Впереди шел господин де ла Рош-Пишемэр, с обнаженной шпагой в руке, в сопровождении конюшего дворца Лаванов, который нес горящий факел. Четыре дворянина и Тюрлюпэн шли на некотором отдалении от них, опасаясь засады. Два лакея, вооруженные мушкетами, замыкали шествие.

Небо было совершенно беззвездно. Ледяной ветер проносился над широкой площадью, поросшей травой. Со стороны реки тянулись белые клубы тумана, голые ветви прибрежных деревьев покрыты были изморозью. И на повороте дороги освеженные окна дворца сразу исчезли, словно ветер внезапно задул все свечи в комнатах и залах.

В то время как они шли по береговому откосу, господин де Бертовиль стал вполголоса рассказывать о злоключении одного дворянина, который в такую же непроницаемую, темную ночь вышел из лагеря. Это было во время последней войны с Испанией.

- Этот славный человек, - рассказывал он,- шел по мосту и оказался окруженным стадом телят, которых гнали в Мирнуа. В темноте он принял их за неприятельский аванпост и сильно испугался. Упав на колени, он поднял руки к небу и возопил: "Сжальтесь, рыцари! Пощадите мою жизнь! Я сдаюсь!"

Шум реки заглушал его слова. Никто его не слушал. Герцог де Лаван остановился и глядел по сторонам.

- Нас только четверо, - сказал он.- Господин де Жослэн! Куда девался, черт побери, господин де Жослэн?

Тюрлюпэн скрылся, воспользовавшись тьмою. Он хотел утаить от своих знатных приятелей, что ему нужно посоветоваться с писцом.

- Только что он шел со мной рядом, - сказал господин де Бертовиль. - У меня башмаки промокли, я мерзну... Он скоро к нам присоединится.

Он стал ругаться по поводу того, что дождь, не прекращавшийся последние дни, сделал тропинку совершенно непроходимой. Вдруг послышался голос, не похожий на голоса господина де ла Рош-Пишемэра и конюшего:

- Стой! Ни с места! Ни шагу дальше!

- Вперед! Они с кем-то сшиблись, - крикнул герцог де Лаван, - скорее на выручку!

Четыре дворянина выхватили шпаги и побежали туда, где виднелся красноватый свет факела; оба лакея последовали за ними,

Из мрака выступили фигуры двух мужчин, пики которых направлены были в грудь господину де ла Рош-Пишемэру. На их лицах выразилось ошеломление, когда они вдруг увидели перед собою такое превосходство сил. Перед ними на траве лежал раненый. Со стороны реки доносился тихий плеск. Там можно было различить темные очертания лодки, которая покачивалась на волнах.

Господин де ла Рош-Пишемэр, небрежным движением руки и не удостаивая взгляда своих противников, отодвинул в сторону их пики. Потом сказал:

- Конюший, освети ему лицо.

Свет факела упал на искаженное болью, бескровное лицо лежавшего на земле человека. Двое мужчин все еще стояли с пиками наперевес, готовые принять бой с неприятелем, несмотря на его численное преобладание. Но никто не обращал на них внимания.

- Это Круазо! Клянусь честью, это Круазо! - воскликнул господин де ла Рош-Пишемэр. - Круазо, которого они называют "вьючной лошадью". Худший из всех злодеев, услугами которых пользуется кардинал.

- В самом деле? Это Круазо? - сказал герцог де Лаван. - Какое возмездие! Ведь это он возвел на эшафот господина де Ту.

- Круазо! - крикнул господин де ла Рош-Пишемэр, злобно рассмеявшись.Как же ты шлепнулся в грязь? На крючок какого мясника напоролся ты впотьмах?

- Бедный Круазо! - сказал принц де Марсильяк. - Ты весь в крови. Кто задал тебе такую баню? Один из двух мужчин опустил пику к земле.

- Господа, - сказал он, - для нас, бедных людей, один только выбор есть в жизни: умри от голода или стань подлецом. Человек, лежащий перед вами, нередко не имел краюхи хлеба для своих детей. Но вас, возвеличенных богатством, - что заставляет вас делаться предателями и мятежниками?

- Друг мой, - сказал принц де Марсильяк, - на это тебе никто не может ответить. Несмотря на научные открытия, много есть в душе человеческой необследованных областей.

- Ах, принц де Марсильяк! - воскликнул второй пиконосец. - Только сейчас узнал я вашу светлость. Вы, стало быть, изволили покинуть Ангулемский замок, где король приказал вам пребывать.

- Беги к господину кардиналу и передай ему эту весть. Она стоит верных десяти пистолей, - сказал герцог де Лаван.

Раненый издал слабый стон и открыл глаза.

- Нет ли священника среди вас? - спросил он.

- Священника мы не привели с собою, - ответил господин де ла Рош-Пишемэр. - Тебе следовало заранее помолиться Варваре, чтобы она не дала тебе умереть без причастия. Теперь поздно, брат. Пришел тебе конец. Попроси святого Петра открыть тебе двери рая.

Раненый поднял голову и окинул господина де ла Рош-Пишемэра полным ненависти взглядом.

- Молитесь же вы все святой Варваре, - крикнул он хрипло. - Время ваше на исходе. Занимается день - вы знаете какой? Это день святого Мартина. Не пройдет и двенадцати часов, как Франция изменит свой лик, изменит его к лучшему.

Он простонал и прижал руку к груди.

- Что хочет он этим сказать? - озабоченно спросил господин де Бертовиль.

Герцог де Лаван запрокинул голову, беспечно расхохотавшись.

- Шарлатаны, сочинители памфлетов, стихоплеты, уличные музыканты, сказал он, - все парижские бездельники и ничтожные людишки назначили друг другу свидание на этот день. Они называют его "большой игрой в волан", никто не знает почему, не знают этого они сами. Честные граждане к этому сборищу непричастны.

В этот миг из мглы выплыл Тюрлюпэн и оттолкнул в сторону одного из лакеев, чтобы поглядеть, что тут происходит. Увидев раненого, заметив множество складок на землистого цвета лице, он узнал в умирающем писца, которого тщетно разыскивал на берегу реки, узнал своего друга, на совет и помощь которого возлагал все свои надежды.

Он наклонился над боровшимся со смертью и не шевелился.

- Берегитесь, господин де Жослэн! - предостерег его герцог де Лаван. Не подходите к нему так близко. Круазо коварен. Испуская дух, он еще может вонзить вам в горло кинжал.

Умирающий попытался подняться, но опять со стоном упал.

- Господин де Жослэн погиб, - воскликнул он из последних сил. Господин де Жослэн лежит на дне реки.

Некоторое время стояла тишина, слышны были только шуршание тростника и плеск воды, бившейся о лодку. Потом герцог воскликнул своим звонким, юношеским голосом:

- Он бредит. Хвала Творцу, господин де Жослэн жив и находится здесь, рядом со мною!

Умирающий не говорил больше ни слова. Оба друга подняли его и понесли вниз, в лодку. Господа дворяне молча отправились в обратный путь.

Наверху, на галерее дворца, где их поджидали лакеи с восковыми свечами, чтобы проводить каждого гостя в отведенную для него комнату, господин де ла Рош-Пишемэр обратился к герцогу де Лавану:

- Как странно,- заметил он, - что Круазо сказал, будто господин де Жослэн погиб. Как пришло ему это в голову?

И он поглядел испытующе и пристально на смертельно бледное лицо Тюрлюпэна.