— У греков есть примета: если в дом пришел гость, и он не с пустыми руками, то год будет урожайным, — пояснил Арс, приобняв за талию.

— А веселый почему?

— Потому что вино! И оно на полу! — звонко захохотала свекровь, и я невольно заразилась ее позитивом.

Правда, ненадолго. Вскоре она пригласила нас в соседнюю комнату, где уже ожидал Матиас. Арсений продолжал улыбаться, видимо, несказанно радуясь такому вечеру. Мне же хватило одного взгляда свекра, чтобы понять — запахло жареным.

И мое чутье не обмануло. Едва Алекса закрыла за нами дверь, как ее веселье сдуло ветром.

— Арсюш, у меня есть для вас новости, — осторожно начала она, когда мы устроились на диване.

— Мам, а это не может подождать? У нас в гостиной толпа родственников.

— Не может, — сказал Матиас.

— Я не буду ходить вокруг да около, — свекровь придвинулась ближе и наклонилась, заглядывая в наши глаза, — лучше сказать это прежде, чем объявлю гостям.

— Па-а-ап… — настороженно обратился к отцу Арс.

— Я не причем, — тот сразу поднял руки, подтверждая свою непричастность к теме диалогу.

— Ну вот опять вы так делаете! — обиделась женщина. — Арсюш, я ведь еще ничего не сказала….

— А мне уже страшно.

— Ну тебя! — махнула она обиженно. — Короче, я договорилась со священником церкви святого Иоанна. Ну ты же знаешь его, Арсюш. Мы тебя там крестили и каждые выходные ходили на службу. В общем, в воскресенье сразу после завтрака состоится венчание.

— Какое еще венчание?

У меня аж судороги прошлись по конечностям от такой новости.

— Ну как какое?! — буднично удивилась мама, как будто это не было чем-то важным, а так… воскресное чаепитие. — Ваше венчание! Вы же просто расписались. Да еще так быстро, никому ничего не сообщив, а это не дело!

— Мам, — обратился к ней Арс, вмиг найдя мою ладонь и сжав ее.

— Никаких “мам”, Арсюш. В чем проблема? Вы же любите друг друга! И по вам это видно, хоть твоя девочка и чересчур стеснительная, в отличие от сам знаешь кого.

Мой муж шумно выдохнул, а я уставилась в одну точку, переваривая услышанное.

Венчание… Венчание! Это брак, заключенный на небесах!

К горлу подступил горький комок. Мы не можем… Какое, к черту, венчание, если между нами нет настоящих чувств?! Разве можно давать обещание в том, чего нет? Разве можно встать перед лицом высших сил и попросить счастья, если через четыре дня расстанешься? Глупость. Бессмыслица!

— Мам, мы не можем, — сказал Арс, и эта фраза вернула меня в реальность. Я взглянула на мужа, чьи губы оказались упрямо сжаты в тонкую линию. — Если бы мне было восемнадцать, двадцать, да даже двадцать пять, я бы прислушался к вашему совету, но я давно решаю сам, как поступать. Нам с Аней вполне достаточно одной росписи.

— Разве вы не уверены в своих чувствах?! — возмутилась женщина.

А у меня внутри что-то окончательно оборвалось. Он даже не попытался. Хотя... Я ведь и сама подумала о невозможности подобного шага. Так стоит ли обижаться? Нет.

Но я обиделась.

— Да ты посмотри на нее! Она едва ли не плачет. Ты что творишь, вообще?! — Свекровь вскочила с места, села рядом со мной и неожиданно приобняла. — Арсюш, у тебя совсем сердца нет, что ли? Как можно сказать любимой женщине, что ты отказываешься от свидетельства брака перед Богом? Я бы с ума сошла, поступи там Матиас!

— Можно подумать, у меня вообще был выбор? — с иронией произнес свекр.

— Все хорошо, — наконец, я могла сказать хоть что-то. — Алекса…

— Викторовна я.

— Алекса Викторовна, — улыбнулась я ей в надежде, что она не заметит мою боль, — спасибо вам за инициативу, но, пожалуй, мы откажемся. Как-нибудь потом. — Ладонь Арсения сжала мою. Я осторожно высвободила ее и, не глядя на мужа, встала. — Думаю, нам не стоит задерживать гостей. Время ужина уже наступило.

— Мам, мы обвенчаемся! — слишком громко раздалось в помещении. — Звони своему священнику. Если ты затеяла этот разговор — уверен, и праздничные атрибуты организовала, и приглашения готовы.

— Вот! — довольно произнесла свекровь, а я посмотрела на мужа. Что он творит?

— Ань, прости, сморозил глупость. Я тоже слегка шокирован новостью, но ведь это к лучшему.

— Я же сказала — потом!.. — попыталась возмутиться, но Арс вмиг накрыл мои губы своими, не давая больше и слова произнести. — М! — Он прервал поцелуй и тихо чмокнул меня в щеку. — Мам, можешь объявлять родственникам.

Алекса что-то счастливо затараторила на греческом и неожиданно обняла меня со спины.

— Теперь у меня еще одна дочка будет! Идемте ужинать. Матиас, о воскресном празднике сообщишь ты.

— Да без проблем.

Свекр тоже подошел и поочередно заключил нас в объятья, говоря, как рад за своих детей, и что он закатит лучшую свадьбу во всей Элладе... А после они покинули комнату, оставив нас наедине. Я тут же отошла от мужа к окну.

— Ань...

— Ничего не говори.

— Ты ведь сама этого хочешь…

— Откуда тебе знать, чего я хочу?! — обернулась и испугалась. Арсений уже стоял за моей спиной.

— Знаю. — Он дотронулся пальцами до моей щеки и ласково провел по ней ладонью. — Давай попробуем.

— Что именно, Арс? — не выдержала я напряжения внутри себя и взорвалась. — Почему ты дал согласие?! Ты ведь сам знаешь — между нами нет чувств! Или ты решил показать себя настоящим семьянином? Почему за счет меня, если…

Я не смогла произнести это вслух. Не смогла сказать о том, что мы есть друг у друга лишь на короткое время. Мне вообще хотелось сейчас реветь от несправедливости. Неважно, какими богатствами мы располагаем. Неважно, на каком уровне в социальной иерархии находимся. По факту — мечты у всех одинаковые. Каждому хочется чувствовать себя любимым и нужным, знать, что вечером, устав от изнурительной работы, будет кому пожаловаться, а утром, открыв глаза, кого обнять. Нам всем хочется надежного плеча. Когда слова любви — не просто буквы, удачно сложившиеся в ряд, а то, что исходит от сердца, то, о чем невозможно молчать и невозможно скрыть. И даже если беда постучится в дом, нам будет с кем разделить боль и ради кого ее преодолеть.

Поэтому этот шаг был слишком серьезным...

— Почему ты молчишь? Или снова припрешь меня к стенке проклятым договором? — вскинула голову и пытливо посмотрела в его глаза.

— Нет.

— Тогда пока не поздно, отмени венчание. Я прекрасно понимаю твою мать. Она хочет счастья для сына, но со мной этого “счастья” не случится.

— Почему? — тихо спросил он и, как мне показалось, сделал совсем крохотный шаг в мою сторону.

— Потому что… Я не знаю. Мы просто… — растерялась я окончательно.

Он все-таки подошел вплотную и приподнял мое лицо, заглядывая прямо в глаза.

— Я уже говорил, что ты многое придумываешь?..

— В смысле?

— И не видишь того, что лежит на поверхности.

— Чего я не вижу?

— Этого, малыш…

Примечание:

Еíste tóso charitoménoi! * - Вы такие милые!

Еfcharistó polý* - Большое спасибо. 

Hooray!* - Ура!

Глава 25

Арсений снова коснулся моих губ. С осторожностью, с безграничной нежностью… Как если бы я была главным сокровищем его жизни, важной и неотъемлемой частью бытия, и он не видел бы без меня будущего.

— Постой, — запротестовала, теряя контроль над ситуацией. Муж не остановился, обвил руками талию и подтолкнул назад к окну. Я хотела возмутится, что неудобно, но он подхватил меня и усадил на край подоконника. — Арс…

Имя утонуло в новом поцелуе, а его холодные руки пробрались под блузку и скользнули по спине. Он тяжело задышал и прижался ко мне. Почувствовав его желание, мой разум воспротивился, забив тревогу — все это неправильно, но тут же помутился от нахлынувших эмоций. Арсений целовал так, словно, наконец, дорвался до моих губ, отнимая волю к сопротивлению, заставляя таять в объятьях, забывать о проблемах и хотеть только одного.

— Аня… — произнес он, отстранившись.