По радио сообщили, что немцы перешли границу и прут в направлении на Минск, Одессу и другие города. 23 июня. Часиков в 10 - 11 наша пятая эскадрилья в составе 9 самолетов СБ под командованием майора Дедова-Дедушкинского перелетела на полевой аэродром Власеево (это километрах в шести от Дубровиц).
Рассредоточили самолеты, замаскировали ветками лиственных деревьев. В этом году весна была затяжной и хотя это было в начале лета, но деревья как следует не распустились. Это резко бросалось в глаза. Разместились в деревне в крестьянских домах и ждали "у моря погоды", что будет дальше. По радио передавали неутешительные сводки боевых действий на фронтах. 26 июня по радио сообщили, что немцы бомбили Борисов, где я провел до этого 10 лет своей жизни. Для меня это было большое горе, - ведь вся моя родня была в этом городе и районе. Все на свете проклинал, почему я сижу без дела, когда там бомбят мирные дома и немцы подходят к родным местам.
Наконец 30 июня поступило приказание перелететь на аэродром Ржев, откуда наш полк начнет принимать участие в боевых действиях. Где-то в полдень наша эскадрилья была на аэродроме Ржев, где сосредоточился весь наш авиаполк из пяти эскадрилий. Командовал полком майор Ткачев.
Наш 134 БАП входил в состав 46 БАД (командир дивизии - полковник Бурдин). В эту бомбардировочную дивизию, кроме нашего, входили еще два бомбардировочных полка - 95 БАП и 128 БАП. До нашего прилета 95 и 128 полки уже приняли участие в боях, и как нам стало потом известно, они потеряли половину самолетов и личного состава. Однако политработники нам соврали и сообщили, что братские полки успешно ведут боевую работу без значительных потерь. Все мы с огромным воодушевлением ждали своего первого боевого вылета.
Однако ждать пришлось долго. Только 3 июля, в середине дня, нашей эскадрилье была поставлена боевая задача: нанести бомбовый удар по колонне танков, которая остановилась на подходе к городу Вилейка (где я менее, чем год тому назад отдыхал у брата Гриши и его семьи - он там работал секретарем обкома партии). От аэродрома Ржев до Вилейки было далеко, необходимо было произвести промежуточную посадку для дозавпраки горючим на аэродроме Витебск, а после бомбометания произвести посадку на аэродроме Опочка. В Опочке мы должны были заправиться горючим, подвесить бомбы и повторить задание по той же цели. Все шло нормально. Наша эскадрилья в составе 9 самолетов (ведущий капитан Евстратов) стартовала на боевое задание. Весь летный состав был в прекрасном настроении и на большом подъеме. Приземлились в Витебске, заправились горючим и стартовали дальше. Летели на высоте 1200 метров - это самая наивыгоднейшая высота для поражения противника.
На подлете к Вилейке (погода была отличная, безоблачная) все мы издалека заметили колонну немецких танков из 400 - 450 единиц. Словом это была большая линейная цель. Мы перестроились в колонну по одному и приступили к прицельному бомбометанию. Так как наш экипаж был правым ведомым в правом звене, то мы оказались замыкающими колонны ( в хвосте). Соответственно все растянулись и мне было очень хорошо видно как работали мои идущие впереди товарищи. Как попадет бомба в колонну, так сразу два танка кувырком летят в кювет. Одновременно я замечал, что около наших самолетов летали какие-то чудные птицы, но истребителей противника не было. Я тоже прицеливался и по две бомбы бросал на колонну, правда как попадали мои бомбы я не видел, ибо мы тут же отворачивали для повторного захода. Затем мы собрались и ушли на аэродром Опочка, а птицы все еще летели. Оказывается это были не птицы, а клочья черного дыма - разрывы зенитных снарядов, которыми немцы обстреливали наши самолеты. Прилетели в Опочку, сели нормально и тут же подвесили бомбы, заправились горючим. Все были в приподнятом настроении, радости хоть отбавляй.
Команда на взлет! Но что такое? Первые самолеты дали газ, однако самолеты пробежали, а взлететь не смогли. И так несколько безуспешных попыток. Оказывается аэродром еще не просох. Под самолетами мягкий грунт и дистанции пробега не хватает для взлета, потому что самолет загрузили бомбами. Мощности моторов не хватает чтобы набрать скорость для взлета. Правда с этого же аэродрома взлетали истребители - "Чайки", которые тоже что-то штурмовали. Но взлетали они только с двумя 25-кг бомбами. Кончились тем, что нам приказали снять бомбы и перелететь на аэродром Дно. Было очень обидно, что не удалось взлететь для повторного удара по колонне. Во второй половине дня 3 июля мы перелетели на аэродром Дно, где уже сидели все эскадрильи нашего полка.
4 июля 1941 года
За день боевой деятельности 3 июля мы не потеряли ни одного самолета и не имели пробоин, словом все шло отлично. 4 июля на аэродроме Дно эскадрилья была в готовности No 1, то есть мы сидели в самолетах в ожидании боевой задачи. В 14.00 нас пригласили на обед. Я и стрелок-радист Федосеев поехали на обед, а летчик Паша Матросов пошел в парикмахерскую. После обеда часиков в 15 приехал командир эскадрильи и сообщил, что нашей эскадрилье поставлена боевая задача нанести бомбовый удар по подходящим к городу Резекне (Латвия) немецким танкам. Вылетает эскадрилья в составе 9 самолетов, как и вчера (здесь я сделаю оговорку, что состав наших экипажей был тот же, что и до начала войны). Прикрытия нашими истребителями не будет, но возможно над целью будут наши истребители, которые уже штурмуют колонну. Вот здесь обращает на себя внимание неправильное использование истребительной авиации. Истребители сами по себе, по две бомбочки, штурмуют танки, а бомбардировочная авиация - сама по себе штурмует танки без прикрытия истребителей. За это мы тут же были жестоко наказаны.
Все по самолетам! Техсостав наказывает летным экипажам - бейте их, братцы сильнее, и мы заверяем, что их наказ будет выполнен. Взлет! Все взлетели нормально, собрались и, строя "клин звеньев", направились на Резекне. Высота как и прежде - 1200. При подходе к цели картину мы увидели потрясающую - город Резекне весь в огне, по дорогам ползут танки, артиллерия, автомашины. Наших войск не видно. Я приготовился для бомбометания, рассчитал угол прицеливания, снос, устанавливаю данные на прицеле и вдруг Федосов кричит: - "Какие-то истребители заходят в хвост!"
Я посмотрел. Да, какие-то истребители на встречно-пересекающихся курсах проходят в хвост наших самолетов, но так как это было далеко, то трудно было различить чьи это самолеты. Я попросил Федосова следить за самолетами, а сам приник к прицелу и начал ловить в прицел гущу танков, открыл бомболюки и приготовился к сбросу бомб. И вдруг стук сзади в самолет. Я оглянулся назад на Матросова, а он прижал штурвал к груди и повалился на него. Машина перешла в крутое пикирование. В окошко справа я увидел, что самолет горит. Еще раз посмотрел на Матросова. Он мертво навалился на штурвал. Не знаю, по каким соображениям, решил сбросить бомбы от ручного сбрасывателя, а сам думаю что делать. Прыгать! Открыл люк, определил ноги. Приложил усилие, чтобы оттолкнутся для отделения от самолета. Но не тут-то было. Меня прижало к сиденью и от этой кастрюли, где размещался мой парашют, я не могу оторваться. А земля приближается. Приготовился к встрече с землей, сам не понимая, что я ведь разобьюсь. Не знаю что и как сделал, но вдруг мои усилия увенчались успехом. Я отделился от самолета. Дернул за кольцо парашюта. Парашют вытянулся в колбасу и я стал очень быстро падать на лес. Падаю на вершины деревьев, пытаюсь ногами оттолкнуться от них.
...Удар... и я лежу на небольшой полянке. Парашют растянулся и свисает на ветках деревьев. Отстегнул лямки, освободился от него. Страшная артстрельба, какие-то взрывы, шум моторов. Увидел пару наших самолетов.
А на поляночке ковер земляники. По детской привычке, что ли, стал собирать и класть в рот спелые ягоды.
Настал самый критический момент для размышления. Что дальше делать? Опыта нет, да и не кому было о таком рассказать. Выходит, что я первый оказался в таком положении. Знаю, что линия фронта, то есть линия непосредственного соприкосновения немцев с советскими войсками, проходит по старой границе ( до 1941 года), между Латвией и СССР. Рассчитал, где я нахожусь от этого рубежа. Выходило, что около 10 километров западнее линии фронта в расположении немецких войск. Кругом стрельба, все живое горит. Ухожу на восток. По пути попадаются отдельные сельские домики, хутора. В Латвии деревень не было, хутора в 2 - 3 домика, и так везде.
