ГЛАВА 3

Одна капля лжи портит океан доверия.

АННА

– Оно роскошное, дорогая!

Мама аккуратно провела рукой по белоснежной ткани.

Это платье я приметила еще перед свадьбой Наты. Подруга заставила меня его примерить и даже не заметила, как больно было мне, когда я увидела себя в зеркале. Тогда мне казалось, что это все лишь иллюзия того, что никогда не произойдет, а теперь оно лежит передо мной на нашей с Максом кровати.

Корсет плотно обтягивал талию и был словно обмотан тканью, собравшейся в мелкие складочки. А ниже… А ниже струилась пышная юбка, словно облако, усеянное десятками белоснежных бабочек. Такие же бабочки были пришиты и к фате.

– Ты будешь самой красивой невестой!

– Мам!

– Я говорю правду! – мягко улыбнулась женщина, протянув руку к моему лицу. – Я вижу эту красоту в твоих глазах. Они светятся от счастья. Не понимаю только, зачем ты так долго тянула. Максим по тебе с ума сходит с твоего появления в университете. Скажу честно, сначала я думала, что такие, как он не могут полюбить по-настоящему в таком юном возрасте, но с каждым днем убеждалась в обратном. Ты хотя бы видела, как он на тебя смотрит?

– Меня обсуждаем? – дверь спальни приоткрылась, и появилась голова Макса.

Я ахнула, спеша к нему.

– Закрой глаза! – мои пальцы нежно накрыли его веки. Максим рассмеялся. – Жениху нельзя видеть платье невесты до свадьбы! Что ты смеешься?!

Ласково Ларский перехватил мою кисть и, не расцепляя зрительный контакт, по очереди поцеловал каждый мой пальчик.

– Макс!

– Ладно, ладно, выхожу! Я ничего не видел! – парень продолжил тихонько посмеиваться, когда я его выталкивала из спальни. – А платье нереально красивое! – крикнул, когда дверь закрылась.

– Да чтоб его!

Мама широко улыбнулась и встала с кровати.

– Я побежала. Мне звонил твой отец, – ее глаза загорелись в предвкушении. – Он пригласил меня в Большой театр.

– О, мам, как здорово, – искренне обрадовалась я за родителей. Так как отец постоянно пропадал по делам своей фирмы, у них редко получалось провести время вместе. – Хорошо провести время!

Быстро собравшись и поцеловав спящего Андрюшу в лобик, мама убежала готовиться к вечернему выходу в свет. Она у меня даже в свои сорок пять настоящая красавица. Свои каштановые, как и у меня волосы, Ирина Зорина уже много лет как перекрашивает в блонд, что, безусловно, делает ее моложе и привлекательнее. А вот глаза у нее голубые, как и у моего брата, я же взяла папины шоколадные.

Во время беременности я часто представляла Андрюшу. Видела его первые шаги, первый школьный звонок, влюбленные глаза подростка. Мне хотелось, чтобы он был похож на отца. И сейчас глядя на маленькое сопящее на руках у жениха чудо, я вижу в нем Макса. Такой же взгляд пронзающих темно-синих глаз, смотрящих сквозь душу. И только начавшие подрастать волосики переливались на свету золотистым. Со временем они, наверняка, потемнеют и станут русыми, как у папы.

Я не заметила, как залюбовалась своими мальчиками, прислонившись к дверному проему, разделяющему спальню и детскую, с глупой улыбкой на лице. Каждый раз, когда Макс так нежно смотрел на сына глазами, наполненными любовью, внутри все плавилось от счастья.

Заметив меня, Максим кивнул, подзывая к себе, и я не заставила себя ждать, подойдя и обняв их двоих. Благодаря своему не самому высокому росту я оказалась на уровне своего крохи и поцеловала его в макушку, вдыхая родной запах. На самом же деле, это Макс был слишком высоким. Я еле доставала ему до плеча и на его фоне выглядела слишком хрупкой.

  Неожиданно парень нагнулся и украл мою улыбку теплыми губами.

– Ты не представляешь, как я счастлив…

– Поверь, представляю, – легонько толкнула его в бок.

Максим усмехнулся, а потом отвел глаза в сторону и замялся. Кажется, в его голове происходил какой-то сложный процесс, и он никак не мог принять решение. За несколько лет я научилась читать и понимать все его эмоции одним лишь взглядом.

– Ты что-то хотел сказать?

– Ань, солнышко, мне позвонил отец и попросил приехать к нему. Он нашел для меня работу, и дело не из легких. Придется поработать над документами, а суд уже в понедельник, – пока говорил, Макс положил Андрюшу в кроватку и тихонько вывел меня из детской. Он явно нервничал. Длинные пальцы прошлись по темно русым волосам, затягивая их назад, но, как только его рука вновь опустилась, непослушные прядки снова упали на глаза. – Кажется, мне придется сегодня остаться в здании суда.

– Но сегодня же суббота… – грустно вздохнула я.

– Я понимаю, любимая, но это моя работа. Я только выпустился, и, если бы не отец, вряд ли у меня бы получилось так быстро найти хорошую работу. Зато за это дело мне обещают хорошую зарплату, на которую мы сможем уехать на юг или куда ты захочешь в медовый месяц. Ты же знаешь, что…

– Ты не хочешь брать деньги у наших родителей, – и вот на губах снова улыбка. Почему этот человек так легко может заставить меня улыбаться? – Макс, я все понимаю. Конечно, езжай. Я приготовлю тебе еды с собой. Как насчет фунчозы и куриных сердечек?

– Аня, ты лучшая!

Макс подхватил меня за талию и закружил по комнате. Я упустила тот момент, когда мы упали на кровать. Слава богу, мы с мамой убрали платье перед ее уходом.

Вечером, когда Макс ушел, я решила посвятить время рисованию. Еще в четверг мы перевезли самые необходимые вещи из моей квартиры, среди которых был мольберт, несколько холстов, краски и кисти всех размеров. Рисовать мне нравилось с детства, и когда-то я даже заканчивала художку, хотя сейчас кажется, что это было в другой жизни. Хобби – это, конечно, здорово, но нужно было получать образование в той сфере, в которой возможно заработать на жизнь, а простыми рисунками это вряд ли можно сделать. Родители даже удивились, когда я отказалась от института искусств. Думали, что им придется меня отговаривать, но я сама приняла это решение, оставляя краски на полках, чтобы “разбавлять” скучные вечера цветами.

Андрюша только уснул после долгого бодрствования и наших “серьезных” разговоров из слогов аля “гу-агу”. Поставив радио-няню в детской и включив тихую музыку в гостиной, принялась за рисование.

Весь процесс занял несколько часов. Акварель легко ложилась на холст и растекалась, создавая эффект воздушности и нежности. Я нарисовала их – самых дорогих мне людей, таких, какими увидела пару дней назад, когда пришла из магазина, в который бегала за хлебом к ужину. Мне нужно было отлучиться только на пятнадцать минут, чтобы мальчики крепко уснули на кровати. И вот они уже не на кровати, а на холсте, навсегда застывшие в столь чуждом этому миру умиротворении и спокойствии.

На часах было два часа ночи, а в мыслях начало зарождаться беспокойство. Сама не могла объяснить его причину. Максим должно быть совсем погряз в своей работе, и уж точно не выспится завтра. В сферу юриспруденции он подался вслед за отцом, который являлся одним из судей Верховного Суда. Парень был очень талантлив в своем деле, и, главное, ему нравилось то, что он делает. Предпочтя профессию юриста-адвоката, Макс за последний год, в который начал работать по специальности после университета, выиграл несколько несложных дел, которые ему поручались в виде стажировок, но после выпуска он получил достаточно хорошие рекомендации и сейчас уже работает над одним достаточно трудным делом, если не считать то, про которое он рассказал этим утром.

Телефонный звонок разнесся по комнате, от чего я резко дернулась и уронила кисть, испачкавшую пол в голубой цвет.

– Ало, – быстро ответила я, даже не посмотрев, кто звонит так поздно. Главное, чтобы Андрюша не проснулся, кормить его нужно будет только через несколько часов.

– Аня! Сейчас же зайди в Инстаграм! – закричали с другого конца трубки.

– Катя? Что случилось? Ты хоть на часы смотрела!

– Черт, Анька, ты опоздала! – вновь взвизгнула соседка. – Так, жди, через минуту буду у тебя! Открой дверь сразу, чтобы я не разбудила мелкого.