— Сам прекращай… парень!

— Да я тебе сейчас попередразниваю, уууу, зараза! — вспылил мечник, хватаясь за рукоять меча.

Осверин нахально хмыкнул:

— Все равно же будет ударить меня, так ты бы и не порывался!

На это Аскольд рыкнул что-то гневное, движением едва не театрально-плавным выхватил меч, и с открытыми ртами глазевшие на них завсегдатаи отпрянули в стороны с испуганным и отчасти восторженным возгласом.

Осверин взвизгнул для порядка…

И фамильный меч лордов Виттов с неотвратимой тяжестью опустился на первого зеваку, мгновение позже перерубил шею второму, и еще до окончания вскрика менестреля — положил еще двоих, беспощадно и безумно быстро. Удары были точны, как всегда. Пол залит алым.

Закричала девчонка-разносчица, с многоэтажными ругательствами опомнился хозяин, а Аскольд добил пятого мужика и, стряхнув с меча кровь, убрал его в ножны так же непринужденно, как и достал считанные мгновения назад.

А потом перегнулся через стойку, сдержанно улыбаясь дернувшемуся было назад трактирщику и вкладывая ему в ладонь полновесный золотой:

— Тайный Совет благодарит тебя и приносит свои извинения от лица короля. Эти люди были замешаны в заговоре против Его Величества, но теперь опасность миновала. Будь здоров.

И вышел за дверь.

Осверин спрыгнул с высокого табурета, под изумленными взглядами посетителей на ходу допил из честно оплаченного бокала и вынырнул следом за побратимом из пропитанного дешевым вином да яичными пирогами воздуха на свежий, вкусный.

Его дружески ткнули в плечо, и менестрель, несмотря на пять оставленных в душном трактире трупа, не смог не улыбнуться.

— Отлично сработано, братец! Наш коронный номер был как никогда вовремя, — со смешком похвалил друга Аскольд. От его рук пахло металлическим запахом крови, или Рину это только казалось…

Тайный Совет действительно предотвратил уже несколько покушений на жизнь Его Величества, и, видимо, это станет еще одним. Аскольд давно научился не впускать лица тех убитых в сердце, и его мир был так же чист и свеж, но Осверину, несмотря на показную потертость вечными странствиями, приходилось привыкать. Сегодня он, кажется, привык наконец — менестрель с осторожностью вслушивался в себя и никак не находил там скребущего тошнотворного осадка: все было так же свободно и легко, как и прежде. И он подставил лицо весеннему ветру и солнцу без всяких сожалений, такой спокойный и живой.

========== 9. Старый король, новый король ==========

Столица замерла в болезненном ожидании. Похороны Его Величества парализовали ее, жизнь стала тише, и бесконечный денный и нощный праздник сменился грустью украдкой. Альрин бы не замер никогда и не поумерил свою жизненную силу, но теперь гомонил словно с виноватым видом, будто сам того не желая. Похороны Его Величества…

Маг извинился и поспешил откланяться сразу за заставой: его неумолимо тянуло к Демиану, колдовской башне, и противиться этому не было никакой причины. Что думали остальные маги обо всем происходящем, никто не знал, но вот Сардиар мог бы обнародовать их мнение, и в этом тоже был смысл.

Осверин же следовал за побратимом почти тенью, разом утратив большую часть своего энтузиазма и беззаботного отношения к миру.

Тем временем Аскольд шарил по притихшим улицам цепко и колюче, стискивал зубы, тщетно стараясь отыскать хоть подсказку, хоть намек на то, что же случилось с королем, что за беда нагрянула без малейшего предупреждения.

— Заговор я предотвратил этими самыми руками! — бушевал он. — Чем занимался Тайный Совет, черт побери?! Почему все еще не сделано официальное объявление? Принцев двое. Один из них — уже король, так черт побери, где объявление о коронации, где выход к народу, где глашатаи? Откуда-то все известно, но дворец молчит, и это не к добру, совершенно точно!..

Осверин похлопал его по плечу, и Аскольд выдохнул, стряхивая накопившееся. Наступали тяжелые времена — и нужно было хвататься за штурвал, пока не поздно. Два королевских сына, старший Георг и младший Рогар, оказались в самом эпицентре этого смерча… А насчет Тайного Совета теперь у него были свои мысли, и озвучить их стоило только там, где стены домов не обладают ушами, глазами и еще черт знает чем.

Не доверяй столице, не доверяй.

Над Белой Цитаделью на фоне мрачного низкого неба на ветру полоскался спущенный королевский флаг. Мечник смотрел на него взглядом тяжелым и долгим, а потом, ни слова ни говоря, отправился к главным воротам во дворец. Менестрель держался чуть за его плечом.

И когда младший лорд Витт поднялся по ступенькам и цыкнул на стражей в траурных плащах, они только молча скрестили перед ним копья.

Аскольд оскалился от такой наглости.

— Я из Старших Лордов, дурни. Живо открывайте!

Один из стражей только скорбно покачал головой.

— Прошу простить меня, но таков приказ командира. Я не могу пропустить вас… милорд Витт. Входа во дворец нет.

«Узнал-таки меня, посмотрите, — мелькнуло в голове мечника, — интересно, кто там теперь за главного…»

— Передай ему обо мне, — бросил он, разворачиваясь и сбегая по ступенькам вниз, не звякнув ни одной деталькой одежды и оружия.

— Кому именно, милорд? — растерянно крикнул стражник в удаляющуюся спину.

Аскольд не обернулся, но ответ сам соскочил с языка.

— Рогару лично. Бывайте!

Тогда он растворился в толпе и не заметил, что из окна одной из десятка башен цитадели на него смотрят с пристальным вниманием светло-голубые глаза младшего наследного принца, и что тот принял окончательное решение, наблюдая за статной фигурой молодого Витта.

Сам же Рогар, в свою очередь, не мог даже предположить, сколько лет потом проведет вот так, замерев у окна великой башни и не отводя глаз от горизонта, видя куда больше, чем только линию между небом и землей.

— Через четверть часа, — вполголоса сказал он кому-то в глубине комнаты, потирая переносицу и прикрывая до боли утомленные последними бессонными ночами глаза.

И этот кто-то поднялся и вышел, мягко ступая по ковру, и прикрыл дверь плавно и бесшумно.

Аскольд поравнялся с Осверином, поджидавшим его возле ограды. Менестрель понял все молча и не стал спрашивать, в чем был полностью прав.

Они спустились по гигантской каменной лестнице, немного в молчании постояли у ее подножия, глядя на изгиб реки. Прошло не больше пяти минут с тех пор, как младший лорд Витт обратился к стражнику при входе во дворец.

— И что теперь? Милорд, судя по всему, уже разработал стратегию в своей голове, — подал голос Осверин.

Аскольд хмыкнул, но на самом деле его друг был не так уж и далек от истины.

— Для начала я проверю кое-что, чтобы быть уверенным, а там посмотрим. Пойдем?

И побратимы свернули было в какой-то переулок, на первый — только на первый — взгляд безлюдный и такой же тихий, как и весь город.

— А что… — начал было менестрель.

Закончить он не успел: перед путниками, словно из-под земли, вырос незнакомец. Закутанный в плащ, молчаливый. Не поднимая головы, он протянул Аскольду сложенную вдвое бумажку и растворился между домов так же, как и появился — видимо, шагнул в потайную нишу в стене и ушел одному ему известными ходами.

— Степень моего недоумения выросла сейчас в несколько раз, — заметил Осверин, озираясь.

Мечник поспешно развернул записку и принялся пожирать ее глазами.

— А вот мне, напротив, стало все ясно! Ха! Рин, живо за мной!

Он скомкал бумагу и опустил ее в карман, резко обернувшись и рванув к лестнице, вверх по ступенькам, к воротам и смешавшимся в недоумении стражникам. Но их копья, злорадно поблескивающие остриями, так и остались поднятыми вверх, когда Аскольд с ухмылкой отодвинул одного из них и шагнул в коридор, по которому шныряли за спинами воинов посыльные и шпионы. Он не собирался входить в главный вход, но мало ли способов попасть во дворец тому, у кого в кармане лежало «добро пожаловать, Аль» от самого принца, да еще и с подписью лорда-председателя Тайного Совета?..