Наши вожатые Аня, Даша и Даша после сончаса собрали нас в беседке. Аня, маленького роста девушка, немного смахивающая на мою сестру, с милым личиком и строгими чертами, казалась волшебной, невесомой, состоящей полностью из воздуха, дыхнешь, и она вдруг растает, облокотилась на деревяшку. Даша, (та самая с мартовской улыбкой) привлекательная девушка с белыми волосами и строгим лицом, стояла рядом с Аней. Рядом примостилась еще одна Даша, которую я почему-то не сразу заметила. Она была тоже вожатой. У этой Даши волосы были темно-русого цвета, она сидела со спокойным выражением лица, иногда одергивая бушующих мальчиков, и улыбалась.

Я встала рядом со своими соседками по комнате, потому что заметила, что Юля меня не замечает, и мне невольно стало обидно. Подруга называется!

Аня рассказала нам легенду о пяти партиях. Отныне мы были 2 партией. Еще она сказала, что нам нужно будет сделать собственную агитацию. Надеюсь, вы знаете, что это такое?

Как я поняла, нам придется придумать свою идею. И в конце смены у нас пройдут выборы типа: «чья агитация лучше, тот и главный!» Ну это так… образно.

Аня предложила агитировать за вечное лето, а я подумала, что неплохо бы звучала агитация еще за что-то другое, но так как этого «чего-то другого» не нашлось, все единогласно подняли руки «за».

Но потом выяснилось, что нужно еще выбрать название. Все предлагали что-то свое, каждый выкрикивал, поднялся шум. Некоторые идеи были готовы к рассмотрению, когда Юля, долго о чем-то перешептывающаяся с подружками (что от меня не скрылось!), выдвинула вперед свою мысль.

– Слушайте, а что если «Феерия»?

Я сразу же вспомнила, что Юля занимается в танцевальном кружке именно под таким названием.

Я не очень хорошо знала, что такое «Феерия», но зато очень хорошо знала Юлю. Если она что-то предлагала, то это редко не бывало принято.

Но так как Юля говорила очень тихо, стесняясь, а вокруг стоял шум, кроме вожатых, ее подруг и меня, никто этого не услышал. Тогда Аня велела всем замолчать, что было непросто. А когда все-таки наступила тишина, хоть и не мертвая, Юля продолжила объяснять:

– Мне кажется, что можно было бы назваться «Феерией». У нас даже девиз есть.

– Какой? – заинтересованно улыбнулась Аня и подалась вперед, видя эту идею оригинальной.

Девочки еще немного пошептались и все вместе продекламировали:

– Мы прикольные ребята и зовемся феерята. Наша жизнь в гламурном стиле, мы живем на позитиве!

Девиз, кажется, пришелся по душе вожатым. Меня чуть злость не взяла, когда я смотрела на Юлю и ее подружек. Черт! Они что возомнили себя самыми умными? Юлю я понимаю, а эти? Да кто они вообще такие?

И вдруг у меня в голове что-то пронеслось, да так что внутри похолодело. А что если я ревную? Ведь бывает такое, что подругу не хочешь не с кем делить? А особенно если это я?

Мне всегда было трудно привыкнуть к изменениям. Сейчас же изменения происходили в наших отношениях. К тому же я понимала, с Юлькиным характером, если постараюсь изменить что-то в свою сторону, станет только хуже.

Поэтому я постаралась расслабиться и не думать о Юле. К тому же почти напротив меня сидел Разумов Паша и со скучающим выражением лица корчил гримасы. Вот на ком я сейчас отыграюсь! Я мстительно посмотрела ему прямо в лицо, но оказалось, что моим планам не суждено было сбыться, потому что он моментально вскочил и осторожно спрятался от моих глаз за спинами своих новых друзей.

Итак, мы решили, что наша партия будет называться «Феерия». На этом (к моему великому удовольствию) собрание кончилось.

Физрук оказался совсем не таким, каким я себе его представляла. Это был симпатичный парень (его было сложно назвать мужчиной) лет 18, хотя по поводу возраста мнения у многих разошлись. Кто-то считал, что ему 18, кто-то за 20, а кто-то 25. Но дальше этих цифр речь не заходила. Ничего особенно в нем не оказалось, что меня расстроило. Я ожидала увидеть 40-летнего мужчину, про которого говорят: «Ну он еще в самом расцвете сил!», а тут парень… к тому же со смазливым личиком. В него обязательно влюбится десятка длинноногих куриц из первого отряда, которые будут, не переставая, за ним бегать, обмахивая платочками и сдувая пылинки. Ужас!

К тому же, в первом отряде и впрямь оказалась пара-тройка таких девушек, которые уже умело подчеркивали свои ноги коротенькими юбками, а грудь – обтягивающими майками, купленными «как бы случайно» на размер меньше. Сразу же стало ясно, что с такими кобылами будет трудно соперничать.

***

Этой ночью я не могла заснуть. Как только вожатые проходили мимо, я отдергивала шторку, чтобы посмотреть на небо.

Оно бывало красивым даже в те дни, когда на улице шел дождь, и его заволакивало тучами. Но я все равно знала, что скоро тучи рассеются, и оно вместе с солнцем выглянет из-за этого серого фона, а дополняющие его белоснежные пуховые облака будут уноситься вдаль, подобно пушинкам на ветру.

Я любила подолгу смотреть в небо, хоть мне и было чуть-чуть жаль, что после отбоя этого не разрешалось делать. Свои чувства я редко кому выдавала, а если и выдавала, то это означало, что я полностью доверяла этому человеку.

Полностью.

***

– Зина, Зина, ты спишь? – Меня кто-то подергал за одеяло. Я не сразу поняла, что это было, что-то невнятно проворчала и, зевнув, снова уткнулась в подушку.

Наступила пауза. Но потом послышалось снова:

– Зина, ты слышишь меня? Зина…

С меня сдернули одеяло, что мне не очень понравилось, потому что ночью было довольно прохладно.

Я сонно приоткрыла глаза и, снова зевнув, пробубнила:

– А? Да?

Я приподнялась на кровати и одним глазом посмотрела на осмелившегося меня разбудить. На меня смотрели маленькие смешные глазки Маши.

– Зина, ты спишь? – Повторила она.

Я осмотрела себя с ног до головы и удивилась: как человек, который только что меня разбудил, может это спрашивать?

– Да вроде бы нет… Давай утром… – я снова зевнула, и пока Маша собиралась сказать что-то еще, снова упала на подушку и зарылась с головой под одеялом. То, что Маша мне шептала после этого, я уже не слышала. Да сейчас мне было это и не важно. Главное: спать!

Глава 2 «Первые тайны»

В «Лесной Жемчужине». Светло и холодно. Я укрылась одеялом так, что из-под него выглядывал только кончик моего носа и сладко посапывала.

Послышался шепот. Затем он снова повторился. Что-то захлопало. Послышался скрип открывающейся тумбочки, чьи-то шаги, шорох, смешки. Затем все стихло.

Я злобно приоткрыла глаза и высунулась из-под одеяла. Кто смел меня будить?

Маша сидела на кровати в одежде. Катя и Настя уже заправили постели и теперь причесывались.

Маша повернулась в мою сторону и улыбнулась:

– Вставай, соня. Скоро подъем.

Я тяжело вздохнула и закрылась одеяло.

– Зина, уже пора вставать!

– Угу, – пробурчала я недовольно и снова высунулась, – а сколько времени?

Катя приподнялась с кровати и, достав телефон, медленно произнесла:

– Без одной…

И тут как назло ее голос заглушил звук врубившейся песни в радио – рубке.

– Спасибо. Можно было не говорить, – я встала на ноги и медленно одевшись, пошла чистить зубы. Благо до зарядки было еще 10 минут.

Зарядку вел физрук. Точнее он ее не вел, а только руководил. Хотя мне было все равно. Зарядки мне никогда не нравились, кроме тех, которые я выполняла по собственной блажи, а не по чьему-то руководству.

Юля как всегда была со своими подружками и на меня обращала ноль внимания, хотя и я не старалась лезть.

«Понадоблюсь – сама подойдет», – решила я после зарядки.

После завтрака нам объяснили, что каждый день мы будем убирать территорию возле корпуса. В каждой комнате назначался один дежурный, который прибирал комнату. Благо в нашей комнате дежурного назначили не меня.