— Что, очередной трактир, да? — устало поинтересовался Эв. Впрочем, в голосе его было куда меньше недовольства, чем обычно.
— Ага. Я там даже как-то уже был, — гордо заявил файтер и рассмеялся каким-то воспоминаниям.
— А нас вообще на порог пустят? — на всякий случай осторожно спросил маг. На трактирные подвиги Мигеля он уже насмотрелся и успел усвоить, что без драки или хотя бы опрокинутых столов он из заведения не уходит. Если повезет (или не повезет — это смотря кому), то еще и по стойке походит. Но это уже мелочи, которые на общем фоне как-то теряются.
Хьюго захихикал.
— Мы же с деньгами!.. Будем. Почему бы и не пустить.
Эверард застонал и натянул капюшон пониже на лицо.
— Мы ненадолго, не переживай, — заверил его боец, — только одолжим лошадей… Хьюго, ты сможешь украсть лошадь?
Тот задумался.
— Лучше золотую, — сказал он, помолчав.
— Почему? — наемник удивленно приподнял бровь.
— Она не брыкается.
*
Но применять свои умения вору не пришлось. В деревне — на удивление путников, абсолютно целой, разве что с каким-то слишком уж нервным зверьем — до знаменательного трактира они так и не дошли. Но до конокрадства опускаться не стали, и лошадей купили на ярмарке, побродив вдоль прилавков и поторговавшись. Расплачивался лис. Он с загадочной улыбкой вытащил из-под плаща нужное количество монет и положил их на блюдце. Откуда у пройдохи взялись деньги, друзья, конечно, догадывались, но увидеть, как тот обчищает чьи-то карманы им так и не удалось. Настоящего мастера ничего не выдает, даже если окружающие знают, чем он занимается.
Вскакивая в седло, Мигель довольно присвистнул.
— Ну, вот и жизнь человеческая настала, — и, задумчиво ухмыльнувшись, он посмотрел на Хьюго, — что ты там про золотую лошадь говорил?
Тот рассмеялся и энергично пнул своего жеребца в бок. Результат превзошел все его ожидания: конь громко заржал и сделал несколько шагов назад, ошалело озираясь по сторонам. Эверард фыркнул, глядя на это зрелище из-под капюшона. Сам он торопиться не стал — перед тем, как садиться в седло, погладил славное животное по шее, попытался заглянуть ему в глаза. Конь с глубокомысленным выражением (по крайней мере, именно так его расценил клирик) клацнул зубами в сторону его пальцев. Эв торопливо отдернул руку. Так и калекой остаться недолго!..
Юджин едва заметно улыбнулся. Протянул на раскрытой ладони лошадке корочку хлеба. И, поддерживая себя заклинанием левитации — только на всякий случай! — сам сел верхом. Ему, в отличие от друзей, лошадь досталась характера самого покладистого: не брыкалась, не лягалась, послушно поворачивала, если он тянул за поводья. Его спутники были уверены, что предусмотрительный и практичный маг втихаря скормил вместе с хлебом какое-то усмиряющее заклинание.
— Доберусь до столицы и продам живодеру, — проникновенно пообещал монах, наклоняясь к уху своего кусачего жеребца.
И друзья дружно пришпорили коней. Вскоре от них осталось только облачко все никак не оседающей пыли да беспорядочные отпечатки подков на дороге, и селяне наконец вздохнули с облегчением.
Дорога звенела копытами спешащих в столицу коней. По пути друзья сделали только две короткие остановки, чтобы окончательно не загнать лошадей и перекусить самим. Солнце проделало полный путь по небу до самого горизонта, а до Альрина оставалась еще треть пути. Решено было отложить ее на завтра, и с наступлением темноты усталые и измотанные всадники спешились.
Ночь подкралась незаметно, но — о боги! — как же приятно было знать, что проснешься ты там же, где и заснул, в следующем дне и нормальном мире, не грозившем сожрать зазевавшихся путников!.. После заката было уже совсем по-осеннему прохладно. Лето заканчивалось. До месяца сбора урожая еще недели три, а потом уже совсем близко будут и частые бури, и холодные дожди начнут идти по несколько дней кряду, без перерыва… Дороги станут одной сплошной грязевой ванной, луга и обочины тракта перестанут быть удобным ночлегом для неприхотливого путника, застигнутого непогодой вдали от человеческого жилья. Осталось не так уж и много теплых деньков.
Спали друзья крепко, но снова вскочили в седла уже на рассвете. Влажная от росы дорога расстилалась перед ними манящей лентой, пробившиеся сквозь грузные тучи лучи солнца дразнили людей чистым небом где-то там, на горизонте. Квартет двинулся в путь.
*
На западной заставе, через которую путники въезжали в город, гвардейцы в нарядной форме рассматривали всех проходящих. С торговцев брали пошлину за въезд и куплю-продажу в столице, почетных гостей передавали встречающим. Воинов и колдовской народ осматривали особенно внимательно, безопасности ради.
— Фу, да сколько можно, — разворчался Мигель, нетерпеливо поглядывая на крытую повозку в очереди перед ними, — вот развели же мороку, а!
Юджин философски пожал плечами:
— Ну, это ведь торговые люди, надо же проверить разрешение на продажу, записать имена, просмотреть товар и взыскать пошлину…
— Да ты сторонник зануд-бюрократов, я смотрю, — с напускным презрением фыркнул наемник.
По лицу мага, подобно тени, скользнула улыбка. Он принял правила игры.
— В городе должен быть порядок, тем более — в столице. А как навести порядок без строгого контроля и подробного учета всех въезжающих, м?
— Легко и просто. Пусти усиливают городскую стражу, а то эти молодцы совсем бесполезны. Помните, что они устроили в Мертвых топях? Спали на посту, и это — в самом опасном месте Обитаемых Земель, охраняя своего принца и девушку!
— Ну же, не горячись. От кого их было охранять, от тебя? Это, конечно, дело, но не будь таким суровым. Кто знает, что они пережили до этого? — маг старался говорить серьезно, но даже ему, обычно никак не выражающему свои эмоции, это удавалось с трудом. Споры на дурацкие темы, чтобы повеселить народ и скоротать время в очереди — занятие не из легких.
— Они солдаты! Воины, стражи, опора государства! И дрыхнут на посту, ну это ж надо так!
— Мы не об этом начинали говорить, наемник, — позволил себе улыбнуться Юдж, — ты лучше скажи, что…
— Они не торговцы, — выдал неожиданно вор, с легким прищуром глядя на повозку перед собой.
Мигель и Юджин оборвали разговор и уставились на рыжего. Файтер даже бровь вопросительно приподнял. Тогда Хьюго заложил прядь волос за ухо и только кивнул вперед, мол, смотрите и увидите.
Вскоре очередь передвинулась еще на одно место. Повозка подъехала к стражнику с какими-то бумагами, и из открывшейся дверцы легко выпрыгнули два крупных и широкоплечих парня, с обветренными лицами, мечами у поясов и в серо-синей одежде с гербом. Это изображение показалось путникам смутно знакомым, а Мигель хмыкнул и авторитетно кивнул.
— И правда, не торговцы. Это герб королевской оружейни Таарина, — пояснил он снисходительно, обращаясь к друзьям, — их оружие не продается… По крайней мере, официально. Молодец, воришка.
Хьюго заулыбался, но чисто из принципа пихнул мечника в бок. Тот развернулся было, преувеличенно размахнулся, как бы готовясь одним ударом сбросить рыжего с лошади и вогнать в землю по самую непутевую головушку, но так и застыл с поднятой рукой.
— Эй, ты чего?
Наемник опомнился, снова сел в седле спокойно, но то и дело бросал настороженные взгляды в сторону повозки. Эверард подъехал поближе, дотронулся до его плеча.
— Будешь так пялиться, нас не пустят в город, а то и без разговоров упекут за решетку до выяснения личностей и других подробностей, — и, уже намного тише, добавил, — ты же не хочешь выяснять все это, верно?
Мигель фыркнул, но взгляд отвел.
— Они не с острова, — уверенно заявил он, — по крайней мере, не из оружейни.
— Да ладно, с чего ты это взял?
— Это воины! — почти выкрикнул файтер, клыкасто ухмыльнувшись. — Посмотрите, как они двигаются, как ставят ноги и каким движением придерживают меч! Обыкновенные послы так никогда не смогут.
