Аэробус прибыл на конечный пункт. Подойдя к остановке, я зарегистрировался в терминале и отправился в сторону небольшого леса, что располагался неподалеку. С опушки этого леска был виден следующий Сектор, находившийся в низине. По площади он в разы уступал тому, откуда я родом и потому был виден весь как на ладони. Взобравшись на опушку, я уселся на пенек, который мне еще давно довелось заприметить. Это было своего рода моим наблюдательным пунктом. Устроившись на пеньке, я принялся наблюдать за деятельностью соседей, как темечком стал ощущать легкую вибрацию, постепенно перерастающую в содрогания воздуха бьющие в спину. Шум был мне знаком, но непонятны были сопутствующие ему ощущения. В итоге сообразив, что к чему, я резко обернулся и заметил, несущийся промеж деревьев прямо на меня флиттер. Из ярко-оранжевой точки, флиттер в считанные мгновенья преобразился в свои естественные формы, и я упал навзничь. Из кабины раздался радостный визг и флиттер, вылетев из леса, резко взял вверх и пошел на второй заход. Ненормальный пилот кара не стал вновь повторять маневр, а лишь завис в нескольких десятках метрах напротив меня слегка пошатываясь из стороны в сторону, словно корабль на волнах. За затемненным визором, мне было не разобрать того, кто же управлял каром. Неизвестный так и не показался мне, улетев прочь, бешено умчавшись в неизвестном мне направлении. «Безумный старшекурсник совсем обезумел», – подумал я и вспомнил, что твориться в Академии каждый год, когда выпускают учеников. Побыв в этом месте еще около получаса, я решил отправляться в обратный путь.
– М-да, – сказал я в слух, встал и потянулся, привстав на носочках, довольно зажмурившись. Дойдя до остановки, я обнаружил, что транспорт еще не подошел. Запросив маршрутные данные в терминале выяснилось, что следующий рейс должен прибыть с минуты на минуту. Дождавшись аэробус, я добрался на нем до центральной части Сектора, чтобы полностью проникнуться суетой местных его обитателей.
Оказавшись на месте, я решил отправиться на движущийся трап, представляющий из себя нечто вроде механического тротуара. Таких трапов было несколько и каждый двигался по нескольким направлениям. Скорость их перемещения была приближена к средней скорости пешей прогулки, чтобы беспрепятственно можно было перемещаться с одного трапа на другой. Запрыгнув на него, я облокотился на перилла и принялся глазеть по сторонам, пока не заметил вдалеке мост, до которого я и намеревался добраться. Через двадцать минут я оказался перед ним. Это громоздкое сооружение более двух ста метров в высоту было покрыто переплавленным стеклом что покоилось на скелете выполненном из металло-пластика белого цвета. Антилюминесцентная дорога, обеспечивающая надежное сцепление с полем кара, была идеально ровной. Подойдя к краю моста и перевесившись вниз, я рассматривал еще два моста, что расположились аккурат друг под другом. Все это зрелище каждый раз завораживало меня с новой хваткой и было невозможно оторвать свое внимание от всего этого. Величие человеческого достижения, результат деятельности сообща. Белая конструкция светилась, что являлось результатом отражения солнечного света. Потому-то для подобных прогулок я выбирал исключительно солнечную погоду. Мой взгляд остановился на Небе. Редкие облака лениво плыли по голубому морю бесконечности незаметно для глаз меня форму. Межконтинентальное такси рассекло голубое пространство, промчавшись сквозь облака на сверхзвуке оставив позади себя кучерявую полоску белого цвета. Со стороны горизонта была запущена капсула. Через пару минут она зависнет в тропосфере и произведет необходимые замеры и передаст их в центр управления.
Последний раз на сегодняшний день я окинул все это превосходное величие и отправился дальше. Справа от моста находился небольшой пустырь. Он был идеально ровным и на нем не произрастало ни единого кустика. Этот участок земли был «мертвым», что явилось результатом деятельности электромагнитного излучения, что исходило от туннеля. По этим туннелям совершали свои путешествия субпоезда. Благодаря мощным силовым установкам туннели не обрушивались и субпоезд плавно парил движимый векторами электромагнитной индукции. Он мог за считанные часы пройти сквозь Земной шар, сэкономив тем самым уйму времени на длительные перелеты. Данным видом транспорта пользовались в случаях экстренной доставки чего-либо в другую точку планеты. В основном это были точные измерительные приборы и прочее кибернетическое оборудование. Благодаря такой возможности время приобрело иной смысл: теперь, время работает на нас. Квазитральная спираль служит тому доказательством.
Собравшись было разворачиваться и идти обратно, как моего лица коснулся приятный порыв ветра. Он принес с собой удивительной свежести аромат, который вызвал в моей голове массу красивейших образов и ощущений. Улыбнувшись, я отправился туда, откуда дул слабый ветерок. Путь мой лежал в сторону пляжа. Чем ближе я подходил, тем отчетливее до меня доносились радостные крики купающихся, а в груди ощущалась размеренная вибрация басов, что сопровождали мелодичные звуки вылетающие из мощных колонок. Ветер усилился и стал более порывистым, значит есть волны, значит есть серферы, которые никогда не упустят возможности «поймать волну». Решив навестить своего давнего знакомого Диму, я ускорил шаг. Дима занимался обработкой метеосводок и обеспечивал ею все серф-стоянки мира. Сам же Дмитрий и сам являлся отличным сёрфингистом. Порою, мы с ним и его подругой, ловили волны во время прилива, как взойдет Луна.
На берегу его не было, значит он был у себя. По пути мне попалась подружка Димки. Ее глаза, как всегда, горели от восторга.
– Привет, Лайла! А где Димка? – спросил я, заглядывая ей за спину, наблюдая, как в воду побежало несколько человек с серфингами в руках.
– Приветик! А он наверху, Паш, красит свою доску. Как у тебя дела в Академии? – короткие волосы Лили (так ее звали на самом деле, а для друзей Лайла) были взъерошены от влаги и смешно торчали во все стороны. Ее голубые глаза светились юношеским озорством, а белоснежная улыбка заставляла улыбаться ей в ответ. Что я и сделал.
– Да ничего. Я сейчас в досрочном отпуске, – ответил я, так и не сумев скрыть горделивые нотки в своем голосе.
– Ого! И это ты называешь «да ничего»?! Рас так, тогда приходи завтра на соревнования к полудню.
– Хорошо, я обязательно приду, – ответил я вновь обнажив свои тридцать два. Попрощавшись, я отправился в сторону гаража, что располагался метрах в пятидесяти от берега.
– Дим! – крикнул я, так как в гараже было очень шумно. У меня сразу же сложилось впечатление, будто бы он строил яхту, а не красил кусок доски. – Отзовись!
– О! Какие люди! Привет, дружище! Давненько я тебя не видел, – Дима широко улыбнулся и, вытерев испачканную краской ладонь, протянул ее мне в знак приветствия. Он был высокого роста, с красивым и загорелым лицом. Мне он всегда представлялся офицером Космической Разведки: статный, подтянутый, с ярко-выраженными скулами лица, что придавали ему мужественности. Но он выбрал иной путь. По окончании Академии, ссылаясь на его данные, ему посыпались предложения с различных частных и правительственных фирм занимающиеся освоением, как малого, так и большого Космоса. Но что-то заставило его отказать всем.
– Да, вот проходил мимо, почувствовал знакомые вибрации и решил заскочить. Сегодня отличные волны, – подметил я, повернув голову в сторону моря и наполнил легкие чистейшим прибрежным воздухом.
– Это ты верно подметил, брат. Решил раскрасить свою доску в психоделические цвета. Задумался над выбором красок. В результате так ничего и не надумал, потому решил смешать их сразу все, – Дима вставил капсулу с ярко-оранжевой жидкостью в распылительный пистолет и хаотично нанес на свою доску для серфинга несколько незамысловатых линий. Затем он сменил капсулу фиолетовым и повторил действие.
– Послушай, дружище, давно хотел тебя спросить…
– Ну, так спрашивай скорее! – перебил меня друг. – Время оно предмет довольно-таки относительный. Особенно если смотреть на него через свою собственную призму. – Ответил он, продолжая наносить цвета.
