Аника: Сколько этому катеру уже лет? Срок его эксплуатации наверняка уже давно закончился.
Матиос: Это очень древняя машина. Наши механики неплохо над ним поработали. Он оснащён гироскопическим и магнитным компасами, лагом, эхолотом, радиостанцией, радиолокационным ответчиком и аварийным буем.
Аника: К чему столько приборов? Рыбаки выходят в море и на обычных деревянных лодках под парусами.
Матиос: Рыбаки выходят в море только для того, чтобы проверить сети, а нам – береговой охране приходится дежурить сутками в море. Кое-где, в коралловых рифах ещё остались со времён второй мировой войны с машинами подводные мины, и мы их обезвреживаем. В некоторых зонах было обнаружено большое количество стронция, цезия и кобальта. На морских картах эти зоны помечены красной решёткой – радиоактивные зоны.
Арес: Он у нас – недоученный. Комплекс неполноценности…
Матиос: То, что ты ещё до сих пор не превратился в мутанта, ещё не значит, что эти острова безопасны.
Арес: Сейчас на Земле вообще нет ни единого безопасного уголка для человека. Нигде.
Матиос: Последствия радиоактивного облучения, даже в самых малых дозах, могут проявиться в последующих поколениях, между прочим.
Арес: Заглохни уже и заводи свою шарманку. Все мы когда-нибудь умрём. Хы. Когда нас останавливали опасности? Работа такая.
Матиос: На любой работе нужно соблюдать технику безопасности.
Арес: Не слушай его. Остров, куда мы сейчас плывём, совершенно безопасен. Я уверен, что он тебе понравится. На нём много озёр, водопадов, гротов и прибрежных коралловых рифов. Я уже облазил его сверху донизу. Во время войны с машинами люди скрывались в этих гротах, лабиринтах скал и каналов. Именно благодаря им, мы выжили, в то время как целые армии пали на поле боя и в укреплённых бункерах под землёй. Если сидеть тихо и быть осторожным, то беда обойдёт стороной.
Матиос: Если ты не думаешь о себе, то хотя бы, не втягивай в свои вылазки на необитаемые острова других, ни в чём неповинных людей.
Арес: Я никого не заставляю путешествовать со мной по островам. И вообще, это – мой служебный долг.
Аника: Я так поняла, что вы тоже служите в спецподразделении разведки береговой охраны?
Арес: Да.
Аника: А принимают ли в ваше подразделение девушек?
Арес: Эм… В общем, да.
Аника: Есть ли свободные вакансии?
Арес: Наверное…
Аника: Вот и отлично. Я готова вступить в ваше подразделение прямо сейчас.
Матиос: А Вас, леди, не пугают случайные мины, с которыми Вы возможно столкнётесь, бороздя просторы акватории архипелага?
Аника: Нисколько. Меня не пугают опасности. Ну, так что? Вы меня берёте?
Арес: Да, но…
Аника: Вот и замечательно. Что нужно делать? Что входит в мои обязанности?
Арес: Сбор разведданных, касающихся морских границ, побережий, портов и внутренних вод архипелага. Задания мне поступают через спутниковую рацию от начальника береговой охраны.
Аника: Значит, спутники связи на орбите планеты всё ещё работают? Я бы тоже хотела получить, эту рацию.
Арес: У меня нет с собой запасной. Возможно, у Норда…
Аника: А что за задания?
Арес: На прошлой неделе на меня набросился младенец из люльки. Он оказался троллем. А вчера я изъял контрабанду заговорённых гребешков из рыбьих костей и венков из подводных цветов.
Аника: Серьёзно?
Арес: Нет. Я прикалываюсь. Работа довольно скучная на самом деле. Мы не должны вступать в бой и задерживать нарушителей. Этим занимается другой отдел. Наша работа, коротко говоря, – наблюдать, разведывать и докладывать.
Так незаметно за разговором они добрались до острова без названия, где располагалась база разведывательного подразделения и нелегальная мастерская Норда. Катер с разгону залетел на песчаный берег, сейчас было время отлива, и Аника и Арес ступили на дикие земли. Извилистая тропинка меж острых зубьев скал привела их к гигантскому дереву, зависшему над расщелиной. Оно держалось на корнях над пропастью. Кора с металлическим отблеском местами ободралась, обнажив опутанную красными жилами древесину. Арес постучал в дверь два раза с длинными перерывами и три раза – с короткими.
На условленный стук дверь открылась почти сразу, но за дверью никого не оказалось. Дверь открылась сама собой, словно по волшебству. В помещение бочкообразной формы свет падал через ряд круглых окошек в потолке. Стены заклеены газетными вырезками двухсотлетней давности и чертежами непонятных устройств.
Арес кивнул гостье на угловой диванчик, сплетённый из прутьев. Аника села и, с замиранием сердца, стала ждать появления мастера. Она представляла его совсем иначе. Парень со взъерошенными короткими волосами ворвался в помещение, словно шторм. Он уже знал о находке и требовал немедленно предъявить её.
Норд: Где? Где? Покажите!
Аника: Вы сможете починить его?
Норд: Сначала мне нужно понять, что это за робот. Никогда не слышал о таких моделях. Где вы его нашли?
Аника: В Грингарде. В подвале одного заброшенного дома.
Норд: В самом деле? Почем я должен Вам верить? Кто она такая, Арес?
Арес: Спокойно. Она – свой человек.
Норд: ты уверен в том, что она вообще – человек? Ты проверял? Кровь у неё настоящая?
Арес: Не будь параноиком.
Норд: Тогда откуда у неё этот робот?
Аника: Я же говорю…
Норд: Это мы уже слышали. Есть какие-нибудь доказательства Ваших слов?
Аника: Можете сами сходить в тот дом и проверить. Там полно этих доказательств. Вот – этот чертёж за Вашей спиной. Не знаю, что это такое, но там был точно такой же.
Норд: Так-так-так… Есть какие-нибудь новости о черноглазых детях?
Арес: Норд… Мне бы не хотелось говорить об этом в присутствии посторонних.
Норд: Да, ладно. Все уже давно знают, кто они такие. Они – киборги, милочка.
Аника: Не называйте меня так. Моё имя – Аника.
Арес: Ах, да. Я же вас не представил. Это – Нордри, мой лучший друг или просто – Норд, это – Аника, тоже – мой друг и пёс.… Как его звать?
Аника: Луксор.
Арес: Вот и познакомились. На счёт черноглазых. Официант в трактире Грингарда видел двоих.
Норд: Так-так-так. Есть ещё свидетели, следы, какие-нибудь улики, хоть какая-то информация об этом новом виде киборгов?
