Темпераментный, как большинство гномов, Готхард считал нибелунгов занудами, не умеющими веселиться и скептически относился к их праздникам, но на этот раз, едва развернув приглашение, он пришел в крайнее волнение и объявил женам и детям, что у них не больше часа на сборы. В свадьбе Айны Готхард увидел предлог навестить нибелунга и задать не предназначенный для посторонних ушей вопрос. Событие, произошедшее в королевстве гномов месяц назад, могло вызвать такую панику, что правитель гномов не мог описать его в письме из страха, что прочитает кто-нибудь, кроме адресата. Несколько дней он раздумывал над более-менее правдоподобной причиной навестить нибелунга, а когда такая появилась, поспешил ею воспользоваться. Оставшись наедине с Айной, Готхард решил, что будет разумным сначала завести дежурную беседу, чтобы понять намерения и настроение соседа, а только потом переходить к главному вопросу.
– Иди сюда! – гном резко дернул на себя руку нибелунга и обнял его, как отец загулявшего сына. – Эх, какой вымахал! Все никак не могу забыть, как подростком ты составлял карту расположения наших шахт, а когда тебя заметили, устроил такой обвал, что последствия разгребали еще год.
– Я не горел желанием увидеть гномьи тюрьмы, – напомнил Айна.
Пожилой гном знал короля еще ребенком и в общении с ним позволял себе панибратство на правах старшего. Айна прощал Готхарду эту черту характера, так как свои отцовские замашки гном проявлял только во время личных встреч, а на глазах у подданных соблюдал необходимую дистанцию. Их собственный, годами соблюдаемый ритуал заключался в совместном вспоминании устроенного Айной обвала. Диалог, проходивший по одному и тому же сценарию, давал обоим понять, что у соседа мирные намерения.
– Поймай мы тебя тогда, упрятали бы лет на пятнадцать, – произнес свою любимую реплику Готхард.
– Разведка всегда была и всегда будет, – философски заметил нибелунг.
– Хочешь сказать, ты и сейчас шпионишь? – гном сделал вид, что начинает злиться.
– Как и ты, – беззаботно ответил Айна.
– За тобой нужен глаз да глаз, – Готхард провел ладонью по своей длинной бороде, демонстрируя тем самым свое благожелательное настроение.
Расположившаяся на Изумрудных холмах страна гномов находилась как раз на границе Туканского леса, за которым простиралась столица нибелунгов. За всю историю соседства между двумя народами не раз вспыхивали ссоры, порой доходило до войны, но по большей части они предпочитали жить в мире. Из-за близкого соседства нибелунги с детства учили гномий язык, а гномы, в свою очередь, хорошо разговаривали на языке нибелунгов. Триста лет назад, когда закончилась последняя война, предшественники Айны и Готхарда установили обычай, по которому каждый год в определенное время должна была проходить церемония открытия границы, сопровождающаяся песнями, танцами, играми и военными парадами. Если в отношениях соседей все было гладко, солдаты на церемонии открытия обменивались сладостями, а если назревал очередной кризис – дарили друг другу неспелые плоды и горькие настойки. Короли оплачивали мероприятие по очереди, а чтобы затраты окупались, на всем протяжении праздника разрешалась беспошлинная торговля.
Веселый Готхард сам был рад принять участие в танцах на церемонии; Айна предпочитал наблюдать за действием со своего трона. По возрасту гном годился нибелунгу в деды, но по поведению все выглядело наоборот. Взрывной, эмоциональный Готхард мог легко отменять решения, принятые под влиянием настроения; для того, чтобы Айна изменил свой приказ, должен был по меньшей мере перевернуться небесный свод. Нибелунг жил одиночкой; семейство гнома насчитывало не один десяток близких родственников, включая восьмерых жен, многочисленных детей и внуков. Довольно полный Готхард любил вино и вкусную пищу, приготовленную умелыми поварами; Айна по сформировавшейся в походах привычке ел мясо и рыбу сырыми, а пил воду и напитки из трав и ягод. Разные во всем, два короля уважали друг друга и со стороны напоминали школьных друзей, раскиданных жизнью.
– Признаюсь, известие о твоей свадьбе заставило меня усомниться в собственном умении читать, но еще больше меня поразило то, что твоя избранница человек, – глаза гнома горели любопытством.
– Это долгая история, – обреченно вздохнул Айна.
– И еще, что тебе сделал старый прохвост Мардех? Награда за его поимку больше, чем за отпетых разбойников.
– Этот плут нанес мне личное оскорбление, – коротко процедил нибелунг.
– Все-таки залез в сокровищницу? – предположил Готхард.
– Если бы… – мрачно пробурчал Айна. – На этот раз Мардех перешел все границы, и понесет соответствующее наказание.
– Дело твое, – согласился гном, поняв, что продолжая расспросы, заходит в запретную зону. – Не хотел бы омрачать предстоящую свадьбу, но есть одно дело.
– Поверь, мрачнее чем есть, она уже не станет, – глаза нибелунга сузились, когда он вспомнил по какому поводу приглашен сосед-правитель.
Готхарду отчаянно захотелось продолжить разговор про непонятно откуда взявшуюся невесту и провинившегося алхимика. Гному нравилось наблюдать эмоции на лице холодного нибелунга, но усилием воли он заставил себя свернуть со скользкой дорожки, так как в данный момент ему нужна была помощь, а не взаимные уроки остроумия.
– Скажи, сосед, ты еще не утратил своих пугающих наклонностей? Все еще вскрываешь трупы? – спросил Готхард.
– Без вскрытий не будет знаний об устройстве тела, – напомнил нибелунг, – но поскольку этот спор мы прекратили давным-давно ввиду его бесполезности, предположу, что тебе понадобились мои неэтичные навыки.
– Да, – признался гном, – месяц назад пропали двое детей, брат и сестра. Решили отправится в кругосветное путешествие, а родители не уследили.
– Просишь меня помочь с поисками? – предположил Айна.
– Не совсем, – Готхард слегка замялся. – Мы уже нашли несчастных ребятишек, а точнее, их тела, похожие на зеленые статуи с мельчайшими деталями, даже родинками и родимыми пятнами. Вены, внутренние органы – все можно разглядеть сквозь полупрозрачный зеленый камень. Ни один скульптор бы такого не сделал. На телах нет ран или язв, но я уверен, что дети были убиты, только не пойму как и зачем.
– Если в наши края пришли адепты какого-то темного культа, нужно их найти, – нибелунг задумался. – Где сейчас трупы?
– Их спрятали в охотничьем домике, до которого всего полдня пути отсюда.
– Полдня верхом, – уточнил Айна. – Рей доставит нас за пару часов.
– Ох, не люблю я полеты, – проворчал Готхард, – но по такому случаю можно. Давай! Вперед! Чего расселся?! – гном хотел добавить саркастическое «как король», но решил, что это будет слишком.
Выйдя из кабинета на широкий балкон, Айна разбудил дремавшего дракона. Прежде чем гном успел опомниться, они уже сидели на широкой спине животного. «Не смотреть вниз», – мысленно повторял гном, зажмурив глаза. Помня об их с Айной соперничестве, Готхард был уверен, что нибелунг воспользуется случаем и даст дракону команду исполнить мертвую петлю или резко снизиться, но тот был слишком занят размышлением о загадочных статуях погибших детей.
Полтора часа спустя они приземлились у охотничьего домика гнома, охраняемого несколькими стражниками из личной гвардии правителя Изумрудных холмов.
– Пусть их вынесут сюда, – попросил нибелунг, – в домике слишком темно.
Когда Готхард кивнул в знак согласия, гномы-стражники скрылись в домике и через несколько минут вынесли завернутые в полотна фигуры. Осторожно сняв верхнюю часть покрывала, Айна увидел полупрозрачную девочку: сквозь ставшую светло-зеленой кожу просвечивали темно-зеленые внутренние органы, мышцы и сосуды. Глаза ребенка были открыты и походили на стекло, а волосы стали единым камнем с прожилками.
–Твое мнение? – Готхард, как и солдаты, отвел глаза, чтобы не смотреть на мертвых детей.
– Над ними провели ритуал, связанный с некромантией, магией мертвых, – Айна внимательно рассматривал мертвые тела. – Рей, ты с таким встречался? – он обратился к дракону.
