– Вот потому, если средства позволяют, то все и одевают куяк или корацин, а не позволяют, то бригандину. Но если выбирать из первых двух, то, на мой взгляд, всё-таки лучше корацин, ведь в нём пластины нашиваются внахлёст, а в куяке нашиваются впритык. Из-за этого если видишь, что противник защищён куяком, надо бить между пластинами, по кожаной основе, глядишь и пробьёшь её. А в корацине таких слабых мест нет.

– Будь на враге хоть корацин, хоть куяк, хоть бригандина, или немецкий панцирь, а от удара моего шестопёра все внутренности врага разорвутся, все кости будут перебиты. Ничего не спасёт! – поставил жирную точку в споре Микула, для ясности демонстративно виртуозно махнув шестопёром. Та легкость в движении, с которой хозяин пира так ловко обращался с тяжелым оружием, вызвала искреннее восхищение всех собравшихся, каждый из которых, являясь воином-профессионалом знал толк и в оружии, и в воинском мастерстве.

– Это точно!

– Конечно!

– Согласен!

– Да ещё и доспех вражий в целости будет!

– Ну да!

Окольничий Тимофей Вельяминов, только молча усмехнулся. Он слишком хорошо знал брата, а потому не принимал участия в споре, так как с самого начала понял, что именно хотел Микула…

…Знаменитый богатырь Григорий Капустин с увлечением рассказывал брату погибшего под Волоколамском во время литовщины Василия Ивановича Березуйского – Ивану Толбуге, как во время последней битвы одним махом разрубил литовского богатыря от плеча до седла, да так, что и седло, и хребет коню повредил.

– Эх, добрый был конь! – сокрушался богатырь…

Зелено вино ударило в голову самому младшему сыну Ивана Акинфовича Михаилу, развязным тоном спросившем что-то Андрея Серкиза, за что тут же получил звонкий подзатыльник от своего отца, да такой силы, что не удержался, и упал носом в своё блюдо, под общий смех окружающих. И правильно! Знай своё место! Хоть и знатен род боярский, а всё ж не ровня царскому!

– Вот изведут Мамай с Тохтамышем друг друга, как ты думаешь, щенок, кого наш святейший Великий князь Дмитрий Иванович на царство поставит в Орде? А? Сына царевича Серкиза! И будешь ты ему в ножки кланяться, да пяточки лизать своим язычком блудливым!

Михаил под общий смех, поскуливая, рукавом отёр остатки еды со своего лица.

– Я не хотел, батя! Прости, царевич, если обидел…

Андрей первым перестал смеяться.

– Если Мамай с Тохтамышем изведут друг друга, то главой Орды станет тот, кого поставит Железный Хромец – Тамерлан, а не Великий князь Дмитрий Иванович. Да к тому же, не для того мой отец, Черкиз, бежал из Орды, чтобы потом её возглавить, или мне её передать. После того, как Бердибек убил своего отца Джанибека, для нас, чингизидов, тяжёлые времена настали. С того момента как хан Бердибек перерезал всю свою родню, а затем и всех потомков хана Батыя, развалил весь улус Джучи, лишь бы у власти остаться, нет нам покоя. Кто к власти в Орде не придёт – всех конкурентов под нож! А власть вон как часто сменяется! Вырезают нас под чистую, то один, то другой. Нет, право слово, не хочу быть главой ни Белой, ни Синей Орды, ни всего улуса Джучи! Здесь безопасней!

Все смеялись, шутили, пели. Пир был в самом разгаре…

…И тут прискакал этот гонец от рязанского князя Олега…

Когда слуга доложил о его приезде Михаилу Бренку, тот протрезвел мгновенно. Медленно, чтобы никто не заметил, он встал из-за стола и направился к выходу в сени. И всё же, незаметно выйти ему не удалось. Семён Мелик, также прекратив есть, молча наблюдал за ним.

– С чем приехал? – довольно грубо спросил Михаил гонца, стоящего в сенях.

Взрыв смеха и хохота донесся из-за столов. Михаил оглянулся. Бояре смеялись, а довольный хозяин хвастливо помахивал своим дорогим шестопёром так, будто тот являлся лёгкой тростинкой. Да, любит Микула похвастаться и богатством, и умом, и силой своей богатырской.

– Ты же понимаешь, твоя весть, какой бы она не была, испортит пир. А Микула это не тот человек, которого следует иметь во врагах. Так что она должна быть очень, очень важной!

Весть была не из приятных. Великий князь Рязанский Олег писал, что хинский хан Мамай идёт на Русь, а точнее на Рязанскую землю и на Залескую.

Неожиданной была эта весть как для самого Дмитрия, так и для всех его воевод и бояр. Всё веселье как ветром сдуло. Дмитрий медленно опустился на своё место. Несмотря на то, что ему шёл всего лишь 31 год, Великий князь был не только велик, широк и плечист, но и довольно сильно толст, а потому был очень тяжёл, и уже имел проблемы с сердцем, что, впрочем, не мешало ему выглядеть сильным и мужественным.

– Значит, Мамай хочет признания его власти, и выхода дани, как по своему докончанию?

– Да, как при Джанибеке.

– А почему ни как при хане Бердибеке? Или он что, своего зятя ни во что не ставит? – съязвил Владимир.

Рязанский посол только пожал плечами.

– Джанибек, Бердибек… Какая разница? Дань-то одна.

– Да честь разная. Он что, хочет сравниться с Джанибеком? Эта мерзкая выскочка хочет натянуть на себя честь Великого Хана? Один раз он рискнул, даже монету свою стал печатать… Осадили его тогда быстро, больше не рискует!

– Владимир, не горячись, – перебил брата Дмитрий. – Велико войско Мамая?

– Точного войска сказать не могу, не видел. Он идёт с Волги, от Сарычина, где было кровопролитное сражение с Тохтамышем. Говорят, оба хана потеряли много войска, но сколько именно, мне неизвестно. Но говорят, что под Воронежом войско Мамая было численностью в 12 тысяч. В ставке у него, на Мече, мы повстречали трёх темников, само же войско растянуто, его численность пока не определена.

– А Камиль?

– Его там не было, Великий князь. По крайней мере, насколько мне известно. Он вроде как бы у Мамая в резерве. Но говорят его войско хорошо потрепал главнокомандующий Тохтамыша – Бахта-Мухаммед.

Дмитрий призадумался. Что из всего сказанного правда? Москва сейчас воюет с Ягайло, Олег недавно присоединил Рязань к Литве, признал власть великого князя литовского, а значит, юридически, является врагом Москвы. С какой стати ему сейчас помогать врагу? Деморализовать? Или у него свои интересы? Олег ненавидит беклярбека, а потому, сообщив Москве о его приближении, он, тем самым, срывает неожиданное нападение татар? Или хочет, чтобы Москва и Хин извели друг друга?

Что-то здесь не сходится. Если из всей армии у Мамая осталось только три тумена, а всё войско состоит из 12 тысяч – то это полный разгром! Но гонец ничего не говорит о разгроме. «Кровопролитное сражение» – кажется так он сказал. А что ещё говорит? А точнее как! «Говорят», «не знаю», «неизвестно» – нет, гонец явно не желает говорить всей правды, и говорит лишь то и так, как приказал Олег!

Если Мамай был под Воронежем, а теперь у Мечи – у Олега было времени более чем достаточно для детального ознакомления с татарским войском. Олег должен сейчас всё знать! Но информировать своего гонца, по всей видимости, не стал…

Ну хорошо, допустим, у Мамая всего 12 тысяч… Решится ли он с такими силами напасть на Москву? Войско с одной стороны не очень большое, но с другой – и не маленькое!

«Великая замятня» действительно великая! Сколько лет длится смута в Орде! Сколько войн! Сколько битв! Сколько погибших воинов! Постоянная война всех со всеми извела всех. Все хотят мира, его ждут, ждут, когда наконец-то закончится эта бесконечная эпоха безвластия!

Постоянные войны истощили Москву. Победа на Воже далась ей очень дорого, много витязей полегло. А разгром на реке Пьяне! А война с Литвой!

И Мамаю ситуация во Владимирском и Московском княжестве очень хорошо известна! Мало войска у Москвы, мало! И имея всего 12 тысяч он может рискнуть напасть… Особенно если с юга его подгоняют войска Бахта-Мухаммеда!

Стоп! Что гонец сказал насчет брата Мамая – Камиля? Был в резерве? Значит свои войска он сохранил? Бахта-Мухаммед его «хорошо потрепал» – но насколько это «хорошо»? Гонец не знает, или знает, но не скажет.