Женщина подошла вплотную к своему бывшему возлюбленному… он сидел прямо на земле, держась за торчащую в боку стрелу, и подняв глаза на свою соплеменницу, обреченно молвил:

— Иногда я жалею, что не самурай, «харакири» (самоубийство) сделал бы с «удовольствием», чтобы сберечь честь, но какая она может быть у наемника? Мне теперь все равно не жить… Кикути, помоги мне прошу тебя…

Ниндзя-куноичи (убийца) из посёлка Ига приподняла подбородок мужчины, глядя ему прямо в глаза, на пальцах левой руки, у не были одеты неко-те, (когти с ядом), оцарапав кожу на его щеке? она о чем-то задумалась и потом произнесла:

— Камата, я прощаю тебе все, даже смерть любимых… уходи с покоем на душе… кто мы такие чтобы распоряжаться чужими судьбами… желаю в следующей жизни, искупить тебе, все свои грехи нынешние…

Изо рта главаря потекла кровавая пена, он захрипел, но его глаза излучали радость и какое-то умиротворение…его простили…

Глава 7

Троица усталых путников возвращалась домой… на «семейном» совете было принято решение не бегать и «прятаться» по лесам, а начинать охоту на главарей и убийц клана Якудзы…

По дороге, старый самурай продолжал учить свою молодую ученицу и приёмную дочку, философии самурайства и его главным основам…

— У вас у европейцев, в частности славян, где чтят православное христианство, есть схожий посыл: — «Для меня жизнь Христос и смерть — приобретение» (ап. Павел), но ваша Церковь и общество, осуждает добровольный уход из жизни…

Даже когда ваши воины шли на «верную смерть», то, как правило, это выражалось в желании исполнить евангельскую заповедь: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Стремление к самоуничтожению чуждо и исламу: с позиции веры средневекового воина-мусульманина его храбрая смерть в войне с неверными гарантирует райские обители, но ритуального расставания с жизнью и эта традиция не знает. Для нас, самураев, гибель была не просто ценностью, наша воинская культура создала целую эстетику смерти, совершенно чуждую вашему менталитету. Самурай должен был расстаться с жизнью красиво, пройдя через изощренную процедуру ритуального самоубийства — сэппуку…

По пути им «попался» на глаза, покрытый паром пруд, наверняка из горячего источника в камнях, но самым удивительным было то, что в нем принимали «водные процедуры» японские макаки… они весело резвились, не обращая внимание на людей, словно принимая их за своих соплеменников-приматов…

Они решили передохнуть и заодно перекусить, подавая наставнику глиняный кувшин с нихонсю (日本酒), в обиходе сакэ (酒) или о-сакэ (お酒) (алкогольных напиток — в основе которого лежит рис. Его распаривают, затем добавляют специальный сорт плесени — кодзи кин, в результате чего получается рисовый солод. После этого с помощью воды и закваски делают спиртовые дрожжи. Из этой смеси получают брагу, которую впоследствии подвергают перегонке. Изначально о-сакэ получается некрепким: 17–18 %, чтобы его сделать более крепким, его еще несколько раз перегоняют), Спартана вновь спросила:

— Чем же было обусловлено подобное стремление к самоуничтожению, учитель?

Старый воин отхлебнул из узкого горлышка, передал сосуд жене и задумчиво произнес:

— Причин несколько… «ключ» к пониманию ментальных установок нашего братства дает термин «буси», означающий не просто воина, а человека меча и учености. Менталитет каждого самурая во многом сформировался под воздействием дзен-буддизма, в основе которого так называемые четыре благородные истины, первая из которых гласит: «Существование есть страдание». Для преодоления страдания следует убить в себе их источник — желания. Человек, сумевший добиться этого, становится буддой — просветленным и достигает нирваны.

В каком-то смысле буддизм, с точки зрения вас европейцев, призывает к небытию, а само бытие есть иллюзия, вследствие чего в данной религиозной системе моста между временем и вечностью нет. Подобные мировоззренческие установки, воспринятые самураями, делали нашу земную жизнь и связанные с ней ценности ничего не значащими: раз жизнь — иллюзия, следовательно, смерть не трагедия…

— Ладно Мията, хорош философствовать… пошли домой, уже давно пора нам «самоочистится», от всей то й грязи что к нам «прилипла», Канэко надеюсь ты помнишь обряд чаепития? Сегодня ты будешь его проводить по праву нашего члена семьи: — произнесла женщина и первой стала спускаться по узкой лесной тропинке.

Они дошли к своему дому ближе к вечеру, и практически без приключений, разве что девушку жутко испугала ночная птица — эзо фукуро (сова), что вылетела из чайного домика, прямо ей в лицо… потом бегло осмотрев все окрестности и не выявив присутствие «чужаков», они начали проводить ритуал чаепития…

Попивая душистый, зеленый чай из мелких чашек, все сидели молча довольно долго, созерцая свой «внутренний мир», но вскоре Спартана не выдержала и спросила:

— Наставник, объясните мне пожалуйста сущность японской религии…

— Хорошо, скажу, я полностью восстановил свое духовное равновесие… теперь слушай внимательно… наша вера — «синтоизм», переводится как «путь богов». Она основана на культе предков, а в нем не просто почитание умерших, но и формирование в сознании воина представлений о цельности и единстве бытия, что также по сути приводит к отрицанию смерти и притупляет страх перед ней…

Большинство нашего населения, до сих пор верят, что император — потомок богини Аматэрасу. Религиозная доктрина синтоизма основана на вере в ками — божественные существа, пронизывающие вселенную. После смерти самурай также становится ками… он не умирает, а просто меняет форму бытия…

— Это я поняла, но как «живой» человек может сам себя убить, да еще в состоянии умиротворённости, где его инстинкт самосохранения?

Да, дочь моя… сэппуку весьма мучительный уход их жизни, поэтому на помощь воину приходит дзен — медитативная практика, которая позволяет отречься от себя и тем самым избавится от страха смерти… этому я тебя тоже научу…

— Простите меня наставник, но я стала вспоминать совершенно другую картину бытия… благодаря христианству мои соотечественники воспринимают себя как уникальную личность с величайшей ценностью-жизнью, дарованную Богом, и если ею жертвовать, то только ради истинной веры или защиты Отечества…

— Знаю Канэко… поэтому ты должна сама решить, что тебе ближе, то что ты перечислила или преданность нашему роду… хочешь ли ты вернутся обратно домой, и все забыть, или все-таки отомстить за смерть близких нам людей… кажется именно ваш «Блаженный Августин» говорил: «нет прошлого, настоящего и будущего, существуют настоящее прошедшего, настоящее настоящего, настоящее будущего» и я с ним полностью согласен…

После чаепития они все-таки решили спать по очереди… во избежание «непрошеных гостей», первой на двухчасовое дежурство оставили самую «молодую» …

— Вот, дочка возьми пролистай наш альбом, так и время быстрее пройдет, и ты немного «ближе» к нам станешь… фотографий немного… не любим мы это «дело», но вот дети наши…

Женщина не договорила, лишь «захлебнулась» слезами, и быстро ушла к себе в комнату. Когда Спартана стала листай пожолклые, в некоторых местах страницы, то короткие волосы, стали становится у нее дыбом, а дыхание сперло от нехватки воздуха… на последних страницах она увидала изображение симпатичной пары — сына Исихара и дочери Кояма … это были хотя и с немного раскосыми глазами, но вполне узнаваемые Максимиллиан и Лукреция… «призраки» ее снов, из прошлых жизней…

Глава 8

Девушке снова приснился странный сон… она в нем была предводительницей беглых рабов и гладиаторов… она снова стала Спартаной…