Так вот почему я отдалился от своей семьи? Это был я?

Поэтому я приложил дополнительные усилия, чтобы обнять Рика немного крепче, чем обычно в аэропорту в день его отъезда.

– Я сожалею о том, что случилось на Рождество, – быстро сказал я ему на ухо. – Давай забудем об этом, ладно?

Мы отступили назад, и на его лице отразилось облегчение. – Никаких извинений, – сказал он. – Она замечательная девушка. Ты был прав, что был собственником, и если я сделал что–то не так, я прошу прощения. Ты же меня знаешь. Я не могу не попытаться очаровать девушек.

Я усмехнулся и посмотрел на свои ботинки. – Может, тебе стоит пойти в реабилитационный центр для флирта.

Он тоже засмеялся. – Да. И послушай, держись за нее, – сказал он, отступая назад. – Она–сокровище.

Я поднял голову. – Не завались, когда вернешься в класс, – сказал я.

– Я постараюсь этого не делать. – Он повернулся и махнул рукой через плечо. Затем он исчез, и я ощутил внезапный укол потери, когда яркое воспоминание вспыхнуло в моей голове о том, как мы с Риком строили снеговика перед нашим домом. Мне было всего пять или шесть. Он помог мне толкнуть гигантский снежок вверх по склону подъездной дорожки.

Когда я отвернулся от входа в службу безопасности и пошел по широким коридорам аэропорта, ко мне пришло еще одно случайное воспоминание. Я вспомнил ночь, когда наши родители ушли и оставили нас дома, без няни впервые. Мы ели слишком много нездоровой пищи и через час после того, как мы легли спать, я проснулся с болью в животе. Рик принес мне стакан воды и остался рядом, уверяя, что это пройдет. Тошнота прошла, и в конце концов я заснул.

Он был хорошим братом, когда мы были детьми. Теперь он ушел, и я почему–то знал, что он никогда не вернется жить на восточное побережье. Жизнь развела нас в разные стороны. Я останусь здесь, а он продолжит карьеру в Калифорнии. И, конечно же, он добьется невероятного успеха.

Я не знал, что увижу его снова гораздо раньше, чем ожидал.

Глава 15

Через несколько дней после того, как Рик уехал, я начал замечать тонкие изменения в личности Анджелы. Она ложилась спать раньше, стала менее разговорчивой и, казалось, утратила то странное чувство юмора, которое я находил таким привлекательным.

Депрессия не была тем, что люди обсуждали так часто или открыто тогда, но даже если бы это было так, я не уверен, что рассматривал бы эту возможность. Все, что я знал, это то, что моя девушка ушла в раковину по какой–то причине, которую я не мог понять, и я скучал по ней. Я хотел, чтобы она вернулась.

– Хочешь сходить сегодня в кино? – спросил я ее по телефону, когда приехал домой в пустую квартиру после работы. Это было необычно для пятницы. Вместо того чтобы прийти ко мне, она отправилась в родительский дом.

– Не сегодня, – ответила она. – Я не очень хорошо себя чувствую.

– Все в порядке? – спросил я. – Ты заболела? – Я помолчал немного, потом сел на диван. – Ты выглядела подавленной.

– Я просто устала, – ответила она. – Они давали мне слишком много утренних смен. Думаю, мне нужно немного поспать.

– Ну ладно. Почему бы тебе не отдохнуть и не позвонить мне завтра?

– Обязательно, – ответила она.

На следующий день мой телефон так и не зазвонил.

И на следующий день он тоже не звонил.

***

В понедельник вечером я пошел в паб, где работала Анджела, и попросил поговорить с ней. Менеджер сообщил мне, что она на больничном в течение последних трех дней.

Как только моя смена закончилась, я ехал на велосипеде к дому ее родителей и постучал в дверь. Ответила ее мать.

– О, Джесси, – сказала она с выражением сочувствия и сожаления, которое застало меня врасплох. – Привет.

Я все еще задыхался после долгой езды на велосипеде, и мне пришлось вытереть рукавом пальто лоб. – Анджела дома?

– Да, она в своей комнате. – Миссис Донован отступила назад и открыла дверь пошире, приглашая меня войти. – Почему бы тебе не зайти и не поговорить с ней? Ей не помешало бы немного взбодриться.

– Взбодриться? – ответил я, переступая через порог и снимая кроссовки.

Миссис Донован вздохнула. – Она плохо себя чувствует последние несколько дней. Я не могу заставить ее поесть, и она не идет к врачу. Я немного обеспокоена.

– У нее есть еще какие–нибудь симптомы? – спросил я. Не то чтобы это имело значение, если бы миссис Донован перечислила список, потому что я не был медицинским работником. Я зарабатывал на жизнь тем, что грузил чемоданы в самолеты.

– Ты имеешь в виду инфекцию пазух или тошноту? – спросила она. – Насколько мне известно, нет. Она просто не встает с постели. Я бы хотел, чтобы она сделала анализ крови, потому что это может быть дефицит железа или что–то в этом роде. Может ты уговоришь ее сходить к врачу? Она меня не слушает. Она продолжает говорить мне, что она в порядке.

– Я постараюсь.

Я прошел по коридору и постучал в ее дверь. Ответа не последовало, и я постучал во второй раз. Тем временем мое сердце начало колотиться. Что, если это было что–то более серьезное, как рак или какая–то другая смертельная болезнь?

Если это то, с чем мы имеем дело, нам нужно было узнать как можно раньше. Я постучал сильнее и настойчивее.

Ножки стула заскрипели по полу внутри, сопровождаемые звуком быстрых шагов.

– В чем дело? – крикнула Анджела с другой стороны двери.

По крайней мере, она встала с постели, подумал я.

– Это я. Джесси.

Снова тишина.

– Можно мне войти? – спросил я.

Она определенно не торопилась с ответом. Мне пришлось стоять в коридоре, пока ее мать осторожно наблюдала за мной из кухни.

В тот момент я понял, что с моей девушкой определенно что–то не так. Потом ручка медленно повернулась, и дверь открылась.

Глава 16

– Боже, ты выглядишь ужасно, – сказал я, когда Анджела пригласила меня войти.

Волосы у нее были сальные и спутанные. На ней были свободные серые спортивные штаны с дырками на коленях и белая футболка, знававшая лучшие времена. В ее лице был какой–то туманный блеск. Если бы я не знал ее лучше, то подумал бы, что она не умывалась с Рождества.

– Я знаю, – ответила она и закрыла за мной дверь.

Я вошла в комнату и оглядела неубранную кровать и грязную посуду на ночном столике. – Ты в порядке?

– Не совсем так. – Она села на край кровати и опустила взгляд на свои руки на коленях. Интересно, почему она не смотрит на меня?

Присев перед ней на корточки, я взял обе ее руки в свои. – А что я могу сделать?

– Ничего.

Я помолчал, потом поднес ее руки к своим губам и поцеловал их. – Твоя мама хотела, чтобы я убедил тебя сходить к врачу. Она думает, что у тебя может быть дефицит железа.

Я, конечно, не собирался говорить: «Ты должна пройти тесты, потому что у тебя может быть какая–то ужасная смертельная болезнь».

Анджела покачала головой. – У меня нет дефицита железа.

– Тогда в чем же дело? – спросил я. – Скажи мне, потому что я хочу помочь. Я скучаю по тебе и хочу, чтобы тебе стало лучше. Чего бы это ни стоило, я здесь ради тебя.

Она подняла глаза и посмотрела на меня с мрачной и злой насмешкой. Я чувствовал себя так, словно только что вошел на съемочную площадку «Экзорциста».

Больше, чем немного потрясенный этой переменой в девушке, которую я любил, я сел на пол и оперся на обе руки. – Поговори со мной.

Она долго возилась с потертой тканью вокруг дырок своих спортивных штанов, затем резко встала и подошла к окну. Глядя на соседский дом, она сложила руки на груди. – Это не так просто сказать.

– Попробуй, – ответил я.

Повернувшись ко мне лицом, она села на подоконник. – Я не счастлива здесь, и мне нужно уехать. Я уже заказала билет на самолет, но еще не сказала родителям.

Я недоуменно нахмурился. – Билет на самолет куда?

– На Запад, – ответила она. – Калифорния.

Тошнотворное чувство подкатило к моему животу, как зазубренный валун, и я поднялся на ноги. – Но почему? А что в Калифорнии? Или я должен спросить, кто?