– Помилуйте, Бренди! – фальшиво возмутился ректор, принимая из моих рук чашку с горячим чаем. – В Академию принимают с двенадцати лет… Впрочем если Его Императорское Величество издаст указ, то кто я такой, чтобы спорить? Откроем и ясли.

Последнюю фразу он произнёс с непонятной мне злостью, а потом, встряхнувшись, поспешил заверить:

– Самая что ни на есть старшая группа, боевики – всё как вы мечтали. Будете… как же там? Делиться знаниями с талантливыми и амбициозными.

Ректор щёлкнул пальцами, явно довольный собой, а я мрачно уточнила:

– И что я буду читать этим талантливым и амбициозным?

Губы нурэ Гоидриха сложились в зловеще-каверзную улыбку, блеснула белоснежная полоска зубов.

– Всё, моя дорогая Бренди. – Ректорский голос дрогнул, во взгляде и разлёте рыжеватых бровей появилась некоторая безуминка. – Абсолютно всё. Страноведение, грамматику, историю Империи, общую историю, естествознание, этикет… – Я почувствовала, как у меня вытягивается лицо. У мелкоты я хотя бы бытовую магию преподавала, но назначить меня гувернанткой… Это было слишком даже для любимого наставника. – Сегодня пришло распоряжение подготовить к началу октября класс и наставников. Нанимать кого-то со стороны мне казна не позволит, а вы, как никто другой, лучше подходите на эту роль.

Я скрипнула зубами.

– И чем же это, позвольте осведомиться?

Ректор вздохнул, сделал глоток чая, скривился от его крепости – я предпочитала пить крепкий, без сахара или мёда – и проникновенно прошептал:

– Вас, Бренди, они хотя бы не осмелятся послать в Бездну.

В груди шевельнулось что-то нехорошее и именно в этот момент правая нога из той пары, что торчала из-под моей кровати, медленно и бесшумно, спряталась под свисающим до пола покрывалом.

– Вы на что намекаете?

Я так старалась не смотреть в сторону постели и при этом не упустить её из виду, что, кажется, заработала косоглазие. По счастью, ректор не обратил внимания на эту мою странность. С шумом отхлебнув из чашки, он горестно махнул рукой.

– Да какие уж тут намёки! – Шарахнул чашкой по блюдцу и внезапно перешёл на ты.

– Группе боевиков преподавать будешь. Тем, что с Предела вернулись. Его Императорское Величество Лаклан Освободитель последним указом обязал университеты и академии принять на учёбу всех отставников до тридцати пяти лет от роду, даже стипендию на это положил… кхм… которая по размерам не уступает твоей зарплате, моя дорогая и самая талантливая из всех учениц!

А потом глянул на меня из-под медно-рыжей, с серебряными нитями седины чёлки и с тоскою попросил:

– Бренди, Предками и магией тебя заклинаю, уволься сама, а? Может, мне вместо тебя кого постарше на замену пришлют… Пусть даже бабу, демоны с ней! Это ж не мальчишки. Взрослые мужики! А ты девица. Умница-разумница, талант, которых свет не видывал, хочешь я тебя в Институт благородных девиц переведу? В столичный? У них, говорят, там факультет общей магии расширяют…

Я выдохнула, сощурила глаза и вкрадчиво прошипела:

– Дорогой наставник, вы уж определитесь, чего хотите больше, бюджет спасти или меня из Академии вытурить. А то я понять не могу…

– Да я тебя, дуру, спасаю! – взрыкнул ректор. Да так грозно, что вернувшийся неизвестно откуда Рогль высунул из-под кровати свою ушастую морду и воинственно натопорщил усы. – Единственная баба-наставница на всю Академию, да ё-моё! НЕ ЗНАЮ Я! Не знаю, чего больше хочу!! Спасти тебя, идиотку упёртую, от позора или бюджет пощадить. Ты понимаешь, дурочка, что после такой работы замуж тебя никто не возьмёт?

– Спасибо за беспокойство, господин ректор, – чинно поблагодарила я, – но жених у меня уже есть.

– Есть? – Нурэ Гоидрих растерянно взмахнул светлыми ресницами. Вид у него при этом был весьма недоверчивый и самую малость испуганный. С перепугу же, видимо, ректор вновь перешёл на вы. – Но как же?.. И он не против того, что вы работаете?.. То есть, я хотел спросить, не против ли он того, что вы работаете здесь?

– Полагаю, что нет, – мимолётно улыбнувшись, ответила я. – Иначе бы меня тут не было. Разве не так?

Охх… Когда-нибудь мне так прилетит за враньё и изворотливость – мало не покажется. С другой стороны, это когда-нибудь наступит не прямо сегодня…

Ректор допил чай, оставил папку с примерным учебным планом и ушёл.

В бумаги я даже не заглянула. Право слово, что я, своего наставника не знаю? Примерный план он составил. Ага-ага. Поди, велел секретарю из императорского указа переписать обязательные к изучению предметы, а снизу подпись подмахнул, магическим оттиском заверил – и всех трудов.

Да и времени до первого октября, когда в Академию нагрянут «талантливые и амбициозные», – пропасть. Успею ещё подготовиться. Сейчас же у меня были дела поважнее.

Едва дождавшись, пока шаги главы БИА утихнут в коридоре, я схватила Рогля за грудки.

Ну, как за грудки?.. Сложно схватить за грудки помесь прожорливой мыши с говорящим зайцем. Разве что в кулаке сжать так, чтобы снаружи только уши торчали, да носик бусинкой, да возмущённые белые усы.

– Хозяйка!

Вообще-то не в правилах роглей4 признавать кого-то хозяином. Они сами себе хозяева и повелители мира по совместительству. Наверное поэтому о себе говорили всегда во множественном числе.

– Мы завели себе мага. Мы съели все запасы в чулане и мы не любим, когда нас тягают за уши. Уши – наше больное место.

Мой рогль завёл меня себе, когда мне только-только стукнуло шесть (Брэд чуть не удавился от зависти). Мелкий демон – это я о рогле так ласково, не о братце – и вправду какое-то время полагал, что сумеет меня воспитать так, как ему нужно, но уже через неделю понял, кто в доме хозяйка и что лучше не выделываться, а то кое-кто может перекрасить бархатную шкурку цвета тёплой золы в розовый, на хвост навесить шёлковый бант и заставить каждое утро, ровно в шесть, будить маменьку с папенькой, распевая под родительским ложем «Храните, Предки, Императора. Пусть солнце вечно светит над Аспоном».

Папенька после третьего концерта по всему дому расставил магические ловушки. Угрожал:

– Не знаю, кто это сделал, но поймаю – с живого шкуру сдеру.

А папенька мог. Он на Пределе двадцать лет отслужил и всех демонов – даже одобренных Великим Ковеном – не переносил на дух. До сих пор не пойму, как это он своим невероятным, звериным просто чутьём не проведал, что у меня рогль завёлся…

Точнее – я у него.

Кстати, после случая с покраской шкуры и гимном – и не спрашивайте, как я это сделала, у вас всё равно уровень магии не тот, не получится – рогль стал Роглем, а «принеси нам пожрать, недомаг в юбке» – Хозяйкой.

Но я отвлеклась.

– Хозяйка! – верещал Рогль из моего кулака, жалобно выпучив глаза, мол, мы такие хорошие, мы такие пушистые и это не мы у кухарки украли баранью ногу, хотя она была невероятно вкусной.

– Где тебя носило, прохвост? – не прониклась я. – Ректор чуть нашего жениха не нашёл! Представляешь, что было бы?

– Хозяйка… – придушенно пропищал демон, отчаянно дёргая усами. – Да ты вообще…

– Я те дам вообще! – возмутилась я, решив, что наглец основательно попутал берега, и схватилась двумя пальцами за длинное ухо.

– Ай!

– Ты кому рот затыкаешь?

– Да мы не затыкаем! Мы не то! Мы не вообще! Мы говорим, что в общежитии мы были, подслушивали… проводили разведку боем то есть.

Если «боем», значит, опять у кого-то холодильный шкаф опустошил. Жрёт в десять раз больше меня и не лопнет!

– И немножко вражеские продовольственные запасы конфисковали.

– Когда ты уже нажрёшься?

Я выпустила демона из захвата, и тот, отбежав на метра полтора, встряхнулся, зафыркал оскорблённо:

– Кто позволил руки распускать? Мы испокон веков же!.. У деда нашего на этом самом месте амбар стоял! Да мы…

– Дамы погорячились, – перебила я, опускаясь на кровать из-под которой вновь торчала нога в ботинке. Как вспомню, сколько я за эти ботинки выложила, такая жаба душить начинает… Ну и денёк… Врагу не пожелаешь. – Не нужно про амбар. Я про него миллион раз уже слышала. Лучше расскажи, что там в общежитии? Слух хорошо зашёл?