Я кивнул, потому что Эйприл произнесла это с серьезным видом. Будто в мире не бывает ничего хуже, чем неспособность сосредоточиться.
Когда мы с Редекером и Макин спускались по длинной лестнице, ведущей от парадной двери дома Такашима, Макин заметила, что это так не работает.
— Почему это? — спросил я, повернувшись к ней у края лестницы.
— Это не происходит просто так, — выпалила Макин, и я не понимал, радовало ее это или раздражало. Похоже, что было и то и другое. — Нельзя просто щелкнуть пальцами, произнести «ахалай-махалай», и тут же начнется новая жизнь.
Я был в замешательстве.
— Но именно этим и занимается WITSEC.
Макин покачала головой.
— Ничего не понимаю.
— Нельзя переводить детей всего лишь за один день! Как можно доверять непроверенным людям, просто взять и записать детей в школу, чтобы… да кто вы такие, в конце концов?
— WITSEC, Детский отдел, — пояснил я. — У меня есть право принимать любые решения, которые я сочту нужными для сохранения безопасности моих свидетелей.
— Ну да, но…
— Это входит в компетенцию Службы маршалов, — напомнил ей Редекер.
— Я знаю, но…
— Тогда я ничего не понимаю, — произнес я.
Макин махнула рукой в мою сторону.
— Вы не можете просто взять и так запросто сделать людей приемными родителями.
— Что?
— Как с семьей Такашима, — пояснила она. — Нужны месяцы, чтобы решить, подходят ли они Джейсону. Мы должны проверить их финансовую ситуацию и…
— Так мы это сделали, — сообщил я Макин. — Вы же видели, как мы с Редекером разговаривали по телефону.
— Я знаю! Как, черт возьми, вам удается так быстро получить доступ к чьей-то жизни?
Я посмотрел на Редекера, который только пожал плечами, и снова сосредоточился на Макин.
— Мэм, мы маршалы Соединенных Штатов Америки. Мы не медлим.
Макин стояла и недоверчиво качала головой.
— Мы пропустили ланч, — объявил я в наступившей тишине. — Думаю, все же нужно поесть. Кто со мной?
— Я приметил тут одно местечко с индийской кухней, — встрял Редекер. — Как вам?
Макин стояла, переводя взгляд с меня на Редекера и обратно.
— Быть не может, чтобы все происходило так быстро.
— Вы это уже говорили, — сообщил я ей. — Но в моем мире, — я прижал руку к сердцу, — в его мире, — продолжил, положив ладонь на плечо Редекера, — все так и происходит. Всегда.
— Может быть, в других ситуациях, но не когда дело касается детей.
— Не вижу никакой разницы.
— Я знаю, что не видите, но должны, потому что рано или поздно вы столкнетесь со случаем, когда взмах волшебной палочкой не поможет.
Я усмехнулся.
— Маршал, серьезно, такие трюки в реальном мире не работают.
— Мы не отдел по делам детства и семьи, — напомнил я Макин. — Вы же это понимаете?
— Да! Конечно, понимаю. Но вы же государственное агентство! — настаивала она, стремясь донести до меня смысл сказанного, который, думаю, заключался в том, что я не заморачивался бюрократической волокитой.
— Так и есть, и обычно тоже действуем не так быстро, но сейчас мы защищаем свидетелей, — пояснил я, — и для этого работаем не по стандартным каналам. Нам это не нужно.
— Мы действуем быстро, — произнес Редекер, одарив Макин своей ленивой ковбойской улыбкой. — Я о том, что в конце концов речь идет о жизни и смерти. Нельзя забавляться с жизнями людей, особенно детей.
Макин выглядела так, будто до сих пор пребывала в растерянности.
— Пойдемте. Индийская кухня. Я угощаю, — заявил Редекер и, мягко взяв ее под руку, направился к машине. Он сел за руль — Макин не допустил, а я поехал за ними на «форде».
Бистро «Кама» находилось на Саут-ла-Гранж-Роуд, и как только мы вошли внутрь, Макин вздохнула и успокоилась.
— Я просто понятия не имела, что детей можно спасать именно так, — призналась она. — Работая в социальной сфере уже три года, никогда не сталкивалась с таким.
— Даже не знаю, что сказать. Так должна работать WITSEC. Решения мы принимаем быстро и надеемся, что правильно. Это не значит, что эти решения всегда наилучшие, — поправил себя я. — Но именно поэтому мы проверяем не один и даже не два раза. Хотим быть уверенными, что все сделанное нами, по-нашему мнению, правильно, — на самом деле таковым и является.
Макин кивнула.
— Поешьте и станет полегче, — предложил я с улыбкой.
— Нет, — запротестовала она, — вы меня не так поняли. Я не расстроена или… если продолжу с вами работать, то вы меня избалуете. Как бы мне хотелось, чтобы так помогали всем детям, а не только тем, кто под защитой WITSEC.
— Именно так все должно работать, мне бы этого тоже хотелось. Но при этом нужно быть крайне бдительным, вы же понимаете?
— Да.
— Мы не идеальны. Взять хотя бы Каллен. Она допустила смерть детей. Один сейчас лежит в морге, а мы пытаемся докопаться до сути. К сожалению, все, что происходит с детьми в приемных семьях, зависит от того, насколько хороши люди, которые заведуют этой службой.
— Как там говорится? Нужна целая деревня3, ну и далее по тексту, — вставил Редекер, улыбаясь подошедшей к нашему столу официантке.
Получив свои напитки и закуски, картофель-фри под острым соусом масала и курицу под лимонным соусом, Редекер спросил, что у нас дальше по плану. Макин подперла голову рукой и взглянула на Редекера.
— Что?
— Ребята, с вами я готова пойти хоть на край света.
Приятно было слышать.
Глава 8
МЫ БЫЛИ НА ПУТИ к очередному ребенку, который жил в Брукфилде, когда позвонил Кейдж и приказал нам с Редекером вернуться в офис. Вместе с Макин мы подождали, пока не появились Райан с Дорси и не сменили меня на остаток дня.
Я заметил, каким оценивающим взглядом окинула Макин Майка Райана с головы до ног, когда тот подошел ближе. И подумал, что ей, скорее, больше понравилось бы тусоваться с Райаном, чем со мной и Редекером. Но если честно, я не был уверен, что Редекер не заинтересовался бы ей. Просто то, что Кэллахэн влюблен в Редекера — и тот вообще-то тоже в Кэллахэна — не значило, что Редекер не мог повестись на Макин. Однако стало ясно, что Майк Райан очень даже в ее вкусе.
— Вы тоже собираетесь стать вершителями судеб детишек сегодня? — спросила она Дорси, с трудом оторвав взгляд от Райана.
— Именно так, — заверил ее Дорси. — Мы маршалы, мэм. Ради безопасности свидетеля можем творить все, что вздумается.
Она закатила глаза, а Дорси глянул на меня.
— Макин не привыкла к быстрому решению вопросов.
— А, — сказал он, словно этим все объяснялось.
Целый час мы добирались до офиса по пробкам. И пока Редекер пытался поймать радиоволну — не разделял он увлечение Яна хард-роком, — я позвонил мужчине, которого любил.
— Ты в порядке? — Ян ответил после второго гудка, и голос его звучал слишком эмоционально и выше, чем обычно.
— Когда уже перестанешь спрашивать? — поддразнил я. — Всего лишь хотел узнать, как у тебя дела.
— Все хорошо, — недовольно отмахнулся Ян. — Скажи лучше, как у тебя?
— Ну, мы с Редекером конкретно шокировали милую социальную работницу.
— В смысле? Что произошло? — прозвучало так, словно он боялся услышать ответ.
— Похоже, Служба маршалов действует гораздо оперативнее Службы защиты детей.
На миг наступила тишина.
— Ну да, я тоже так думаю. Для нас это вопрос жизни и смерти.
— Да, но и для Службы защиты детей тоже.
— Я знаю, — ответил Ян, — но при должной бдительности социальных работников и с добропорядочными приемными семьями большинство детей выйдут из системы в целости и сохранности, согласись?
— Учитывая эти два фактора… да, — согласился я.
— А в случае взятия под защиту детским отделом, о котором ты говоришь, детей преследуют и убивают, когда до них добирается тот, против кого они дают показания.
— Так и есть, — опять согласился я, и об этом социальная работница, которая ездила со мной и Редекером, не была в курсе.
