– Это не его похороны, – нетерпеливо сообщил мне отец. – Рик только что вернулся домой и хотел посмотреть, где мы похоронили Фрэнсиса.

– Он были моей собакой тоже, – сказал Рик, нахмурившись, как будто я был эгоистом.

Может быть, и так, но мне было всего четырнадцать, и я был убит горем и зол.

– Иди сюда, – сказал Рик, подманивая меня рукой.

Я медленно приблизился.

– Я тут подумал, – сказал Рик, – что нам надо поставить какой–нибудь памятник. Может быть, небольшое надгробие. У меня достаточно денег на сберегательном счете, чтобы заплатить за него.

– Это был бы прекрасный жест, Рик, – сказал отец, – но, пожалуйста, позволь мне покрыть расходы.

Рик положил руку мне на плечо. – Как вы думаете, какую гравировку нам сделать? – спросил он. – Его имя, конечно, но, может быть, нам стоит придумать какую–нибудь эпитафию.

Я на мгновение задумался. – Как насчет: здесь лежит Фрэнсис, любимый пес и лучший друг?

Мой голос дрожал, и я не думал, что смогу говорить снова, не сломавшись.

– Звучит отлично, – сказал Рик. Он многозначительно посмотрел на меня. – Мне очень жаль, Джесси. Я не думаю, что когда–нибудь смогу простить себя.

Он закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу, как будто тоже не мог больше говорить об этом.

Отец сжал его плечо и похлопал по спине.

Глава 8

Пять лет спустя

– Привет, Бентли. Где твой поводок?”

Бентли поднял голову, навострил уши и спрыгнул с дивана в гостиной. Я встал из–за кухонного стола и направился в прачечную. Виляя хвостом, Бентли последовал за мной.

Папа ждал всего месяц после того, как мы потеряли Фрэнсиса, прежде чем однажды прийти домой с совершенно новым щенком – очаровательным черным лабрадором, в которого я влюбился с первого взгляда.

С этого момента мы с Бентли стали лучшими друзьями. Он был ближе ко мне, чем кто–либо другой, потому что оба моих родителя работали, и я был первым, кто приходил домой каждый день, чтобы отправиться с ним на прогулку. Я заботился о том, чтобы его миски с едой и водой всегда были полны по утрам, и он спал на полу в моей комнате на большой зеленой подушке. Я очень любил его.

Привязав поводок к ошейнику Бентли, я вывел его за дверь. Пока я стоял, запирая за собой дверь, я услышал, как по дороге у подножия холма промчалась машина. Несколько лет назад приехала бригада и заасфальтировала дорогу до следующего города, так что теперь у нас был более устойчивый поток движения, движущийся быстрее перед нашим домом. Кроме того, с момента объявления проекта мощения было возведено несколько новых домов. Мы больше не были единственным домом между главной дорогой и лачугой контрабандистов, которая, насколько я знал, все еще была там.

В нашей жизни произошли и другие перемены. Рик окончил среднюю школу с отличием и получил стипендию в Калифорнийском университете в Лос–Анджелесе. Он все еще был там, жил на Западе, получая степень магистра делового администрирования.

Что касается меня, я все еще жил дома, работая в аэропорту в качестве помощника по операциям, пока не понял, что нужно что–то делать со своей жизнью. Мой отец хотел, чтобы я подписался на научную программу и пошел в стоматологическую или медицинскую школу. У меня, конечно, были оценки для любого из этих вариантов, но я просто не был так заинтересован в следовании по стопам моего отца. Мы были разные, он и я, и я хочу выбрать свой собственный путь. Может быть, это будет как–то связано с авиацией. Меня это всегда интересовало. Я просто еще не был уверен.

Тогда я и познакомился с Анджелой. Она тоже решила взять годичный отпуск после школы и работала официанткой в одном из ресторанов аэропорта. Как и в первый раз, когда я увидел Бентли, это была любовь с первого взгляда, когда она подошла ко мне на стоянке для персонала, нуждаясь в помощи, потому что не могла открыть свою машину. Я позвонил в службу спасения для нее и ждал их прибытия, но когда она, наконец, села в свою машину, двигатель не завелся. Поэтому, договорившись, чтобы ее машину отбуксировали в ремонтную мастерскую, я подвез ее домой.

Три недели спустя, мы виделись каждый день, и я был по уши влюблен. У меня не было большого опыта общения с девушками, и я никогда не думал, что это может быть так, но все в Анджеле меня устраивало. Она была немного помешана на математике, как и я, и у нее не было большого опыта на поприще отношений. Я не мог понять почему, я думал, что она была самым красивым существом, которое когда–либо ходило по земле. У нее были черные как смоль волосы, подстриженные в короткую стрижку до плеч, огромные карие глаза и мягкий, гладкий цвет лица – цвета слоновой кости. Она была очень миниатюрной в пять футов три дюйма и ходила на занятия йогой три раза в неделю. Каждый раз, когда я ее видел, мне казалось, что меня переехал грузовик. Она была веселой, милой и невероятно добросердечной. Бентли тоже любил ее.

Вскоре я начал думать о том, чтобы переехать из дома моих родителей и найти собственное место. Мои родители, конечно, не одобряли этого, потому что они все еще хотели, чтобы я поступил в университет и стал кем–то.

Когда однажды вечером я заговорил об этом за обеденным столом, густые брови моего отца сошлись вместе, и между ними образовались две большие вертикальные складки. Он положил вилку и нож и откинулся на спинку стула.

– Как же ты пойдешь в хорошую школу, если будешь привязан к какой–то официантке здесь, в городе, и каждый месяц будешь платить за квартиру? – спросил он.

– Может быть, я не хочу идти в хорошую школу, – вызывающе ответил я. – Может быть, я просто хочу продолжать работать в аэропорту. – Моя мать неловко заерзала, и ее глаза умоляли меня не продолжать.

Он насмехался надо мной, как будто я был дураком. – Поверь мне, когда блеск этих захватывающих новых отношений сойдет на нет и ты застрянешь в тупике, споря с той девушкой о том, как ты собираешься оплатить телефонный счет, ты почувствуешь себя по–другому, и ты пожалеешь, что не послушал меня.

– Может, и так, – ответил я, – но это моя жизнь, и я уже не ребенок. Мне девятнадцать, и ты должен позволить мне принимать собственные решения.

Он и мама обменялись взглядами, как будто они вели мысленный разговор, в котором я не имел привилегии участвовать.

Потом мама перегнулась через стол и сжала мою руку. – Джесси, дело не в том, что нам не нравится Анджела. Наверное, она очень милая девушка. Но у вас так мало опыта в этой области. Как бы это сказать...? – Она помолчала, потом продолжила. – Важно примерить несколько разных стилей и размеров, прежде чем вы возьмете на себя обязательство, от которого вы не можете избавиться.

Она была намного мягче моего отца. Тем не менее, я нахмурился. – Мы же не собираемся жить вместе.– Хотя эта мысль не выходила у меня из головы. Мы с Анджелой встречались всего месяц, но я полагал – и надеялся – что следующим шагом будет переезд. А сейчас мне просто нужно было место, где я мог бы побыть с ней наедине.

Отец все еще не брал вилку. – Твоя мать права, – сказал он глубоким, раскатистым голосом, от которого все задрожали. – Ты должен встречаться со многими девушками, прежде чем соглашаться только на одну.

– Как это делает Рик? – коротко спросил я. Я положил вилку и откинулся на спинку стула. – Он встречается с самыми разными девушками и умудряется отлично проводить время. Ты хочешь, чтобы я был больше похож на него и разбил много сердец?

– Это нечестно, – сказала Мама. – Рик всегда очень упорно трудился в школе и спорте. Он невероятно занят и у него нет времени на серьезные отношения, вот и все.

– И посмотри, где он сейчас, – добавил отец. – В магистратуре в бизнес–школе Андерсона. Его будет ждать высокооплачиваемая работа едва он покинет кампус.

Я сделал глубокий вдох и выдохнул, потому что знал, что этот разговор был бессмысленным. Мои родители хотели, чтобы я был большим “успехом”, как Рик, но когда дело дошло до этого, мое определение успеха отличалось от их. Мне не нужно было зарабатывать миллион долларов. Я не хотел иметь серию поверхностных отношений с девушками, с которыми у меня не было ничего общего. Я уже нашел девушку, которая подходит мне и я просто хотел быть с ней. Это не означало, что я собираюсь отказаться от мысли сделать что–то большее в своей жизни. Я просто хотел, чтобы она была рядом, что бы я ни делал.