В этот момент мне показалось, что я слышу собственную совесть:

«Я удивленно поднимаю глаза на парня, но уже через секунду, сама того не осознавая, притягиваю его к себе, впившись в его губы жадным поцелуем».

Нет!

Я была под наркотиком. Я бы не стала.

— Я не виновата в том, что у нас был секс, — начинаю говорить достаточно громко, восклицая. — Это… это было случайностью, ты ведь знаешь!

— Не надо оправдывать себя, Белла, — вдруг зашипел Майкл, развернувшись ко мне лицом. — Я все знаю! На следующее утро Зейн хвалился, как ты прильнула к его оголенному торсу. И, черт возьми, не скидывай своё желание потрахаться на действие наркотика, он выветрился из твоего организма через чертовых два часа!

— Не может быть.

— Не строй из себя фригидную невинность, Белла. Я знаю всю правду.

Создавалось впечатление, будто он давит на меня, но на деле эмоции Майкла — это плод любви к близкому другу, к Гарри. И мне стыдно, что даже у него по отношению к кудрявому есть хоть доля снисходительности. Ощущаю себя абсолютно раздавленной и виноватой. Не знаю, что двигало моими эмоциями в ту роковую ночь. Поглощенная тоской по Гарри, я совершила ужаснейшую ошибку, которую попытаюсь искупить.

— Я думаю, мне стоит рассказать обо всем Гарри, — шепчет парень, наконец успокоившись.

— Нет, прошу не говори ему! — подскакиваю с места, встав так, чтобы можно было нависнуть над Майклом.

Он сразу же поднял уставшие глаза, выслушивая:

— Не говори, ему не стоит знать.

— Как? Ты беременна, Белла!

— Прошу, тише, — прикладываю указательный палец к его губам, озираясь по сторонам. — Не факт, что беременна.

Майкл закатывает глаза, затем резко встаёт и набрасывается на меня, сдергивая сумку с плеча, словно обезумевший. Толкаю его, чтобы он отстал, но парень не унимается.

— Где он? Где тест? — дикий взгляд отталкивает, но я стою на своём.

— Не трогай меня! — зашипела я, шлёпнув его по руке. — Я ещё не делала его!

— Ты врунья!

— Что здесь происходит? — низкий голос Гарри послышался из-за спины, заставив вздрогнуть на месте.

Медленно оборачиваюсь, замечая высокую фигуру в дверном проеме.

— Ничего, — выдавливаю, пытаясь привести растрёпанную сумку, которую секунду назад пытался разорвать Майкл, в порядок, вернув на положенное место. — Чем займёмся? — непринужденно меняю тему, стараясь отвлечь Гарри от странных обстоятельств, что он застал.

Кудрявый уже через минуту перестал вести себя напряжённо и вовсе позабыл о нашей драке с его другом. Ну, либо он хочет, чтобы мы так думали. Надеюсь, он не услышал ничего лишнего.

— Белла, не хочешь ли ты сходить со мной на свидание? — глупая улыбка Гарри заставляет мое сердце таять. Улыбаюсь в ответ, как идиотка, но сдержать ее не в силах, ведь внутри буквально порхают бабочки.

Единственное, что портит атмосферу, — недовольное лицо Майкла, который стоит позади Гарри так, что его вижу только я.

Эта чертова лестница меня уже бесит! Какого черта здесь так много людей? Для полной картины не хватает Блэр, или как там ее зовут?

Пытаюсь сосредоточиться на том, что проведу ближайшие несколько часов с Гарри, всеми силами подавляя возрастающее напряжение. Взгляд все ещё кружится вокруг парня с нефритовыми глазами, что стоит напротив, ожидая ответа, не обращая внимания на маячившего Майкла.

— С радостью, — ямочки, что появляются на щеках парня, заставляют на долю секунды забыть и об ещё одном человеке, что стоит в метре и ждёт окончательного ответа.

Но что я отвечу Майклу? Если я расскажу Гарри, то все снова разрушится, и я окажусь в плену у Зейна. От одной мысли мурашки.

Ещё эта нелепая задержка. Но ведь врачи могут ошибаться, верно? Такое бывает, женский организм непредсказуем…

— Предлагаю на пару часов улизнуть в пиццерию, которая за углом.

— Нас выпустят? — задаю вопрос, витая совершенно в другой реальности, поглощенная мыслями о правде, что скрываю от Гарри.

— Майкл отвлечёт, а Клэр откроет запасную дверь, — довольная мина Стайлса умиляет до тех пор, пока я не вспоминаю, что произошло сегодня утром: ссора с Клэрити.

Связь кудрявого и блондинки, неважно дружеская или любовная, до чёртиков злит. Понимаю, что, наверное, нет даже адекватного мотива, чтобы предъявить Гарри, поэтому лишь гулко сглатываю, предвкушая длинную лекцию о том, какая она на самом деле хорошая.

В дополнение к общей картине: я даже не представляю, в каких отношениях состою с Гарри. Мы пара? Нет. Ведь я даже не позволила ему поцеловать меня. Тогда друзья?

И тогда имею ли я право обвинять его в флирте с Клэр?

— Постойте здесь, я позову ее, — заканчивает Стайлс. Он быстро целует меня в макушку и выходит с лестницы на этаж, вновь оставляя нас с Майклом наедине.

Этот милый жест, вроде поцелуя в макушку, безумно приятен, но когда замечаю напряженное лицо Майкла, то меня мгновенно окатывает стыдом. Будто уличили в чём-то пакостном.

— Либо ты признаешься, либо я тебя сдам! — шипит он на пониженных тонах.

— Я думала, ты на моей стороне! — отвечаю также тихо.

— Ты изменилась! Ты очень изменилась. Я не вижу той Беллы, что была готова в лепешку расшибиться ради Стайлса, — его слова заставляют задуматься. Я действительно изменилась за время жизни с Маликом. — Ты стала гребанной эгоисткой!

В миг слова мамы всплывают в голове:

— Ты просто маленькая эгоистка!

Сентябрь напоминает о сцене ругани с мамой в новой квартире. Как Рене давила на меня, заставляя чувствовать себя жалкой. Воспоминания о ней, присутствие в больнице — напоминают об отце. Скоро будет третий год, как его нет рядом. Всего каких-то тысяча суток, а будто целая вечность. Возможно, Майкл прав. Я зависима от любви, от желания, от надобности принадлежать кому-то. Поэтому, когда не стало отца, я вцепилась в Гарри, как за спасательный круг. Затем, когда исчез Гарри, я притянула Зейна. И все это я делала, двигаемая одним порывом, — быть любимой, ведь не напиталась отцовской любовью и заботой. А вдруг я и вправду эгоистка.

Вдруг я не люблю Гарри.

— Я расскажу ему, — наконец отвечаю, уняв дикий порыв мыслей в голове, что лились, словно водопад.

Мне тошно от идеи, к которой я пришла. Неужели это правда? Неужели я действительно фиктивно люблю кудрявого?

Смотрю в упор на Майкла, заглядывая в самые дебри карих глаз. Думаю о том, что если бы исчезли Гарри и Зейн, то наверняка влюбилась бы и в него. Потому что я — эгоистка, а эгоисткам нужна постоянная доза заботы и внимания. Я назвала Томаса зависимым, осуждала его, когда сама ничем не лучше. Только вот я подсела на куда более неуправляемый препарат — чувства.

Через пару минут вернулся виновник моих мыслей и девушка, что злит до боли в голове. Клэр входит первая, ведь Гарри открывает ей дверь.

Белла, он просто джентльмен. То, что он открыл ей дверь, ничего не значит.

Ничего. Не. Значит.

Голубоглазая блондинка бросает беглый взгляд, проходя мимо. Она здоровается с Майклом, отвратительно приторно любезничая при этом, и ведёт нас с Гарри на нулевой этаж, стремительно спускаясь по лестнице.

Кудрявый что-то рассказывает, активно жестикулируя, но я при всем желании выслушать его никак не могу сконцентрироваться на чём-то, помимо вызывающе откровенного больничного халата подруги Гарри. Кажется, Клэрити нарочно постирала униформу, чтобы та стала на два, нет… на три размера меньше.

Клэр — это лишь меньшая из всех проблем, что меня волнуют. В голове все ещё крутятся слова Майкла. Я должна рассказать обо всем Гарри, но как?

— Слушай, Гарри. Я переспала с твоим бывшим лучшим другом, который объявил тебя мертвым! Теперь я, кажется, ожидаю от него ребёнка. Надеюсь, ты не злишься на меня…

Гарри щёлкает передо мной пальцами, привлекая внимание:

— Ты вообще слушала меня? — легкая улыбка, повисшая на лице расслабляет. Он не злится, что позволяет мне немного успокоиться и выдохнуть, отвлекаясь от мыслей.