Ответил узколицый старик похожий на смерть.

   -- Меня зовут Тагей! - Он помолчал, ожидая, что это имя произведёт впечатление на встречающих, но если Роукилл и слышал его раньше, виду не показал. - Царь Ариовист, - продолжил старик после паузы, - направил меня на переговоры к наместнику римскому Юлию Цезарю. Я желаю видеть его и говорить с ним.

   Под плащами германцев угадывались контуры тяжёлых мечей. Не таких длинных, как у галлов, но более широких. К седлу каждого была приторочена большая боевая секира с обоюдоострым лезвием и крюком. Её удерживала тонкая кожаная петелька; достаточно посильнее дёрнуть за рукоять и оружие тут же окажется в руке. Скользнув взглядом по секире, Эмилий нервно сглотнул и отвёл взгляд в сторону.

   -- Посол, значит, - медленно проговорил Роукилл. - Мы проводим вас к лагерю. А там уже Цезарь решит встречаться с вами или нет.

   Германцы дёрнули поводья, но Роукилл предостерегающе вскинул руку.

   -- Нет, только посол и ещё двое. Остальные пусть ждут здесь.

   Старик обернулся к своим и сказал несколько слов на свебском.

   Роукилл развернул лошадь и направился к лагерю. Тридцать аллоброгов вытянулись цепью поперёк дороги, отрезая германцев от римских укреплений, но Эмилий подумал, что если те вдруг захотят прорваться, то этот кордон никак не помешает им. У него было такое ощущение, что сотня свебов прибывшая с Тагеем - безумцы, у которых хватит наглости броситься в одиночку против целого войска. Он спиной чувствовал на себе их настороженные взгляды, обжигающие тело даже сквозь кольчугу, и от этого ему становилось неуютно.

   Поднявшись в гору, они подъехали к воротам и остановились. Их уже ждали. Из ворот навстречу посольству выехал почётный эскорт во главе с Росцием и Титурием Сабином. Вдоль дороги стояли знаменосцы, держа в вытянутых руках легионных орлов и вексилумы, с башни оркестр ударил торжественный марш.

   Всадники окружили германцев плотным кольцом и какой-то трибун, вежливо улыбнувшись, попросил Роукилла и Эмилия не путаться под ногами.

   -- Вот так всегда: рискуешь жизнью, рискуешь, а потом "не путайся под ногами", - обиженно протянул Эмилий.

   Роукилл проводил эскорт взглядом и повернулся к декуриону.

   -- Заметил татуировки у них на лицах?

   -- Ну?

   -- Если бы эти германцы захотели убить нас - они бы нас убили. А мы бы пальцем не успели пошевелить...

   Эмилий удивлённо вскинул брови.

   -- Это Псы Войны, наёмники, лучшие из лучших. У них нет ни роду, ни племени, между собой они называют друг друга "братьями". Чтобы попасть в их круг, надо пройти несколько испытаний. Тем, кто остаётся в живых, делают татуировку. - Роукилл замолчал и задумался. - Однажды мы наткнулись на них. Нас было полсотни, их семеро. После боя нас осталось двенадцать.

   -- А их?

   Роукилл вздохнул и отвернулся, глядя на лагерь сквозь пелену дождя.

   -- Семеро.

   Тагей вошёл в палатку и осмотрелся. Ничего особенного: голые стены, дощатый пол, медная жаровня в углу и несколько светильников, царь Ариовист живёт куда как роскошней. Напротив входа у задней стены на низеньком стульчике сидел худощавый человек в галльском кафтане и что-то писал. Рядом стоял рыхлый старичок в тоге и внимательно изучал ногти. Ни тот, ни другой при появлении посла не оторвались от своих дел, словно и не заметили его появления.

   Тагей насторожился. После столь торжественного приёма перед воротами лагеря он ожидал нечто подобного и здесь, но римляне, видимо, затеяли какую-то игру. Что ж, пускай, он и не думал, что путь его будет выстлан коврами.

   Раньше он никогда не встречался с римским полководцем и теперь пытался угадать, кто же из этих двоих Цезарь. Тот, что пишет, или этот толстяк с оплывшим лицом? Первый больше походил на торговца, второй - на изнеженного бездельника. Но внешность обманчива, за бездушной маской может скрываться всё что угодно.

   Подумав ещё немного, Тагей уверенно шагнул к тому, кого сначала принял за торговца.

   -- Цезарь, я прибыл к тебе по поручению царя Ариовиста! Желаешь ты выслушать его предложения?

   Римлянин медленно повернул голову и Тагей увидел то, что хотел увидеть. Глаза - холодные и решительные. Значит, он не ошибся. Такого человека лучше иметь другом. Или убить сразу. Перед входом стража забрала у него оружие, но он мог сделать это голыми руками. К сожалению, царь Ариовист не дал ему такого приказа, а надо было. По этим глазам Тагей понял, что римляне пришли сюда воевать, а не мириться. И ещё не известно, кто победит в этой войне.

   Цезарь хлопнул в ладоши и в палатку вошёл переводчик. По-галльски посол говорил хорошо, он прекрасно его понял, но предпочёл говорить через переводчика.

   -- Я слушаю тебя, - кивнул Цезарь, откладывая перо и поворачиваясь к послу всем телом. Руки он скрестил на груди, не встал и не предложил ему сесть.

   -- Царь Ариовист хочет встретиться с тобой для переговоров. Ты можешь выбрать любое место равноудалённое от него и от тебя. Раньше он не мог согласиться на подобное твоё предложение, так как расстояние между вами было слишком велико, а он опасается галлов, которые ненавидят его за победы над ними. Теперь же, когда ты подошёл ближе, он готов увидится с тобой.

   Цезарь пристально смотрел на посла: высокий крепкий старик с жилистыми руками, с серьёзным умным лицом изуродованном шрамами. Если бы не эти шрамы и не конский хвост на затылке, его можно было принять за друида.

   -- Это несколько запоздало, но здесь есть над чем подумать. Ещё что-то?

   -- Да. Царь Ариовист настаивает, чтобы к месту переговоров ты взял только кавалерию. Если ты приведёшь пехоту, он уйдёт.