Дмитрий на мгновение задумался. Окинув взором окружающих, он обратился к своему ближайшему другу из дворовых – Михаилу Бренку:
– Зови воевод всех сюда, сейчас же. Большая их часть здесь, да и Владимир здесь, так что нет необходимости ждать до утра, здесь совет держать будем. Промедление смерти подобно!
Михаил тут же исчез.
– Что делать будем? – обратился Дмитрий к брату.
Владимир Андреевич, который на четыре года моложе Дмитрия, только пожал плечами.
– А Олег нам поможет? – обратился он к гонцу.
– У меня нет на этот счёт никаких определённых указаний от моего господина. – смиренно склонив голову, как бы извиняясь сказал гонец. – Но раз великий князь Рязанский послал меня предупредить Вас о надвигающейся опасности, разве это не является доказательством?
– Великий князь Рязанский Олег женат на сестре Ягайло и поддерживает с ним крайне дружественные отношения, и в настоящий момент связан с ним крёстным целованием, признавая старшинство Литвы. И раз Ягайло вышел к Мамаю, то что мешает великому князю Олегу поступить также?
Посол лишь развёл руками. Уточнять, что и князь Владимир Андреевич также женат на сестре Ягайло, он не стал. В конце концов, Владимир не великий князь, хотя и будет им, в случае смерти Дмитрия. А пока что он лишь подчинённый, связанный крёстным целованием со своим двоюродным братом. И поступает так, как ему прикажет Дмитрий. Не исключено, что и Олег поступит так, как прикажет ему Ягайло. Если, конечно, не захочет разорвать крёстного целования.
И именно это хотят слышать в Москве. Но именно на этот вопрос гонец не может дать ответа. В конце концов, великий князь рязанский Олег не счёл нужным отчитываться перед послом, и выкладывать ему все свои мысли, думы и планы. И потому посол не имеет права говорить больше, чем ему доверено. Тем более выдавать свои мысли за мысли великого князя.
Постепенно стали подходить воеводы. Владимир Андреевич лишний раз поразился расторопности Михаила Бренка, за столь короткое время сумевшего организовать оповещение всех, кого нужно. И не только оповестить, но и поднять, и доставить, что зачастую представлялось делом нелёгким, особенно учитывая не всегда трезвое состояние некоторых, ведь Москва огромна, бояр много, а пир сегодня устраивал не только Микула.
Опять принялись расспрашивать гонца. Но ничего нового получить не удалось. Гонец сказал всё, что знал, или всё, что ему было велено сказать.
Одно ясно – сидеть сложа руки нельзя. Дмитрий долго думал, как поступить. Собирать рать против Мамая или нет? Мамай это не Бегич, и идёт он не с одним туменом, а со всей своей ратью.
А кто с ним в союзе?
Силой он заставил Олега Рязанского уважать себя, и Ягайло уважает силу. Присоединятся ли они к нему? Или останутся в стороне?
Олег всё смотрит на Коломну, да и от Москвы не откажется. Ягайло имеет свой зуб на Москву за поддержку, поступившему на службу к Дмитрию, своего старшего брата Андрея Ольгердовича, который по праву старшего брата должен был стать великим князем Литвы, за захват Трубчевска и Стародуба. И за Дмитрия Ольгердовича, который, в конце концов, был вынужден стать союзником Москвы и которому Великий князь московский дал в кормление свой родной город Переяславль-Залесский.
К тому же Ягайло – сын тверской княжны Ульяны Александровны. А Тверь являлась постоянным противником Москвы в борьбе за ярлык Великого князя. Так что ненависть к Москве Ягайло в прямом смысле слова впитал с молоком матери. Да и сам Ягайло тоже не прочь увеличить свои и без того огромные земли за счёт Московского княжества, и вернуть себе не только спорные территории, но и взять ставший приграничным Серпухов.
Да и не только!
Всем известно стремление Литвы объединить вокруг себя все земли бывшей Киевской Руси!
Раз Мамай идёт к Москве с войском, значит, его надо встречать. Также с войском. Битвы, возможно, удастся избежать. Если Бог даст, конечно. А имея войско в качестве аргумента своей позиции необходимо. Сильное войско – сильный аргумент. Слабое – слабый. А с сильным аргументом много что можно выторговать!
Итак, решено! Разговор с Мамаем должен быть с позиции сильного. Решено отправить гонцов всем союзникам и назначить общий сбор войск на 15 августа.
Вот только, кого бы послать к Мамаю, договориться с ним, да и разведать что да как…
Наконец князь принял решение:
– Позвать сюда Захария Тютчева! – крикнул он.
Топот ног, крики… Зовут, кричат, матерятся. Но вот гомон утихает, превращается в суету, крики в шёпот, знать нашли, инструктируют…
В светлицу входит юноша. Захарий. Он хоть и молод, но уже проявил себя как смекалистый и хитрый лис. Ничто не ускользнёт от его взгляда, всё что нужно услышат его уши. И передадут князю.
– Что ты знаешь о Мамае?
– Мамай… – взгляд юноши устремился вдаль, и куда-то вверх. – Мамай из рода Кийян, или как ещё называют его род по-татарски – Сунджи или Санау, уже при Джанибеке был видным деятелем в Орде. До прихода к власти хана Бердибека эмир Мамай был крымским тёмником. Когда хан Бердибек выдал за Мамая свою дочь, он стал гургеном, то есть ханским зятем, членом царского рода. Бердибек также дал ему высший государственный пост беглярбека – бека над беками, иными словами главным беком, то есть назначил Мамая вторым лицом в Орде после себя. Тогда Мамай переехал из Крыма в столицу Орды. Когда же его покровителя Бердибека убили, его карьера, да и сама жизнь должны были закончиться. Но Мамай обхитрил всех, и в условиях великой замятни, пользуясь своим исключительным положением в качестве гургена, он сам попытался претендовать на трон ханов. Он даже начал в 1361 году от своего имени чеканить монету в Азаке, на что не имел права, не являясь чингизидом, и потому потерпел неудачу. Больше монет он не чеканил.
Захарий позволил здесь себе улыбнуться, наблюдая за реакцией Дмитрия. Чеканка собственной монеты, да ещё от своего имени – это не просто знак – это вызов! К примеру, его конкурент – казанский эмир Булат-Темур на своих монетах писал, что управляет не от своего имени, а от имени хана Джанибека.
Захарий продолжил:
– В том же году Мамай решил идти иным путём. Он решил управлять не сам, а найдя потомка Чингисхана, поставив его, как законного кандидата на трон в Орде, управлять через него. Самому при этом оставаясь в тени. Так поспокойней. И в 1362 году он ставит царевича Абдуллу ханом Орды. Но удержать власть не может, и в конце года их в прямом смысле слова выбивают из Сарая. Абдулла со своим покровителем возвращаются в Крым. Насколько я помню, на протяжении последующей дюжины лет Мамай завоёвывает Сарай раз пять. Но закрепиться в нём не может. При этом меняя своих кандидатов. Когда в 1370 году Абдулла его сильно разочаровал, глава Калга-Субы убивает его. И ставит вместо него Мамат Салтана, А когда и тот не оправдал ожиданий, устраняет и его. И выдвигает тогда ещё малолетнего Мухаммед-Буляка. Чтобы придать законность своей власти, беклярбек он женится на его матери – Тулунбек-ханум, которая является официальной регентшей. В 1372-1373 годах в Орде опять случилась замятня. Резня, была ужасной. Многие ханы были перебиты. Власть Орды исчезла, она распалась на отдельные ханства. Тогда мы и перестали платить дань Орде и стали самостоятельными.
Дмитрий кивнул. 1373 год стал рубежом. До этого момента русские земли, принадлежащие сейчас Руси, Литве и Польше, завоёванные татарами почти полтора столетия назад исправно платят дань в Орду, дают войско, русские князья, ездят туда за ярлыками, а по приказу царя – идут войной на его врагов.
Но вот в 1373 году Мамая сместили. И хотя он и проиграл, но удар, нанесённый им, был смертелен. Его противники ослабли. В Орде не осталось ни одного сильного хана. Мамай заперся в Крыму, стал зализывать раны. А его противники начали воевать друг с другом. Одни стали независимыми, другие стремились захватить и удержать царский престол.
Пользуясь всеобщей неразберихой Москва, Литва, Польша, Рязань, Тверь, да и другие перестали выплачивать дань, и выполнять иные обязанности перед Ордой, невинно заявляя, что сейчас непонятно, кому же её платить. При этом размер сборов с местного населения не уменьшился. Полученные средства шли на укрепление власти князей.
