Подруга Надежды пришла несколько позже остальных. Поэтому, когда Федора Ивановича с ней знакомили, он был уже изрядно подшофе.
– Катя. – представилась девушка.
– Катя, Катя, вся сила в мандате! А я Федор, для вас – Федор Иванович!
– Вы всегда такой грубый?
– Нет, только когда выпью. А пью я каждый день!
– Кажется, у вас комплексы?
– Катенька, посмотрите на меня: я же не гожусь для серьезных отношений!
– Да вы, Феденька, обычный хам…
Для проформы Федор Иванович с Катериной потанцевал, но дальше медляка дело не пошло. Зато друзья пошли за водкой. Состав был обычный: Соловей, Федор Иванович и Шурик.
– Вот скажи мне, – не унимался Соловей. – тебе что, Катя не понравилась?
– Почему, милая девушка.
– Так чего ты теряешься?
– Я мизантроп.
– Кто?
– Я людей не люблю!
– Так она не человек – она девушка!
Тут шедший с левого края Шурик упал, а падая, зацепил ногой Федора Ивановича. Федор Иванович подсек Соловья, все трое грохнулись на спины и принялись ржать. Посмеявшись вдоволь, поднялись на ноги и продолжили свой путь. Больше никаких приключений не было, они благополучно добрались до комка и обратно. Так что встреча Старого Нового года стала еще более веселой, потому что, кроме водки, на столе появилось какое-то молдавское вино.
– Предлагаю выпить за присутствующих здесь дам! – воскликнул Шурик.
– Дам, но не вам! – отреагировала хозяйка квартиры.
– Это мы еще посмотрим… – пробурчал «продюсер».
Однако переспать с хозяйкой квартиры Шурику не удалось. Ближе к полуночи вся компания перепилась, а Соловей даже умудрился наблевать кому-то в подол. Друзья потащили его в ванную. Напившийся поэт сопротивлялся.
– Вы куда меня понесли, клоуны-пидорасы?
Хозяйка Наденька поняла, что ситуация уже не контролируется и решила позвонить другу своей старшей сестры. Тот пришел с приятелями, и они выкинули всех бухих на улицу. Досталось и Соловью. Правда, этот момент запечатлелся в мозгу слабо – после ванной память его покинула.
Очнулся Соловей утром у себя дома. Рядом с кроватью стояло ведро с мутной жидкостью красного цвета. Поднявшись, юный алкоголик направился к ближайшему крану. По дороге ему попалось зеркало. В нем он увидел себя. Почему-то половина головы была ярко-зеленого цвета. Попив водички и умывшись, Соловей стал звонить Шурику.
– Алло? Ты жива еще, старая сволочь?
– Я вас умоляю, при чем тут возраст? Сам-то как? – отозвался в трубке «продюсер».
– Слушай, ты не знаешь, почему я весь зеленый?
– Знаю. Ты вчера нажрался, и мы тебя с Федором Ивановичем до дома несли. А дома мама твоя увидела твою голову разбитую и полила ее зеленкой.
– Она меня, видимо, еще и марганцовкой поила. У меня рядом с кроватью ведро стоит, там все красное…
– Сочувствую.
– Голову мне кто разбил?
– Тебя из квартиры выкидывали, а ты уходить не хотел. В результате по всем этажам полетел, пока из подъезда в сугроб не попал. Но это ты себя еще прилично вел. Честно говоря, у нас весь класс нажрался! Кто-то даже лифт сломал. А какой в квартире у Надюхи погром!
– Надо извиняться идти…
– Надо. Тем более, что у нее папа – майор милиции!
– Где ж ты раньше был? Предупреждать надо!
К счастью, папа Нади оказался не злым майором милиции. Сажать он никого не стал, лишь потребовал вернуть выпитую водку, которая была спрятана у него в шкафу, да починить сломанный лифт. Друзья тут же сбегали за бутылками и в ЖЭК. Дальше обстановка разрядилась, родители потерпевшей пригласили Шурика и Соловья попить чаю.
– Скажите, ребята, – начала мама. – А вы были в больнице?
– Нет, а зачем?
– У тебя голова разбита, а у Саши синяк под глазом.
– Нам как-то с утра некогда было.
– Вы знаете, я немножко врач. Давайте посмотрю.
Дальше выяснилось, что у Нади и мама занимались интересным делом. Папа работал в милиции, а мама была народным целителем – еще одно веяние времени.
– Садись на табуретку, сейчас я над тобой колдовать буду. А то голову зашивать придется!
Соловей сел. Через несколько минут он ощутил жар в районе головы, еще через минуту вспотел. Над ним махали руками и говорили какие-то заклинания. Неизвестно, как долго продолжалась процедура, но когда она закончилась, голова у пациента в самом деле перестала болеть, а в теле образовалась приятная гибкость. Несмотря на полученное повреждение, свою синюю дыню он так и не зашивал – рана заросла сама. Спасибо маме одноклассницы Нади.
А у Федора Ивановича после Старого Нового года утро прошло в теплой домашней атмосфере. Папа предложил сыну бодрящего винца, и здоровье мигом поправилось. Только Федор почему-то был уверен, что больше друзья никогда не будут знакомить его с девушками. И, честно говоря, оказался прав – девушек больше не было.
Рабинович
Ты спросишь, Мишаня, как у меня сложилась личная жизнь? Скажу сразу, сложилась не только личная, но и семейная – я женился на однокурснице. Правда, потом развелся. На кого я учился? Учиться пришлось по специальности. Мне в этом смысле повезло…
Первое лето после армии Соловей провел напряженно. По большому счету, занимался он двумя вещами – гонял друзей-наркоманов и бухал. А между этим умудрялся еще и работать. Организация, где график дежурств был «сутки через трое», называлась гордо и страшно – «СВОБР», специальный военизированный отряд быстрого реагирования. На что там предполагалось реагировать, неизвестно, но все, кто там работал, называли себя спасателями.
– …Представляешь, – начал свой рассказ коллега Соловья Леха Лабазов. – Прихожу вчера домой, весь такой трезвый. Бутылку вина купил хорошего, продуктов вкусных. Короче, уложили мы с женой детей спать, а сами на кухню. Выпили вина, съели деликатесы. И так нам стало хорошо, уютно! Вроде как в койку пора, а мы сидим и понимаем, что поговорить-то лучше…
– И в каком возрасте наступает такой семейный климакс? – на всякий случай поинтересовался Соловей.
– Судя по мне, после сорока лет.
– По сегодняшним меркам поздно.
– Я раньше не задумывался, но оказывается – есть семейное счастье.
– Так я не понял, у вас до постели-то дошло вчера?
– Как только деликатесы улеглись…
После этого диалог выдохся и «спасатели», замолчав, включили телевизор. А через некоторое время на местном телеканале прошло объявление, что в службу новостей требуются журналисты. Опыт и образование не имеют значения, главное – желание работать.
– Надо тебе сходить. – заметил лежащий на панцирной кровати Леха Лабазов.
– Ты знаешь, а я давно хотел попробовать работать на телевидении. Музыканта из меня не вышло – так, может, журналист получится?
– Давай, попробуй. А мы потом будем гордиться, что были с тобой знакомы.
И на следующее утро Соловей впрямь отправился в офис телекомпании. Сказав секретарше, что по объявлению, присел в курилке. Вскоре появился рыжий мужчина с бородой, оказавшийся главным режиссёром.
– Значит, так. Редактора сейчас нет и общаться с вами буду я!
– А редактор кто? – спросил Соловей.
– Его фамилия Рабинович.
– Редкая фамилия, надо сказать…
– Самое главное – она русская.
Выяснив, что общаться можно на одной волне, режиссёр перешел к рабочим вопросам.
– Вы телевизор смотрите?
– Да, конечно.
– Какие передачи вам нравятся?
– Если из новостей, то «Сегодня». Если из аналитики, то «Итоги» («НТВ» тогда еще была порядочной телекомпанией).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
