Впервые сердце стучало громче. Собственное сердце взламывало её же внутренний код. Если в этом мире кто-то прописывал программу для совести, то Рей стала первым в мире человеком, который хакнул сам себя.

- Возьми себя в руки. Успокойся.

Если она чему-то и научилась у Бена Соло, так это тому, что к цели нужно было идти, не ведая сомнений. Ей и так пришлось изменить свой путь. Не в силах скормить душу юного художника истинному чудищу или выставить чужую боль напоказ, Рей нашла свой обходной путь. Более сложный, более личный, более… прицельный. Она собиралась ударить так близко, что почти ощущала дыхание Бена у себя за спиной.

- Прости меня, пожалуйста. Прости. – Закрыв глаза, все же прошептала девушка. Рей знала, что идет на риск. Но причинить боль кому-то одному было правильнее, чем позволять кому-то другому держать в страхе тысячи других. Бен Соло во имя безопасности шел против всего мира, не замечая попутных жертв, которые были необходимы. Она пыталась сделать то же самое. Это было странно, что этот мужчина вдохновлял её на борьбу каждым своим поступком и при этом сам же не позволял ей бороться. Удерживал. Но ведь сегодня утром на боксе он сам учил её нападать, если верить Мэтту. Не отбиваться. Не ждать, пока атакуют. А нападать. Значит, и в жизни ей стоило быть сильнее. Тем более, она не принесёт от имени Кайло Рена в жизнь Бена Соло больше боли, чем он уже испытал давно. Старые раны ноют на погоду, но больше не болят.

Рей щелкнула кнопкой и письмо ушло. Дело было сделано, на этом уровне она тоже не сохранилась и потому отмотать назад ничего не могла. Поступила максимально правильно. С минимальными потерями. Извернулась, как умела. Отключила эмоции. Поступала так не оттого, что Бен вытолкал её из постели – Рей и не думала, что она там сможет задержаться, как бы ни хотелось. Личная боль здесь не играла никакой роли.

Но все же, забравшись с головой под одеяло, разрыдалась, ощущая, как разваливается на части. Когда мужчина, с которым ты спишь, ни разу за секс не поцеловал тебя, не выдохнул твое имя и даже не застонал в момент оргазма, глупо лгать себе, что есть шанс ему понравиться. Её тело, все её способности в постели были для него такими же невыдающимися, как она сама. Только золотая голова и осталась. Ему-то она её и отдаст, возможно, тогда Бен увидит в ней что-то особое. Заметит наличие души и сердца. Если ему нужен был очередной волк в стае – она станет таким волком для него. Будет послушно выть на луну и выполнять команды.

Тем временем Бен, вышедший из душа, на секунду остановился у запотевшего зеркала – так долго стоял он под горячей водой, смывая с себя, кажется, всю ту наивность, которой девушка его опутала.

«Ну, давай, скажи это. Скажи, что не солгал. Что тебе, правда, было хорошо с ней. Ведь было же. Блядь. Ещё ж как было».

Рассматривая свой шрам, вспомнил, как Рей поцеловала его. Хорошо, что девушка не видела спину. Там, после плена, было столько шрамов, что ночи бы не хватило поцеловать каждый. Она не могла своими губами унять всю боль, которую ему причинил мир, но… боже, она так пыталась. Сжав кулаки, Бен вернулся в спальню и с минуту тупо рассматривал кровать со смятыми простынями, которые служили упреком.

Не стоило с ней спать. Это обернулось колебанием внутри.

Не стоило её прогонять, но каков был выбор? Бен не боялся себе признаться в том, что эта девушка зацепила его, но покуда перспективы развития не было, чувство это – незнакомое, горькое, теплое – стоило вытеснить. Если отбросить эмоции и проанализировать, если он эгоистично присвоит себе это создание, то поведет себя не лучше тех, кто отлавливал бабочек и прикалывал их булавкой к стене. Его способ жизни не предусматривал привязанностей и отношений. Это было опасно. Изнуряюще. Он рисковал собой постоянно, но не готов был рисковать кем-то ещё. Много лет назад Бен дал себе свой одинокий обет и придерживался его, так почему сейчас от этого впервые было так тоскливо? Хотя, конечно, здорово было бы однажды вернуться домой, зная, что тебя там ждет такая искренняя улыбка, такие горящие глаза и такая сверкающая душа.

«Ненадолго. Такую душу ты быстро осквернишь», – напомнил себе мужчина, направляясь в комнату, служившую кабинетом. Посмотрел на папки. Затем достал ноутбук и вошел в мир кодов под своим вторым именем. Косая улыбка разрезала лицо не хуже шрама, усугубляя жесткость выражения. Кайло Рен был ещё одним барьером между ними. Сложно быть с девушкой, которая одну часть тебя люто ненавидит.

Бен, отвечая на сообщения рыцарей, которые доламывали базу французской разведки с целью слить реальные результаты расследования январских перестрелок в Париже несколько лет назад, мужчина подумал о парадоксе. В плохом парне Рей что-то да рассмотрела, а в ком-то, кто делал что-то по-настоящему великое, видела жестокого террориста.

Мужчина вспомнил тот день, когда Кайло Рен появился на свет. День, когда он, получивший доступ к сверхсекретным данным ЦРУ, понял насколько вся идея защиты людей погрязла в коррупции. Это было так странно – быть патриотом, умирать каждый день за идею и знать что ты – лишь разменная монета в партии. Тогда, на секретной базе Гора, Бен проходил очередную переподготовку и, по иронии судьбы, она включала в себя программу 6-06* по обучению агентов навыков хакерства и программирования. Мужчину всегда смешило то, что Кайло Рен – гроза всех разведслужб – родился на деньги ЦРУ.

Бен знал, что пока Кайло существует, он может держаться на плаву и не сходить с ума. Этот человек в тени, кукловод, давал ему, человеку без семьи, цель в жизни. Служба в ЦРУ, а потом в ФБР, казалась не такой уж безнадежной. Становилось легче. Спалось лучше.

Неожиданно его почта – личная почта Бена Соло, которую не знал почти никто, тихо звякнула. Мужчина посмотрел на письмо. Без адреса. Без темы. Зашел в письмо и… опешил. Внутри был вложенный файл и подпись «поймай, если сможешь. КР».

Письмо было отличной имитацией привета от Кайло Рена. Даже сервер отправителя был тот же, которым пользовались Рыцари Рен. Недоверчиво прищурившись, Бен присвистнул. Мать его, а ведь это была не имитация. Письмо, и правда, было отправлено с ящика, которым он, становясь Кайло, пользовался. Самого защищенного почтового адреса в мире.

Как такое было возможно? Почему его гребаные Рыцари даже не поняли, что их хакнули? Куда они смотрели? Он-то ясно куда – он предавался сантиментам и восторженному сексу, но эти-то ему были зачем? Как они прозевали первую линию обороны?

С любопытством Бен открыл вложение и неожиданно его от природы не наделенное красками лицо побледнело ещё сильнее.

Имитатор выслал ему видео с допроса в Абу-Грейбе. Того самого, который он пытался забыть. В минуту стало ясно все. Океан, которому он сопротивлялся во время секса, просто с головой накрыл его. Блядь, как так – он трахался и пропустил цунами. Его собственная почта, хранившая все грязные секреты мира, вдруг превратилась в персональный ящик Пандоры. Одна любопытная девушка взломала замок и все пережитые несчастья вдруг свалились на Бена. Он даже не пытался отыскать на дне надежду**, потому что помнил – там ничего, кроме отчаяния, не было.

- Зачем, Рей? – Спросил в тишину Бен неожиданно растерянным тоном, хотя знал, зачем. Девушка шла напролом. Взломала архивы иракской разведки и решила поиграть с ним, сделать Кайло Рена его персональным врагом. Если бы он не знал, кем был тот хакер, то мог бы и купиться, но так…

Бен сидел и смотрел. Думал. С одной стороны он оценил благоразумие Рей. Видимо, она, переспав с ним, не смогла отправить видео настоящему Кайло Рену, продав и предав его воспоминания, но с другой… с другой она солгала о ноутбуке и посмела играть с ним в игры. С ним!

Ему было не больно смотреть – Бена было сложно удивить тем, что он уже пережил. Ему было неожиданно больно, что это сделала она. Девушка, которая… чёрт побери, так ему понравилась. Первая за многие годы. Первая за всю жизнь. Пусть бы кто угодно, но… хотя чего он ждал. Девица была хакером и ведь ему об этом было прекрасно известно. Сам видел. Сам наблюдал. Сам восхищался, уверенный, что ей не хватит хитрости.