Я начала отползать как можно дальше от него, но он схватил меня за ногу и резко дёрнул к себе. Я развернулась на спину лицом к нему и полулёжа в отчаянии крикнула:

– Не нужно меня бить! Я забыла об этих деньгах! Неужели ты думаешь, что ты был рядом с воровкой? Ты прекрасно знаешь, что я не воровка! Ты знаешь это! Я не воровка и не крыса!

Он остановился. Больше он меня пальцем не тронул. Его злобное выражение лица изменилось на похотливое.

Я не провоцировала ситуацию дальше, отключив гнев, страх и всё, что можно было отключить. Он достал из моей сумки мобильный телефон и забрал его с собой.

– Сиди здесь, я сейчас вернусь.

Через десять минут в гримёрку вошли мои коллеги во главе с ним.

– Она – воровка. Что будем с ней делать? Все деньги, которые она заработала, пойдут в счёт клуба, но мне кажется, что за такое ей нужно понести наказание посерьёзней, – он упивался своей властью.

Я сидела на стуле, окружённая девочками, каждой из которых пристально по очереди смотрела в глаза, с которыми ещё совсем недавно мы были в одной упряжке.

Наступила тишина, продолжавшаяся несколько секунд.

– Пусть платит штраф! А ещё нужно её хорошенько отметелить! Таких, как ты, нужно бить!

Я прекрасно видела, что она метит на моё место – на место рядом с Олегом. Видимо, она была не в курсе, что место уже вакантно.

«Какой ещё штраф?! Все мои заработанные сегодня деньги заберут, я здесь больше работать не буду! А ты ещё штраф предлагаешь мне вменить?» Я обалдела от наглости и жестокости этой девицы. Её соперничество, выраженное агрессией, затмевало ей рассудок настолько, что она даже не могла на секунду представить, что любая, в том числе и она, может запросто попасть в аналогичную ситуацию.

– Вынося мне вердикт, помните, что ни одна из вас не застрахована от подобной участи.

Я отвела глаза в сторону и безразлично уставилась взглядом в стену. Мне было уже всё равно, что они там нарешают.

Он ещё раз повторил свой вопрос всем присутствующим.

Желающая расправы больше не выступала, а остальные девушки как-то дружно и солидарным безмолвием дали ему понять, что меня нужно оставить в покое. Они ничего не говорили, но сочувствие в их глазах говорило само за себя.

– Хорошо, все свободны. Возвращайтесь в зал!

Он хотел убить двух зайцев сразу: показать, что плата за воровство будет суровой, но больше этого ему хотелось растоптать меня по всем фронтам, привлекая к этому других людей, делая грязную работу чужими руками.

Когда все девушки покинули гримёрку, мы вновь остались вдвоём. Я начала волноваться, что побоище не закончилось, не понимая, что ещё ему от меня нужно. С глазами, задающими один-единственный вопрос: «Что тебе ещё от меня нужно?» – я вперилась в него.

Тут произошло то, чего я ну совсем никак не ожидала. Он навязчиво и упорно начал предлагать мне поехать за деньги с его другом, который находился в зале и с которым я непродолжительное время имела возможность пообщаться, рекламируя мне его со всех сторон. Складывалось ощущение, будто он хотел проверить мою стойкость.

– Тебе деньги лишние, что ли?

– Я не поеду с ним ни за деньги, ни без денег! Оставь меня, пожалуйста, и отдай мне мой телефон. Я вызову такси и уеду домой.

Дома у меня открылось носовое кровотечение и я сразу поехала в больницу. Оказалось, что он повредил мне носовую перегородку. В этот же день я обратилась в полицию. Единственным непосредственным свидетелем удара была Марьяна, наш менеджер. По иронии судьбы она училась в юридической академии. Она видела удар, но на допросе у следователя сказала, что ничего не было, что это всё мои выдумки и обиды на Олега за то, что мы с ним расстались по его инициативе. Когда я взглянула перед уходом ей в глаза, у неё был виноватый вид. Но что толку от твоего виноватого вида, если тебе не хватило смелости сказать правду? Но хватило трусости поощрять ложь, насилие и безнаказанность.

Я была снова готова попробовать то, что год назад не получилось реализовать, а именно: сделать из себя машину по зарабатыванию денег.

В третьем стриптиз-клубе я начала заниматься сексом за финансовое вознаграждение. Я влилась в струю быстро, непринуждённо, в первую же смену. Я села за столик, предварительно уточнив, могу ли я составить компанию двум респектабельным мужчинам, и уже через пятнадцать минут приятного разговора меня пригласили в номера.

Номера были здесь же, не отходя от кассы. Я была счастлива, насколько это возможно, когда воспринимаешь своё тело и интеллект как инструмент для достижения цели.

Дело по осуществлению задуманного начало продвигаться. Я танцевала от души, пила умеренно, курила редко и регулярно клала заработанные деньги на счёт в банке. Так продолжалось в течение месяца, пока не произошло одно пренеприятное происшествие.

– Ты будешь с ним, а я с ним, мы уже обо всем договорились. Держи деньги, пойдём скорее! – торопила она меня.

Глаза блестели, а на лице была такая широкая улыбка, что я, не делающая из денег идола, даже представить себе не могла, что вся её сумасшедшая радость от шуршащей котлеты – между ног. Слишком силен был приступ её эйфории, чтобы связывать его только с возможностью заработать. Я ошибалась, поэтому и не увидела здесь подвоха. У нас были разные взгляды на жизнь, но я имела неосторожность мерить её со своей колокольни, даже на секунду не задумавшись, что её дикий экстаз может быть вызван непомерной алчностью.

Возможно, совершая подобное, Кира рассчитывала на мою безотказность после проведённой оплаты или малодушие и смиренное повиновение перед сложившимися обстоятельствами. Я не спрашивала о её мотивах, когда в номере отеля поняла, какую подставу она мне учинила. Кира как организатор всего действа привела меня на бойню, зная, что нас там ждёт, а в глаза, будучи в стенах клуба, говорила мне о другом сценарии.

Несколько девушек из нашей труппы знали, кто заплатил нам обеим, но промолчали, не предупредив меня, ехидно поглядывая мне вслед перед уходом. Одни знали, но промолчали, другая сказала неправду обеим сторонам, а я поверила на слово, не проверив информацию из первых уст. В результате получилось то, что получилось.

В номере отеля оказались, помимо двух юношей и двух прибывших с ними спутниц, ещё трое мужчин, рассчитывающих получить свой кусок пирога. Но это были ещё не все сюрпризы, уготованные мне. Помимо всего, я и моя напарница должны были немедленно начать жадно любить друг друга.

– Подождите, подождите, ребята! Что здесь происходит? Я не в курсе. Мне была описана иная программа. Честно. Я на самом деле не понимаю, что сейчас здесь творится. Не сердитесь, но если бы я была готова к этому, то не задавала бы подобных вопросов.

– Как? Мы договорились с твоей подругой. Она сказала, что ты на всё согласна, что всё с тобой обсудила.

– Теперь вы наглядно видите, что она наврала и мне, и вам. Так, где источник лжи? Куда она делась?

Врушка была в ванной, готовая к труду, но не к обороне, когда я в порыве сильнейшего негодования настежь раскрыла дверь. Она вздрогнула и, взглянув на меня, всё поняла.

– Какие ты басни рассказала мужчинам? Ты не понимаешь, что своим поступком ты всем здесь создала напряжение? Зачем ты наврала?

Я не кричала на неё, не материлась, не кидалась с кулаками, но я внятно дала всем понять, что обмана не потерплю.

– Я извиняюсь за недоразумение. Вернёмся к менеджеру, чтобы уладить вопрос? Я не планирую вас обманывать и забирать ваши деньги себе, ни в коем случае. Это некрасивое событие нужно утрясти.

– Ничего страшного. Пусть менеджер позвонит на мой мобильный телефон. Я останусь в номере.

– Хорошо. До свидания!

Я развернулась и ушла. Участвовать и потакать лжи я не собиралась.

Через пятнадцать минут я, наш менеджер Надя и глава церберов сидели втроём в кабинете. Начальник охраны не разделял моей позиции и был против подобного поведения.