— Да, — согласился он. — Именно так.

— Ты хочешь быть с Хартли, но должен как-то доказать свою преданность, а заодно наказать босса, выставив его глупцом. И показать всем, что творилось прямо у него под носом.

Глаза Келсона застыли, и сам он выглядел опьяненным.

— Да. И все это тоже.

— Значит, ты сделал то, что он не смог, — продолжил я и почувствовал, как Ян убрал руку с моего бедра и прижался ко мне плечом. Ян нуждался в близости так же, как и я. Просто сидеть и смотреть, как Келсон потихоньку сходит с ума, было жутко. То, как люди теряли человеческую суть из-за ревности или ненависти, а в случае Келсона — из-за безумия, в итоге было очень печальным зрелищем. — Со своими людьми и связями Хартли ты заполучил трех самых разыскиваемых преступников и убил их.

Келсон расплылся в улыбке.

— Ты помелькал перед боссом, впечатлил Хартли и устроил утренний отвлекающий маневр, чтобы сделать что? — со всей серьезностью спросил я. — Каков был твой утренний план?

— Наказание, — машинально произнес Келсон.

— Наказать кого? Твоего босса?

Он не ответил, да и необходимости не было. И тут в моей голове щелкнуло, я повернулся к Райерсону, который сидел ошеломленный после всего услышанного за последние пять минут. Тяжело, наверное, узнать, что коллега, с которым ты видишься каждый день, питает к тебе такую злость и ненависть.

— Сэр, — произнес я тихо, — где ваша семья?

Райерсон побледнел.

Ян вскочил со стула и направился к двери. Кейдж схватил Райерсона за руку и потащил за Яном. Помещение стремительно опустело, и что меня поразило, даже Родригес с Броди ушли, впрочем, они новички.

Я понимал, почему ушли Ян, Беккер и Кейдж. Это была их работа, и действовать они должны согласованно. Но все остальные, они просто в спешке ретировались и оставили меня с Келсоном наедине.

— Кого ты захватил?

— Его жену, — ответил он.

— А зачем ты ее взял? — спросил я, понимая, что мы одни, но нисколько не испугавшись.

Келсон вполне мог навредить мне, если бы у него был пистолет или если бы он застал меня врасплох. Поскольку ни то ни другое не было возможным, я был в безопасности.

— Потому что он похищал женщин.

Келсон имел в виду Хартли.

— Но он же их соблазнял. Ты именно это сделал?

И тут Келсон не выдержал моего пристального взгляда.

— Мы оба знаем, что это не так, — поддел я его. — У тебя нет его шарма.

— Откуда ты знаешь? — Келсон сплюнул и быстро вспыхнул гневом.

— Потому что меня ты не пытаешься очаровать, — не отводя глаз, сообщил ему я.

Хартли никогда не упускал возможности меня соблазнить, не в сексуальном плане, нет: он пытался переманить на свою сторону, завлекал стать заодно с ним, следовать за ним, быть его соратником. В этом не было сомнений. Гораздо сильнее, чем навредить мне, Хартли желал, чтобы я просто сделал выбор принадлежать ему. Но в то же время, как только я бы сдался, он стал бы меньше меня ценить за то, что я оказался достаточно слаб для его чар.

Здесь существовала тонкая грань. Сколько людей наслаждались охотой, погоней, но теряли интерес, как только их добыча сдавалась? А скольким людям нравились плохие мальчики или девочки, те, которые на них и внимания не обращали. Но как только на плохих мальчиков и девочек снисходило озарение, и они влюблялись, то сразу начинали казаться слабыми и непривлекательными?

Вот и у Хартли с людьми было так же. Как только ему уступают, он с ними заканчивает. Что и происходило, когда он женщин увековечивал в искусстве. Как-то Хартли обмолвился, что посмертно воссоздает их красоту и грацию. Даже несмотря на то, что он до сих пор указывал на их деяния и на то, какими людьми они на самом деле оказались, Хартли все равно делал их лучше, чем они были. И тот факт, что я не попал под действие его чар, оказался решающим для моего выживания.

— Думаешь, я не смог бы заполучить тебя? — осмелился спросить Келсон.

— Именно так я и думаю.

— А Хартли мог бы?

— Мне неизвестно, соблазнял ли Хартли мужчин, — заметил я. — А тебе?

Он помотал головой.

— Но Хартли тоже не слишком хорош.

— В каком плане?

— Я… Все женщины, которых он завлекал, были шлюхами. Разве это сложно?

Теперь взыграла ревность. То есть мечтая оказаться в кругу избранных Хартли, Келсон параллельно немного того ненавидел. Я понял это из подтекста его слов.

— Женщины, которых убил Хартли, не были проститутками, так что я не…

— Все они изменяли своим мужьям!

О.

— Правда, — согласился я. — Но это не делает их шлюхами.

— А я думаю, что делает, и даже можно сказать, что они сами напросились.

— Я считаю, за измену ты заслуживаешь развода, а не смерти, — нахмурившись, решительно сказал я. Как будто убийцы должны судить других.

— Возможно.

Я вздохнул, а Келсон сложил руки на стол и уперся кулаками в подбородок.

— О чем задумался?

— Мне очень жаль, что я пытался навредить тебе сегодня утром. Прошу прощения.

Похоже, Келсон раскаивался.

— Извинения приняты.

— А ты знаешь, Хартли прав. С тобой крайне легко разговаривать.

— Спасибо.

Келсон улыбнулся.

МЫ БОЛТАЛИ достаточно долго, порядка двух часов, затем я повел Келсона к выходу. Когда я открыл дверь, то увидел Элая.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, радуясь его появлению.

Он пожал плечами.

— День почти закончился, и я решил проверить, как ты.

Я кивнул.

— Спасибо. Поеду в Элджин. Не хочу, чтобы Келсон сделал что-нибудь с собой, а федералы просто бросят его здесь на всю ночь.

— Я ничего с собой не сделаю, — пообещал Келсон.

— Все течет, все меняется, — заметил я.

— Верно, — согласился он.

— Тогда поехали в Элджин, — посмеиваясь сказал Элай. — Я поведу.

Оставив Шарпа и Уайта на дежурстве за пультом, мы с Элаем спустили Келсона на лифте и посадили в один из «шевроле-субурбанов», на которых ездили сегодня утром.

Согласно любому GPS-навигатору или онлайн-карте поездка от офиса в деловой части города до Центра психического здоровья в Элджине по трассе I-90 West должна была занять сорок пять минут. Но я никогда не добирался туда менее чем за час. Поскольку сейчас был час пик и пробки, уверен, нам понадобится не менее двух часов в одну сторону.

На полпути позвонил Кейдж, и я включил громкую связь.

— Джонс.

— Сэр?

— Ты где?

— С Келсоном едем в Элджин, сэр.

Кейдж был очень умен, поэтому сразу понял почему. Считал ли он так на самом деле — неизвестно, но риск суицида в случае Келсона был.

Любой, кому промыл мозги серийный убийца, мог с легкостью решиться убить себя. Или вспомнить, что ему приказали покончить с собой после определенного количества произнесенных фраз. Да бог его знает, что еще. Существовали сотни версий, но в основном все сводились к тому, что за Келсоном стоит наблюдать. И ни в одной из камер у маршалов или ФБР он не получил бы должного наблюдения. Случись это немного раньше, кто-то другой отвез бы его в Элджин. Но я знал правила игры, за свою жизнь я имел дело не с одним психопатом-уголовником. Хуже всех был Хартли, но и других оказалось достаточно, чтобы понимать, что делать.

— Только ты, Джонс?

— Нет, сэр, — заговорил Элай. — Я здесь.

Послышался глубокий вдох.

— Ладно.

— Бюро и завтра может решить все вопросы. Я просто хотел успеть отвезти Келсона сегодня, — объяснил я. — Это единственное, что можно сделать.

— Согласен.

Я не хотел спрашивать.

— Сэр? Семья Райерсона?

— Его жена сейчас в больнице в стабильном состоянии.

Кейдж не произнес, где именно. Информация не для ушей Келсона.

— У Райерсона есть дети?

— Да. Их всех проверили.

Это хорошо.

— А Хартли?

— Никаких следов его присутствия, кроме отпечатков пальцев и ДНК.

Я не собирался спрашивать, где обнаружили ДНК.

— Райерсон очень благодарен, — сказал Кейдж. — И хочет переманить тебя к себе в отдел.