– Я сожалею, – сказала она. – Я не знаю, что делать. Я не могу...

– Ш-ш-ш..., – прошептал он, целуя её в лоб. Ему хотелось поднять её голову и посмотреть в её прекрасные глаза. Не важно, что они красные. Они были рядом, это все, что имело значение для него. – Посмотри на меня. У меня рук не хватает, чтобы поднять твой подбородок.

Клэр затрясла головой. – Нет, я ужасно выгляжу. И я плохая мать.

Тони освободил руку, обнимавшую её, и поднял её подбородок. – Ты всегда была и останешься самой красивой женщиной в мире. Хотя... – Он ухмыльнулся, – У тебя теперь есть маленькая соперница, но в моих глазах ты всегда будешь побеждать. – Он нежно вытер слёзы с её щёк большим пальцем. – Ты замечательная мать. Помнишь, мы решили совершать всё это родительство вместе? Не смей сдаваться. Моя жена не из тех, кто сдается. Возможно, ты помнишь, что у меня есть правило относительно неудач. Мы, моя дорогая, не проиграем. Мы просто устали, а наша дочь обладает завидным упрямством.

Усталые глаза Клэр сверкнули. – Интересно, и откуда это у нее.

– Ну, мы могли бы спорить об этом всю ночь, но я ставлю на тебя.

– Да неужели, мистер Роулингс. Думаю, удача на моей стороне.

– У тебя может быть всё, что угодно, я уже твой.

– Спать... – Клэр зевнула. – Хочу спать.

– Хорошо, но позже. – Он глянул на Николь. Она зарылась в его грудь и её плач превратился в слабые всхлипы.

Мадлен вошла в тихую комнату с сандвичем и стаканом сока .– Мадамель, это Вам. Поешьте, выпейте, и Вы будете готовы дать Николь то, что ей нужно.

Клэр кивнула и взяла стакан, а Мадлен поставила тарелку около неё. После большого глотка, Клэр сказала, – Спасибо, Мадлен, даже не заметила, что так хочу пить.

Тони медленно покачивал Николь, пока Клэр ела. Закончив, она откинулась назад и расстегнула блузку. Передав дочь жене, Тони перевел взгляд с глаз Клэр на ее грудь и обратно.

Вздохнув, Клэр пристроила Николь к груди и лукаво улыбнулась. – Ты неисправим, ты знаешь это?

– Что?– Тони постарался принять самый невинный вид. – Что я такого сделал?

Прежде чем она успела ответить, они все замолкли и уставились на свою довольную малышку. Она закрыла глаза и неистово сосала молоко. Все в комнате задержали дыхание, ожидая следующего взрыва плача. Но этого не случилось, даже когда Клэр меняла грудь и держала Николь вертикально для отрыжки. Малышка не жаловалась. К тому времени, как она была удовлетворена, Мадлен ушла. Когда Тони понял, что они остались одни, он придвинулся ближе и снова обнял Клэр за плечи.

– Как думаешь, Мадлен разбросала какую-то волшебную пыль, чтобы успокоить Николь?

– Нет, думаю, она успокоила нас, что в свою очередь успокоило Николь.

– Видишь, что я говорил? Ты прекрасная мать.

Клэр поцеловала его в щёку. – А ты прекрасный отец. Думаю, мы справимся с этим.

– Вместе, день за днём.

Ни один из них не упомянул о предстоящей сделке Тони с ФБР. Они не хотели, чтобы что-то тревожило их или Николь, довольно посапывающую на руках матери.

Помощь в кормлениях, особенно ночных, было частью «вместе» для Тони. Методом проб и ошибок они поняли, что дать Клэр отдохнуть, когда это возможно, снижает её стресс и помогает Николь расслабиться. Тони никогда не нуждался в долгом сне, и, без сомнения, ему всё больше нравилось это время наедине с дочерью. Тот факт, что это помогало обеим его леди, был дополнительным бонусом.

Доктор приезжал на остров накануне и был очень доволен тем, как восстанавливалась Клэр и прогрессировала Николь. Иногда они забывали, что она родилась раньше, чем они ожидали.

Маленькое личико Николь сморщилось, а губы сложились в беззвучное «О», прежде чем к ней вернулось довольное выражение. Видят ли младенцы сны? О чём они могут видеть сны? Вся её жизнь состояла из еды, сна и пачкания подгузников. Ничто из этого не подходило для снов, по разумению Тони. Закрыв глаза и поддерживая монотонное движение кресла, он задумался о своём сне. Он жил в нём, это было больше, чем любой сон, который мог ему привидеться.

Он вытащил счастливый билет своей жизни.

Глава 1

Тони

– Во время самых тёмных моментов нам следует сфокусироваться, чтобы увидеть свет.

Аристотель Онассис

Март 2014

«Приговор»– главы 47, 48, 49

Говорят, что каждый должен пережить момент, мгновение, когда тучи расходятся, туман рассеивается и жизнь обретает смысл. Обозначает ли это, что смысл обретает вся жизнь или только существование одного человека, но в этот момент, когда благословенный свет спускается вниз и освещает мир, выявляется истинная важность существования.

Возможно, это был Божий способ открыть кому-то глаза, или, возможно, это судьба так жестоко поворачивает нож. Независимо от причины, для Энтони Роулингса этот момент прозрения наступил посреди хаоса. Когда ледяная вода падала с потолка его кабинета, дым проникал сквозь вентиляцию и плыл вниз по коридору, а голоса невидимых лиц призывали к вниманию, мир Тони стал кристально ясным. Единственным смыслом его жизни была семья: Клэр и Николь.

Он велел жене держаться подальше от поместья. Это было необсуждаемо. Они с Клэр обговаривали, что нужно оградить Николь от опасности - любой ценой. Однако, во время этих обсуждений Тони еще не мог по-настоящему понять глубину порочности Кэтрин. До того самого момента, когда ему пришлось отбросить свою всегдашнюю самоуверенность, чтобы выудить её признания, Тони не мог полностью представить глубину её дьявольских способностей и абсолютное отсутствие у неё каких-либо границ. Узнав об убийствах в тех случаях, которые он считал несчастным стечением обстоятельств, и о годах манипуляций, которые он принимал за дружбу, он понял, что не хочет, чтобы его семья оказалась рядом с женщиной, которой он доверял почти всю жизнь. Впервые, с того самого момента, когда Натаниэль бросил слова - они заплатят, их дети заплатят, дети их детей заплатят ,– стало всё кристально ясно, Тони наконец принял то, что не хотел признавать раньше: он и Клэр оба были «дети детей». Выходит, что Николь даже дважды. Позже он припомнил, что Клэр пыталась ему это объяснить, но он не был тогда готов к этой информации. Сейчас он готов.

И только увидев ненависть в серых глазах Кэтрин, он почувствовал слова Натаниэля глубоко в своей душе. Как он мог так долго доверять Кэтрин? Как он мог добровольно отдать Клэр в её цепкие когти? Как он мог не видеть того, что видела Кэтрин все это время?

Одно было очевидно, Тони должен держать свою семью как можно дальше от Кэтрин-Мэри Лондон.

К сожалению, ясность, которая снизошла на него тем мартовским вечером, не помогла ему оградить свою семью от опасности. Нет, когда у него наконец открылись глаза на то, что его давняя близкая подруга на самом деле монстр, способный убить и его родителей, и его лучшего друга, судьба подсунула ему двух женщин, ради которых он бы однозначно и безоговорочно, не думая, положил свою жизнь, вблизи этого монстра. Он рыскал в клубах серого дыма, разыскивая Софию Бёрк, когда услышал голос Клэр. Он взмолился, чтобы ему это почудилось, но потом услышал её снова. Он не знал, почему его жена кричала, но, пока он мчался по скользкому коридору в сторону своего кабинета, важным было не почему она кричит, а почему она здесь. Почему она там оказалась? Предполагалось, что она в безопасности с Кортни. Они же договорились об этом.

Тони открыл дверь в кабинет, и его мир рухнул. Ужас, который никогда он не испытывал ранее, наполнил его существо, когда он обнаружил, что рядом с Кэтрин не только его жена, нет, Клэр держала Николь на руках. Тони бы сделал что угодно, лишь бы повернуть время вспять, вернуть их назад на райский остров, оградить свою семью от этого кошмара. Его голос, полный ужаса, заглушил слова Кэтрин: – Господи, Клэр, что ты тут делаешь? Быстро беги отсюда! Дом в огне!