3 И доктор с фельдшерами выходит на дозор и слышат осьминоги их странный разговор: «Когда положит Бонапарт семерку и туза, мы кликнем джокера и он проголосует за. Когда запрут ворота для коловратной волны, мы будет их хранить – ведь мы хозяева страны. Когда зимой закроют смертельное кольцо, мы ослабевших увезем к Сатурну на кольцо. Когда настанет последний день и посинеет свет, я регистратору за все подробный дам ответ». 4 Натягивается канат и тучи движутся над подковным камнем, из которого нет исхода. Нам снятся челюсти акул и жернова валов и гул последнего отошедшего от берега парохода. И в полдень гром гремит над бугром, и стены и рвы зарастают на миг, и мы видим нас, которые вы, а вы видите нас, то есть их, а они не видят ничего, кроме форта одного. В подковном камени, из которого нет исхода, винтовые лестницы, кровати и запах йода. 2016 ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ И Пушкин стал нам скучен 1 и Пушкин стал нам скучен и синяя скала и камыши излучин и детских рощ смола и девы сонное бедро и сон в степи под гром цикад и пива светлого ведро и плюшка и цукат 2 и в черной книге шифры не значат ничего и в белой книге цифры молчат про вещество и Пушкина не надо ни нынче ни потом в стеклянных рощах ада его мы не прочтем 3 и пузырьки кальяна не отвратят печальных дум и важный стих Корана не просветит бессильный ум закрыли мудрости врата и серебристого кота не гладим никогда беда беда 4 ушли обратно звуки в одну из полых сфер мы помним эти звуки все эти у и эр мы помним эту бурю мы помним эту мглу но мы уже не будем играть в опасную игру (и всякий звук теперь нам скучен когда другому он созвучен) 2016 Введенский живет с ужами
(чижи клюют ежи снуют а эти извиваются оттягивают плоть на свист не отзываются) он был большой волной он стал большою рыбой большого моря рыбой саркомой моря грубой (у Клары есть кораллы у Карла был кларнет теперь кларнет усталый в нем звуков больше нет под них танцуют пчелы и рыбы и жуки латинские глаголы одноглазые быки) он стал как хлеб с ножом он стал как уж с ужом и поле и полкан и водка и стакан (ножи стригут стрижи поют а эти издеваются вытягивают плоть и сразу раздеваются) 2017 Из-за реки 1 И черные дети на длинных садовых скамеечках сидят. И белые птицы на ангелов в мягких скуфеечках глядят. Пали стены Вавилона, и в прах рассыпались упав, и доносится в небо из каждого полого лона: Паф. Мы испили волшебных вод, и прозрачны стали испив, и свистит наш прозрачный род: Пиф. И ветер поет (а мы не поем) и отвечают ему с луны: Теки, о водоем, а вы – вы спасены. 2 И белые ночи прошиты короткими сполохами и дни. И черные сны наполняются кроткими олухами — они кричат нам: кто вы, пришлецы? А мы в ответ: а мы бойцы невидимой бригады. Теперь мы здесь – вы рады? Привел сюда нас Навин из‐за волшебных вод. И славен и не славен прозрачный род. 3 Мы учим детей подниматься на тонких веревочках к огню. Мы учим лепить и ковать в полукруглых коробочках луну. Мы учим ее колебаться и весить, и белые птицы взлетают с колен, и вы выдыхаем все вместе, все десять колен — и она поднимается так или эдак над слабым движением вод, над перекрещеньями веток, и свистит наш волшебный род. Но здесь не видны мы никому, а там никому не слышны, и в мягких скуфейках мы трогаем тьму, и знаем, что спасены. 2016 |
