- У тебя, видимо, всё из камня. И стаканы, и сердце, Бен Соло, - понурив голову, сказала Рей. – Ничего не бьется.

Бен вскинул бровь. Вздохнул. Ну вот. Даже у бескорыстной любви была своя цена. Всякое терпение заканчивалось. Потянулся и взял со стола тот стакан, из которого пил сам. Медленно допил воду.

- Всё можно разбить, – Покачал головой мужчина, а потом замахнулся и бросил в стену свой стакан, не меняя выражения лица. Не в порыве. Так люди дротики в дартс кидали. Точно рассчитывая силу замаха. – Если знать, как правильно бить.

- Да, разбивать и ломать – твоя профессия, - ещё тише заметила Рей, рассматривая груду осколков под своими ногами. Подумала, что спрыгнуть со столешницы будет теперь сложновато. Бен присел и стал собирать то, что минуту назад было стаканом. Девушке показалось – всего на секунду – что в его темных глазах мелькнуло что-то похожее на боль, но замкнутое лицо не давало возможности прочитать его.

- А твоя разве нет? – Задал он ответный вопрос. Девушка на секунду умолкла. Бен собирал осколки быстро, умело. Наверное, не впервой ему закатывали истерики. А мужчина подумал, что в этом разговоре не было смысла. Рей говорила эмоциями, а он - сухими фактами. Шансов переспорить при таком раскладе не было. – Ты же хакер, вы привыкли всё только ломать, а не строить.

- Ах, ты хочешь поговорить о моей работе? – В одну секунду вспылила Рей. Закрыла глаза. Она не должна была говорить то, что знала. Ох, не должна. Но проблема была в том, что правда разъедала её. И в том, что она устала делать правильное лицо, когда в душе все горело. Всё равно, Бен уже решил за них обоих. - Хорошо, давай. Давай доломаем все, даже иллюзии. Сегодня ровно месяц со дня, как ты заставил меня искать Кайло Рена, и знаешь что? Знаешь? Я нашла его. Я тоже умею принимать сложные решения. О, ты удивишься, что не только тебе ведомо сомнение. Но я сделала это… ради тебя.

Мужчина даже не вздрогнул, но рефлекторно сжал кулаки, и все осколки впились ему в ладони. Он не обратил внимания. Вскинул голову. Девушка скрестила руки.

- И давно ты знаешь? - очень медленно спросил Бен. Другой вопрос задавать было глупо. По глазам девушки было очевидно, что нашла она того, кого нужно. Надо же, быстрее, чем он ожидал. Быстрее, чем был готов.

Как же это он не заметил? Оказывается, девочка - его наивная девочка - тоже умела держать лицо и носить маску, ведь ни единым жестом не выдала себя. Как?

Вдруг Рей стало… не по себе. Его взгляд, его тон. Кровь, сочащаяся сквозь пальцы. В одну секунду она вдруг вспомнила, кто он. Вспомнила, почему он носил шрам, почему был Монстром, почему его все боялись. У него было много имен, и кроме Кайло Рена, именами ему были Ненависть, Боль, Страх. Каждый в этом мире давал ему свое имя. И сейчас с ним она была один на один. На его территории. В его власти. С его секретом. Он не был её Монстром на поводке. Он мог сделать всё, что угодно. Этот человек ведь умел защищать свои тайны, разве нет?

А Бен, не ощущающий боли физической, почувствовал, как вся его душа распадается. Не потому, что Рей сердилась за Токио – это было заслуженно. Не потому, что был разоблачен. А потому, что её взгляд изменился. Впервые она смотрела, как все. Впервые видела в нем чудище, монстра, не человека. Впервые боялась.

Что ж, она держалась ведь и без того очень долго. Дольше всех. И дала ему сотню возможностей.

Вдруг стало как-то все равно, что будет дальше, даже если девушка разоблачит его. Скорее всего, будет молчать. Он знал, что так не поступают. Не пускают на самотёк, но… как же надоело все предусматривать. Бен знал даже то, что если она его сдаст, он в ответ не сольет Старкиллера. Слишком хорошо знал, что с такими юными и красивыми можно сделать там, за решеткой, имея власть. Он уже достаточно наделал. Остаться верным плану защитить девушку, не смотря ни на что, ему хватит смелости. Хоть в чём-то этой смелости ему хватит.

Эта девчонка выиграла всё. И правду, и сердце, и даже остатки его ничтожной души. Всё из него вытрясла. Пускай бы просто ушла и это всё забрала с собой. Ушла и жила дальше. Гордая и несокрушимая, как Боудикка. Девочка, которую никто не взял в расчет, а она пришла и сожгла его, как та рыжеволосая варварка сожгла Лондон. Не посчитавшись со всеми укреплениями.

- Нет, Бен, не так и давно. - Вздохнула Рей, поерзав. Секундную панику она подавила. Бен, вроде как, не собирался перерезать ей горло осколками стакана. - Когда ты вернулся из Ирака и прикрывал Старкиллера… я вдруг подумала, как удобно быть в Национальной Безопасности, тут тебя прикроют, и всё стало на свои места. Конечно же. Лучшее укрытие - быть у всех на виду. Прятаться в своей тени, и от этой тени всех отгонять. Это было умно, изощренно. Я не хотела это принимать до последнего, а потом ещё вспомнила, что на старом шпионском жаргоне “кайло” означает инструмент для каторжного труда, и как-то это так красиво легло на весь твой образ и на то, что тот ублюдочный террорист делает. Дальше все стало делом техники. Когда знаешь, где искать… все находится и все сходится.

Рей говорила, как и Бен, спокойно, будто не о них. Словно читала чьи-то мемуары. То, сколько она плакала, когда поняла, говорить не стала. Это был такой удар, шок. До последнего хотела верить, что её золотая голова неправильно сложила факты, но знала, что просто хочет отсрочить неизбежное. Но неизбежное стояло на пороге и било по сердцу с бескомпромиссностью прокурора. Рей все время вспоминала слова Люка, брошенные в трубку, когда она только начала мечтать. Учитель говорил, что Бен - не тот человек, которым кажется, но она же решила, что он имеет в виду его шпионское прошлое, и что он просто сложнее других. А Люк, выходит, ей давал подсказку.

Рей не знала, от чего обидней: от того, что тот, кого она так презирала, оказался мужчиной, которого она полюбила, или потому, что поняла - всё его внимание изначально было фикцией ради того, чтобы подчинить её себе. Бывших спецагентов не бывает, он окрутил её просто, как по какому-то протоколу. Наверное, он был лучшим из лучших.

- И стало так гадко, боже, столько раз ты трахал мне мозг из-за Кайло Рена, а по факту просто наслаждался процессом, при этом утверждая, что не палач, что не из тех, кто в свободное от работы время отрывает крылья мухам. Но я… я хотела дать себе время. Понять. Разобраться. Да какая разница, почему я тебя не сдала. - Рей вздохнула. Ей стоило усилий упросить себя ничего не делать. Сначала ей было… жаль этого задерганного мрачного человека, который во время беспорядков почти все дни и ночи проводил в офисе. И жалость была сильнее обиды. Она знала, что они просто сядут однажды, и Бен всё расскажет. Он не был нелогичным, сможет объяснить, как так вышло и почему. Ей даже немного льстило, что, выходит, Бен дважды взял её в свою команду - и в НацБезопасность, и в кибертерроризм. Рей знала, что была готова развернуть все свои принципы и признать, что была не права. Но Бен не собирался ей открываться. Объясняться. Перевербовывать. Он просто решил спихнуть её на другой конец мира, предварительно позволив немного понаслаждаться их общим покоем. Но неужели он не ощутил, как был счастлив с ней? Да, он был плохим человеком, но она видела, как с ней он становился другим, как он пытался улыбаться. Видимо, просто не то видела.

- Короче, дура, потому что. Думала, что любви хватит, чтобы… нет, я так не могу. Не могу говорить с тобой. Ты такой, Бен, такой. Ты обрываешь крылья. И этим своим решением о Токио всё подтвердил.

- Я тебя в свою жизнь не звал. - огрызнулся мужчина.

- А я в твою постель вчера и не просилась.

- Так мы будем обсуждать, какой я ублюдок? Я и так знаю. Мне об этом говорят порой чаще, чем зовут по имени. Ты не будешь оригинальной.

«Просто от тебя больнее это слышать. Ты же дала мне душу, Рей. А теперь вытягиваешь её назад.»

- Я хотела быть с тобой в команде, в мире кодов мы могли бы быть на равных, тебе бы не пришлось думать о том, как меня прикрыть. Настолько, что готова была хотя бы попробовать принять тебя, а мне такого шанса не дали. Только не пойму, зачем тогда было испытывать меня, проверять мои способности, раз ты все равно не хотел играть со мной на одном поле. Ты решил, что я так наивна и глупа… но знаешь, я в своей наивности познала любовь. А ты за своим идеализмом не видишь ничего, потому ты один. Всегда один. Это всегда был твой выбор. Вот счастливо тебе и оставаться. В Токио я не полечу, даже не рассчитывай. За меня никто, даже ты, решать не будет. Но и с тобой… с тобой тоже не могу. Хотя, ты ведь уже всё решил за нас обоих, так что считай, что я согласилась на твои условия. Как всегда, впрочем. Ты делаешь, что хочешь. Берёшь меня, когда хочешь. - Тут в её голосе прорезалась острая обида, и Бен ощутил, как она бросает в него камень, как даёт пощечину за тот секс на столе его кабинета. Рей так и не простила, что он тогда был с ней. Она не поняла, что та слабость, та искра искренности была его самым большим порывом. Девушка вроде и любила его, а вроде он просто был скотиной, которая трахала её в обмен на защиту. Этого Бен не мог понять. - Решаешь, когда захлопнуть дверь в свою жизнь. Так что… когда тебе будет одиноко, если будет, вспомни, что это ты сам решил остаться среди пустоты, раз это - максимально комфортно.