть сверху, но зато на висках переходили в длинные ухоженные бакенбарды. Скулы и подбородок Морта синели от сбритой, но готовой опять проступить щетины. Рот был большой, с влажно блестящей нижней губой. Плечи отличались завидной шириной, как у пловца или теннисиста. Под костюмом Морт носил серый свитер с высоким облегающим воротником: в помещении было прохладно.