На третий месяц пути главная цель экспедиции перестала казаться важной и обязательной. Сказочная Кения начинала бесить. Путешественники решили пристать к берегу. Незнакомый, но манящий, он показался им дружелюбным. Вроде Ангола, а может и Камерун…

Навстречу никто не вышел.

Отправились искать воду.

Стоило слегка углубиться в лес, как сардинцы сразу потерялись. Джунгли оказались такими густыми и душными, что рассмотреть солнце через листву было просто невозможно. Что делать?

Спустя три часа боцман Рикки предложил сделать привал. Короткая передышка не помогла – проклятые мошки лезли в глаза, а где-то наверху орали истеричные птицы. А может и не птицы, а леопарды какие-нибудь. Опасность окружала со всех сторон. Сардинцы впали в отчаяние и заплакали – не самый мужественный поступок. Но кто знал, к чему он приведет…

Всхлипы отважных мореходов услышала Мвунгана – гигантская черная женщина из племени Мбуду. Она обладала выдающимися телесами и ростом была с трехэтажный дом. Раздвигая зеленые заросли могучими руками, Мвунгана пошла на звук и вскоре обнаружила плачущих сардинцев.

Она не стала тратить время на вступительные и приветственные слова. Мвунгана обняла растерянных путешественников и крепко прижала их к своему потному телу. Сардинцам стало еще жарче, но плакать они перестали.

Испуганно вращая глазами, посланцы далекого Средиземноморья пытались осмыслить происходящее и подать сигнал наверх, туда, где причмокивала добрыми губами мощная башка африканской мега-женщины. Зря они это делали.

Не разгадав робкую просьбу прекратить объятия, Мвунгана начала мужчин целовать. Энергично и с душой. Каждый чмок был оглушительным и максимально влажным. Противостоять липкой нежности сардинцы не могли. Отдавшись на волю судьбе, они просто ждали, когда все закончится. Жизнь отдалилась и спряталась. Где ты прекрасная Сардиния? Где ты, полоумный Марио? Все померкло. Есть лишь огромные губы и крепкие черные руки!

Как Илья Васильевич был протезом папы римского

Еще в молодости Илья Васильевич понял, что чрезмерная тяга к устоявшимся образам способна разрушить образ самого Илья Васильевича. Он настойчиво искал отдохновения. Бывшие друзья посоветовали ему развлечься путешествием.

Илья Васильевич продал квартиру, уволился с работы, расстался с воображаемой девушкой и поехал в Рим.

Там он был очарован нарядом швейцарских гвардейцев, которые охраняют папу римского. Его так влюбило в эти одеяния, что безрассудство само подкралось к нему и втолкнуло в те ворота с юго-западной стороны Ватикана.

События развивались стремительно и горемыку уже хотели бросить в местную темницу за атеистический брутализм (наивный Илья Васильевич признался ватиканским властям, что в Бога не верит), но тут в дело неожиданным образом вмешался сам глава католической церкви. У него в тот день разболелась рука – что-то с ней было не так, – и папа склонялся к причудам. Он приблизил к себе молодого иностранца и через переводчика рассказал о проблемах с рукой.

Илья Васильевич со свойственной ему простотой заявил, что руку придется отрезать, она дескать слишком стара, и нужно искать протез.

Папе шутка понравилась (понтифик не понял, что это не шутка), но, будучи человеком необъяснимым и решительным, он приказал отрезать себе руку, а вместо нее пришить Илью Васильевича.

Вот таким чудесным образом Илья Васильевич стал протезом папы римского.

Чувствовал себя молодой человек неплохо первое время, только шея побаливала почему-то и с личной жизнью начались проблемы. А в остальном все было нормально и очень, очень необычно!!

Само собой роскошь и папино присутствие в скором времени надоели. Илья Васильевич задумал побег! Но как осуществить столь дерзкий план? Решение проблемы нашлось внезапно и в самом неожиданном месте.

Илью Васильевича всегда интересовала одна тайная комната в апартаментах понтифика (тайных комнат во дворце было много, но эта была особенная). Папа хранил ключ от двери в эту комнату у себя на бедре.

Пришлось почти месяц поджидать момент, чтобы ослабить узел на повязке. Потом еще месяц ушел на то, чтобы раздобыть снотворное и опоить им святейшество.

Как только глава всех католиков уснул, Илья Васильевич подтащил его к потайной комнате, отвязал ключ с рыхлого старческого бедра и открыл дверь. В очень темном пространстве не оказалось ничего кроме небольшого чемоданчика. "Может там ядерная кнопка?" – подумал Илья Васильевич. Папа римский хоть и не сидит в Кремле или в Белом доме, но ведь тоже лицо влиятельное. Кнопки в чемоданчике не оказалось – там находился странный компьютер. Странный, потому что на клавишах были нарисованы звери, овощи и какие-то непонятные знаки. Дрожащей рукой Илья Васильевич нажал на клавишу с изображением льва и....

Земля из-под ног начала уходить! Дворец закачался и со всех сторон раздался львиный рык. Оглушительный и страшный!

В считанные секунды привычные интерьеры превратились в руины, Рим куда-то канул и повсюду обнаружились остатки древних построек.

Но самое страшное, что все это непривычное и пугающее пространство заполнили львы! Величественные твари расхаживали между остатками цивилизации и облизывались.

Папа почти сразу проснулся и в страшном гневе начал на львов орать. Ничего умнее он придумать не смог. Хамское поведение львам не понравилось, и они с равнодушным видом откусили понтифика от Ильи Васильевича. Того бил истеричный мандраж и почему-то дико хотелось есть. И сильно болела шея. Что-то не так сделали с ней ватиканские эскулапы. Где они теперь?

Вива Маньята!

Было в Англии как-то тревожно в то время – сытые ратовали за империю и традиции, надутые кичились происхождением и образованием, молодые превращались в тетушек и дядюшек еще до свадьбы. А время бежало вперед, безоглядно, к новой свободе. Во Франции появились какие-то импрессионисты, в Америке женщины выходили на демонстрации, а некто Рэдклифф собирался повторить подвиг Левингстона.

Да, в воздухе определенно что-то витало, но у Мэри Кингсли не было сил и времени на улавливание эпохи – ее родители, ее милые, прекрасные родители медленно умирали. Веселые, остроумные писатели, они не стали отдавать Мэри в школу для девочек, под контроль строгих учителей. Вместо этого предоставили в распоряжение дочери богатую библиотеку. Так Мэри получила образование и внутреннюю свободу.

В 1892 году родителей не стало.

Мэри получила в наследство 4300 фунтов. И отправилась в экспедицию. В Африку. Одна.

Она очень хотела доказать, что туда могут ездить не одни лишь жены миссионеров и правительственных чиновников. Мэри не из их числа.

17 августа 1893 года она высадилась сначала в Сьерра-Леоне, а потом отправилась в Анголу. И никаких проводников. Местные жители, у которых она училась выживать, часто называли ее Маньята, то есть безумная, одержимая. Но относились они к ней хорошо, не обижали. Через полгода Мэри вернулась в Англию, и уже в декабре 1894 года отправилась обратно в Африку.

Мэри прибыла в Габон и по реке Огове отправилась вглубь страны. Достигла Камеруна и продолжила там путешествие. Ей удалось многое открыть, многое записать. Ее именем потом назвали несколько растений и три вида рыб.