Наконец кусты закончились, идти стало легче. Вышли на поле, опять окопы, никого нет. Нашли бутерброды с маслом, хочется поесть, но они страшно пахнут. Впереди петух запел, идем на петуха, значит там наши, если петух уцелел. Прошли с полкилометра - деревушка.

Несмотря на усталость и тревогу, на душе радостно. Вышли на улицу, вся деревня спит, нигде ни души. Борисов плетется позади, я спешу, хочу согреться. В одном дворе гуси гогочут. Решил зайти в этот дом. Подошел, попробовал дверь в сенях - закрыта. Я ногой толкнул - открылась. Зашел в квартиру, в передней (столовой) на столе миска с квасом, лук и хлеб. Очень хочется поесть, но я сначала решил осмотреть жилье. Во второй комнатке на полу спят трое, я всмотрелся - все женщины.

Держа в трясущейся руке пистолет, разбудил крайнюю. Спросил кто в деревне немцы или красноармейцы? Она ответила, что были немцы, но их вчера красноармейцы прогнали. И тут уже все проснулись, одна из них была дочь хозяйки. Зажгли свет, керосинку. Тут в дверь заходит Борисов в реглане, надетом на нижнем белье, и сразу: - "Дайте, что-нибудь пожрать!" Это было так комично, что все рассмеялись. Мы объяснили, кто мы такие. Тут с печи слез какой-то старик, сказал с угрозой: - "Сейчас мы узнаем, кто вы такие..." и вышел из дома. Хозяйка принесла кувшин с молоком и хлеб, налила стакан. На вопрос можно ли нам пить молоко, ведь мы около четырех суток не ели, она сказала, что по стаканчику можно. Я выпил и спросился как бы мне согреться. Она мне предложила раздеться и лезть на печь, что я и сделал. Разделся на печи, остался в чем мать родила, укрылся кожухом и уснул. Борисов сидит ждет старика.

Проснулся утром часов в десять, никого в доме нет. Борисова тоже нет. Слышна стрельба, оделся, спустился с печи. Одежда вся страшно грязная, в ржавчине, ноги как колодки опухшие, почернели, еле передвигаюсь. В печи огонь, варится картошка. Вышел во двор, там в блиндаже сидят старик, старуха-хозяйка.

- Подожди, сынок, скоро картошка сварится, покушаешь.

- Нет, спасибо, а где Борисов?

Старик говорит:

- Я его отвел в санпункт.

Рассказал как туда пройти. Я потопал и вскоре вышел на дорогу. Встретил солдат наших, на вопросы мои не отвечают, все суровые, неразговорчивые. Шла полуторка с ранеными и меня пристроили на подножку, подвезли и сдали в санпункт.

Санпункт располагался в лесу. Меня встретил врач-полковник. Я ему рассказал кто я и как сюда попал. Он отдает приказ - отмыть под душем и переодеть в чистое белье. Тут же девушки подхватили меня и повели под полевой душ. Помыли меня, переодели и снова к полковнику повели. Пока я купался в душевой, у полковника была расстелена плащ-палатка, на палатке уже был подготовлен завтрак - суп гороховый с мясом. Подошел полковник, я ему объяснил, что у меня был большой перерыв с приемом пищи. Он меня выслушал и сказал - я вас понял, будем завтракать.

На ковре-самобранке было то же блюдо, плюс к этому он налил мне полстакана спиртного:

- Выпей!

Я засомневался. Он говорит:

- Пей!

Я выпил. Это был разведенный спирт. После выпивки я покушал "до отвала" и тут же уснул.

Сколько я спал трудно определить, но часиков в 17 я проснулся и обнаружил себя в спальном мешке, в том же лесу и на том же месте. Попросил пригласить полковника. Вскоре он появился и справился о моем состоянии. Я ответил - все хорошо.

- Ну вот, сейчас я буду задавать вам вопросы:

- Виден ли наш лагерь с воздуха?

- Нет.

- А если виден, то куда прятаться?

Рядом было распаханное плугом поле. Я говорю:

- В борозды!

- Все ясно. Сейчас подъедет автомашина и поедешь в санбатальон.

Я чувствовал себя после душа хорошо, ноги мои продизенфицировали каким-то лекарством - они стали мягче и послушнее. Подошла полуторка, вышла девушка шофер, предложила мне сесть в кабину. Машину нагрузили и мы поехали. У девушки в кабине - винтовка, я спрашиваю, зачем ей это нужно, ведь от линии фронта далеко? Ответ: "А вдруг десант - отбиваться".

Спросил ее, откуда она?

Отвечает:

- Из Витебска.

О, батюшки, землячка. Подъехали в санбатальон. Ну чем же тебя отблагодарить?

- Давай я тебе подарю свой пистолет, но ты мне дай справку, что я его сдал тебе.

- Хорошо!

Так и сделали. Она мне дала справку, а я ей отдал наган - он мне уже был не нужен.

В санбатальоне меня принял его начальник, дал распоряжение обмундировать. Одели меня в стиранную солдатскую форму, дали ботинки с обмотками и приказали отвезти в штаб армии.

Приехал в штаб армии, какой не знаю. Меня поместили в лесу в шалаше оперативного отдела. Покормили и я лег спать. А я очень любил поспать. Это было вечером 17 августа. Утром меня пообещали отправить в Вязьму, в штаб 43 САД. День прошел, никто меня никуда не отправляет. Второй прошел тоже. На третий день, 19 августа, приходит ко мне старший лейтенант и говорит поедете со мной. Я все исполняю, думаю, что поедем в Вязьму. Но не тут-то было. Он меня завез за колючую проволоку в какой-то каземат. Там были какие-то арестанты.

Я начал возражать. Он меня успокоил, говорит, так нужно. Здесь все проходят проверку, кто появится из-за линии фронта. Сели мы на пеньки срубленных деревьев, он спросил у меня при каких обстоятельствах я попал за линию фронта, кого и где встречал и говорит, ну вот и все! Сейчас я вас отправлю в Вязьму в штаб 43 САД.

Тут же подошла полуторка, идущая в Дорогобуж с грязным бельем и мы поехали. Приехали в Дорогобуж в прачечную. Там были одни девушки. Они нас встретили, разгрузили белье. Меня умоляли остаться на несколько дней, но подошла автомашина полевой почты и меня забрали. Машина следовала в Вязьму. Поздно вечером мы прехали в Вязьму и меня отвезли на аэродром Двоевка в штаб 43 САД.

Меня в землянке принял генерал-майор авиации Захаров, командир нашей дивизии, известный летчик-истребитель. Пригласил в свою землянку, мы поужинали с пивом и он уложил меня спать. 20 августа утром Захаров меня разбудил и говорит, готовься к вылету, тебя отвезут в полк. В это время девятка ПЕ-2 возвращалась с боевого задания. Он скомандовал по радио одному самолету приземлиться, и говорит мне:

- Садись в кабину радиста этого самолета и тебя отвезут на аэродром Темкино в твой полк.

Мы прилетели в Темкино в обед. Меня высадили и я, не зная расположения, как-то сразу попал в столовую, где обедал наш летный состав (столовая на опушке леса под тентом из брезента).

Я вошел в эту столовую и тут меня заметили и подняли крик:

- Явился, "бессмертный кащей!"

Я ведь уже дважды возвращался из немецкого тыла, и оба раза невредимым!

После обеда меня вызвал командир 13 СБАП капитан Богомолов, выслушал меня и рассказал, что Борисова на самолете, прямо с передовой отправили в госпиталь, а мне предложил поехать в прифронтовой дом отдыха.

Конечно, я не возражал и вечером уже был в доме отдыха. Он был рядом с аэродромом. В доме отдыха, кроме меня, находился только один старший лейтенант, фамилию его уже не помню, а мест там было человек на пять-шесть. Жили мы там отлично, давали нам по 100 грамм, питание и условия отличные.

Весь день мы занимались грибными делами. А грибов здесь была уйма. Повар их искусно жарил, парил и мы жили припеваючи, пока роскошь нас не заела и мы не начали ходить на танцульки в поселок на железнодорожной станции Темкино.

Начали нарушать распорядок дня и это дошло до командования. Приехал наш комполка и забрал нас:

- Хватит, не можете вести себя, давайте работать.

Вечером приехали в полк и тут же мне поставили задачу - ночью с капитаном Давыдовым и стрелком-радистом Арбузовым нужно полететь и уничтожить бронепоезд. Мы полетели (первый мой ночной полет на боевой вылет). Ночь была светлая, в указанном районе нашли бронепоезд, все тихо-спокойно, мне так понравилось, вот это боевое задание - как в мирное время, истребителей нет, зенитки молчат. Видно только как из бронепоезда вылетают выхлопы выстрелов на восток, стреляют по нашим. Прицелился, бросил бомбы, выхлопы прекратились, вроде подавили. Обо всем по возвращении доложили и улеглись спать.