- Мне и здесь неплохо, например, за этим вот столиком. Принеси-ка меню.

- Боже мой, зачем вам этот несчастный столик, если вас ждут в прекрасном кабинете, отделанном, как спальня моей бабушки?

- Кабинет, говоришь? И кто его заказывал, кто меня там ждет?

- Молодой человек, вы делаете мне больно! В вашем возрасте я не задавал таких глупых вопросов, а просто шел в ее постель. И потом был признателен человеку и давал ему на чай.

- Ладно, Аркаша, веди меня в свои райские кущи, только учти - если это какая-то провокация, голову я тебе откручиваю, не отходя от кассы.

- Боже мой, и как только вы могли такое подумать! Слышала бы моя мама, она бы не пережила!..

В уютном банкетном кабинетике, предназначенном не только для приема пищи, ожидая меня, уже резвилась и прыгала хмельная бухгалтерия жилищного треста, причем исключительно дамским составом. То, что я увидел на столе, невольно заставило меня содрогнуться. Тех денег, коими я располагал на текущий момент, едва хватало на половину заказанной жратвы. Ну и сучки! Что же делать? Я-то хотел скромненько воткнуть им по паре палок шашлыка да влить по двести водки, а тут... А тут через кустики укропа и прочей зелени, притаившись на блюде, за мной ехидно наблюдает мертвый порося, а рядом невозмутимо лежит осетр, совершенно безучастный к моим страданиям. Нет, не вчера меня наказала Алиса, подсунув сексуальную маньячку, нет, она меня подставила сегодня!

- Аркаша, - ухватил я человека за шиворот, - я обещал тебе открутить голову, не отходя от кассы, сейчас я это сделаю. Сколько стоит заказ?

- Не беспокойтесь, он уже оплачен девочками.

- А я и не беспокоюсь! Почему ты решил, что я беспокоюсь? Просто я волнуюсь по части спиртного. Тащи, брат Аркадий, шесть бутылок шампанского!

Мне полегчало, и я смог наконец спокойно оценить обстановку. Бабы уже изрядно подпили и почти не обратили на меня внимания. Кроме одной, абсолютно трезвой. Саркастически улыбаясь, за моим замешательством наблюдала Алиса. Сидя в глубоком кресле, она лениво курила. Так вот кто организатор этого спектакля! И цель у нее только одна - мое посрамление! Ну да Бог с ней, у каждого свои странности. Сейчас меня волновал совершенно другой вопрос и другой человек. Предмет моего вожделения, друг и опора импотентов, сострадательная Антонина лихо-неприлично отплясывала какой-то только ей понятный танец. В ожидании его окончания я, в знак доверия и искреннего расположения, ущипнул рыжую бухгалтершу за ягодицу. Она предложила мне выпить и чувствовать себя как дома.

После умопомрачительной коды Антонина Михайловна, закончив танец, плюхнулась на диван. Аплодируя и рассыпая комплименты, я сел рядом.

- Великолепно, ваше место на сцене Большого. Вы губите свой талант!

- А, это вы! Все-таки я вам понадобилась...

- Жестокая, как можно сомневаться? Скажите, вам не знакома эта личность? - Ловко выдернув из кармана фоторобот, я помахал им возле ее носа.

Поймав мою руку, она внимательно посмотрела и вынесла свое суждение:

- Мужчина. Интеллект ниже среднего. Склонен к жестокости и садизму. Просматриваются психические, а значит, и сексуальные отклонения. Какие точно, сказать не могу.

- Это все? Вы нигде его не встречали?

- Нет, и надеюсь, не встречу, личность достаточно одиозная.

- Не этот ли человек напал на Лагина?

- Трудно сказать, - еще раз оценив изображение, ответила Тоня. - Да и видела-то я его всего несколько секунд. Несомненно одно - эта рожа вполне способна на разбой. Поехали ко мне!

- В другой раз, сегодня у меня месячные.

- Сволочной нынче мужчинка пошел, - тоскливо протянула Антонина и вылила в себя добрый фужер ликера.

Откланявшись, я показал Алисе язык и выскочил на волю.

* * *

У себя дома я уже не был полновластным хозяином. Отныне здесь повелевала Людмила. Делала она это самозабвенно и даже упоительно. Увы, ее восторгов я не разделял. Единственное положительное качество, которое я усмотрел в своей новой подруге, это умение готовить жратву. Готовила она с любовью, вкладывая в каждую котлету кусочек собственной души. Даже кот, с юных лет не терпевший женщин, относился к ней лояльно, как видно, тоже по этой же причине.

- Ой, кто к нам пришел! - закурлыкала Милка при моем появлении. - А мы-то как рады, ах, как мы рады!

- Если ты не перестанешь кривляться, отправлю назад к папеньке! Ты прекрасно знаешь, что я этого не переношу!

- Ах, мой бедный родитель! Ты его видел? Как он там, не помер еще от тоски и голода?

- Нет, а вот я сейчас помру, если ты не дашь мне кусок мяса и сто пятьдесят.

- Мясо ты получишь, но только без водки. Я решила: тебе пора завязывать, если ты хочешь сохранить меня!

Искренне расхохотавшись, я открыл бар... Нет, это уже перебор! Я точно помню, что еще утром там стояли две неполные бутылки, а теперь их место занимает глупый пузырь лимонада. Хорошее начало! Но не на того Милка нарвалась, на антресолях у меня всегда имеется кое-что.

Утолив жажду, подобревший и умиротворенный, я сел за стол.

- Тебе недавно звонили, - подозрительно глядя на меня, сообщила она.

- Кто? Наверное, Ухов?

- Не представились, обещали побеспокоить еще.

Словно слыша наш диалог, истерично заверещал телефон.

- Это Гончаров? - спросил грубый голос.

- Гончаров, - честно сознался я.

- Я представляться не буду, так спокойней. Хочу сказать, что тот, кого ты ищешь, сейчас в Филипповке бухает водку со своим подельником. Сколько он там пробудет, я не знаю, поторопись! Они квасят в последнем доме возле заброшенного коровника. Попробуй, может, застанешь...

- А чего это ты дружков сдаешь? Нехорошо!

- Не твое собачье дело! Я таких дружков на... видал, понял? Клевой тебе охоты, сыщик!

Не отходя от аппарата, я тут же набрал телефон Ухова, совершенно не надеясь его застать, но, на мое счастье, именно он снял трубку.

- Макс, нет ни одной лишней минуты, все объясню по дороге. Главное - ты можешь приехать? Похоже, в мои сети совершенно неожиданно попался отъявленный мерзавец.

- Сейчас попробую, ты откуда?

- Из дому.

- Никуда не уходи. Я постараюсь быть.

- Только оперативней, он ждать не будет.

* * *

Экипировка заняла у меня десять минут. Макс позвонил в дверь через пятнадцать.

Когда я под неодобрительным взглядом Милки выходил из дому, стрелки показывали половину шестого. Забравшись на переднее сиденье, я указал Максу направление, а по дороге подробно рассказал суть дела. Слушал Ухов внимательно, лишь изредка перебивая вопросами, а в конце с сомнением покачал головой, закурил и прибавил скорость.

- Не нравится мне это! Тухлятиной отдает. Что-то тут не так...

- Мне тоже не нравится, но это шанс! А что тебя настораживает?

- Ты, Иваныч, прикинь к носу: какой смысл хрену, который тебе позвонил, сдавать своих дружков? Я понимаю, что они могли между собой побазарить, но в таких случаях устраиваются свои разборки, где либо приходят к соглашению, либо начинаются ночные охоты друг на друга. Но за помощью в прокуратуру они в таких случаях не обращаются.

- Согласен, но и среди них имеются свои иуды.

- Это точно! Гиены в стае шакалов. А может, действительно и среди них есть свои подлюги? Как бы то ни было, действовать надо осторожно. Похоже, ты, Иваныч, поднял спящего медведя. И он отреагировал моментально. Думаю, вчерашний взрыв - это его рук дело.

- Не может быть, уж очень мало времени прошло, скорее всего, его устроили те недоноски-рэкетиры.

- Нет, я заезжал к Славику, трясется как заячий хвост, плачет и божится, что они тут ни при чем.

- Ухов, я давно не верю слезам, тем более, когда плачут подонки.

- Я тоже, но у него железное алиби. С тех пор как мы его вчера привезли, он и шагу из дома не сделал. У него отец крупный бизнесмен, тоже, по сути, преступник, но легализованный. Встретил меня как родного брата. Обласкал, предложил всяческие блага и обещал самолично следить за сыночком. А на прощанье предложил мне продать заявление сына, причем за очень крутую сумму.