Он поднял руку, отдавая бойскаутский салют, и Ева, сама того не желая, улыбнулась. При виде ее улыбки Тор, кажется, тоже слегка расслабился.

– Мне показалось, вы говорите об этой поездке как о чем-то не слишком желанном, – сказал Тор.

– Нет, я хочу поехать… в общем-то, – смутилась Ева.

Он смотрел на нее и не понимал.

– Скажем так: я заставляю себя выйти из зоны комфорта.

– А что для вас зона комфорта?

– Сидеть дома в пижаме.

Он фыркнул:

– А. Ну, так нет же ничего плохого в том, чтобы сидеть дома в пижаме? Что же вас заставило вдруг изменить своим привычкам?

Ева заколебалась – история с мечтами ее матери была слишком личной, чтобы о ней рассказывать, но что-то сказать надо, это она понимала.

– А разве Ребекка ничего вам не рассказала?

– Честно говоря, нет. Мы немного говорили о том, куда вы направляетесь, и я кое-что ей советовал из своего опыта. Не более того. Три часа назад я сладко спал в своей кровати, когда позвонила Трейси, велела срочно вставать, собирать вещи для кругосветки и нестись к вам в аэропорт. С Ребеккой я еще даже не успел переговорить.

– Ясно, – медленно сказала Ева, растягивая слова и не зная, с чего начать. – А может, я все вам расскажу за завтраком?

– Было бы неплохо. Мне так или иначе нужно поближе познакомиться с этим маршрутом. Вот что – если я сумею обменять билеты до Парижа на лучшие и повысить класс, вы угостите меня завтраком.

– А если не сумеете? – спросила Ева.

Тор усмехнулся:

– Я сумею.

Она рассмеялась.

– Какой же вы зазнайка.

– Ладно, если не сумею, тогда угощаю я.

– Договорились, – кивнула Ева с улыбкой.

Ева решила пойти за соком. Тор, глядя девушке вслед, думал о том, как хорошо, что она согласилась ехать вместе. В зале вылетов он, уже дойдя до входных дверей, обернулся и увидел, как она стоит с потерянным видом. Такой ужас был написан на ее лице, что он понял: нельзя отпускать ее путешествовать по миру в одиночку. Она держалась храбро и дерзила, но были в ней также беззащитность и наивность, и Тор понял, что не сможет спокойно лечь спать, зная, что оставил эту девочку одну. Он и сам не знал, правда ли то, что он наплел ей про страховку (хотя и подозревал, что правда), но надо было сказать ей хоть что-то, чтобы заставить согласиться. Понемногу она взяла себя в руки и успокоилась – к радости Тора. Такое путешествие было ей явно не по силам, хотя бы потому, что среди тех мест, куда она собиралась, туристов не везде жаловали. А уж если они не поладят, через неделю освободится Соня и заменит его. Но, по крайней мере, его совесть будет спокойна.

Увидев, что Ева возвращается с двумя стаканами фруктового сока, Тор погрузился в изучение маршрута. Странное путешествие, непохожее на обычные кругосветки, в которых ему доводилось участвовать. В некоторых местах даже он сам никогда не бывал. Большинство кругосветных маршрутов строилось по стандартной схеме, этот же был весьма необычным. Его взгляд упал на один из пунктов назначения, и сердце в груди подпрыгнуло. Скейн. Тор никогда еще не возил туда туристов – забытый городишко на севере Дании никогда не входил в чьи-либо списки мест для посещения. Конечно, он-то хорошо его знал, а вот что Ева там забыла?

– Не могу поверить! Как вам удалось перевести нас в бизнес-класс? – спросила Ева, устраиваясь за столиком напротив Тора и нечаянно пнув его под столом ногой. Ее вины в этом не было: он и сам знал, что слишком высок, так что длинные ноги было очень трудно приладить к большей части столов и стульев. Оторвавшись от программы, он внимательно посмотрел на Еву, а она, сдержанно улыбаясь, покачала головой. Хотя она даже поворчала немного из-за того, что платит за завтрак, Тор видел, что сумел произвести на нее впечатление.

Это хорошо, что она наконец заулыбалась. Тор, откровенно говоря, боялся, что она разревется как маленькая, узнав, что вместо Ребекки с ней едет он. А он всегда теряется рядом с плачущими женщинами. Но в Еве было что-то такое, что ему нравилось. Она совсем не была похожа на всех тех избалованных принцесс, которых ему доводилось сопровождать в поездках. Все они относились к нему как к прислуге и телохранителю, нанятому родителями. Ева была из другого теста, в прислуге она явно не нуждалась. Да и за себя могла постоять. Его прямо восхитило, когда она предпочла путешествовать одна, лишь бы не ехать с ним. Восхитило, но и обидело. Да, тогда в офисе он тоже обидел ее – да что там обидел, он ее привел в бешенство, так что теперь придется попотеть, чтобы исправить положение.

– Кое-какие из этих мест не совсем типичны для туристических маршрутов. Что заставило вас выбрать именно их? – спросил Тор, сделав глоток кофе.

Порывшись в сумке, Ева извлекла листок бумаги и, сжимая его в руках, повернулась к Тору.

– Полтора года назад у меня умерла мама.

А, черт, вот когда все начало обретать смысл. Теперь, когда Тор понял, что это как-то связано с ее матушкой, эта ее решимость отправиться в путешествие, несмотря на все страхи и сомнения, стала понятнее.

– Соболезную, – он говорил искренне. Сам он был очень близок со своей матерью и представить не мог, что он ее лишится.

– Спасибо. Она была… в ней было все, чего нет во мне. Смелая, бесстрашная, она хотела испробовать все. Хотела посмотреть мир, заглянуть в каждый укромный уголок.

Ева рассказала про список желаний и про деньги, полученные в наследство, и о том, как она решила потратить их на то, чтобы исполнить мамины мечты, весь список, и как можно более полно.

Она положила перед ним на стол лист бумаги.

– Я переписала их все сюда, чтобы не растерять по пути нарезанные полоски.

Он подвинул листок к себе, но не стал разворачивать сразу. Перед ним вроде как лежало что-то ценное, он не хотел отнестись к этому легкомысленно.

– Вы уверены, что хотите мне показать? – уточнил он.

Ева кивнула.

– На этих записях построены маршрут и программа – кое-где удалось объединить по две-три мечты в одном месте, но что, если у вас возникнут еще идеи насчет того, где и как мы могли бы осуществить какие-то из них.

Тогда Тор открыл лист. На нем был перечень из сорока шести пунктов.

– Солидный список.

– Да, мама была очень обстоятельной, – улыбнулась Ева. – Она расписала по пунктам всю свою жизнь. Напоследок она хотела стать певицей на Бродвее, вот, под номером сорок четыре.

Тор пробежал список глазами. Спеть на сцене в Бродвее.

– То, что стоит ближе к концу списка, я не смогу сделать сейчас, потому что время года не позволяет. Сейчас… – она склонилась над листком. – Вот: мы опоздали к цветению вишни в Японии. Это меня страшно расстроило, уж очень хотелось посмотреть на сакуру. И поглядеть на белых медведей в это время года тоже непросто. Аэросани, собачьи упряжки, ночевки в иглу и в ледяном отеле тоже могут подождать до зимы. А последние четыре пункта в списке… ну, назовем их несбыточными мечтами. Мне с этим не справиться, да и ладно. Главное – те тридцать шесть пунктов, которые запланированы для этой поездки, и если это получится, я буду счастлива.

Тор немедленно заинтересовался последними четырьмя пунктами. Спеть перед королевой. Спеть на сцене в Бродвее. Целоваться под дождем. Вступить в клуб десятитысячников[4]. Последние два пункта заставили его улыбнуться.

– Не думаю, что эти мечты так уж невыполнимы, – заметил Тор.

Ева от души рассмеялась.

– От моего пения все затыкают уши. Да если я попытаюсь спеть королеве, меня просто арестуют и обвинят в государственной измене. А представляете, что будет, если кто-то услышит мое пение на Бродвее? Боюсь, меня выдворят из Штатов.

– А как насчет поцелуев под дождем? – спросил Тор, дипломатично не упоминая последний пункт в списке.

Ева фыркнула:

– Не брошусь же я целовать первого встречного-поперечного под дождем, только чтобы поставить галочку в списке. И, кстати, переспать с чужим человеком в самолете тоже не входит в мои планы – так что не стройте иллюзий и об интрижках в бизнес-классе даже не думайте.