Давным-давно я познакомился с романом "Игра в классики" Хулио Кортасара, где меня поразил его приём с текстом, который заключался в том, что книгу можно читать разными способами, с разным порядком глав. В одной книге скрывалось минимум две книги. С тех пор я хотел создать что-то подобное, но ничего хорошего не выходило.

"Колдуш" планировался прямым и простым текстом, но меня не устраивал его объём, мне хотелось сделать из него роман. Роман не получился, вышла повесть, зато такая, которую можно читать двумя способами. Первый способ – читать подряд по номерам глав. Второй – сначала прочитать чётные главы, а потом вернуться к первой и пойти по нечётным.

Первый вариант сложнее с точки зрения понимания содержания книги, но полностью покажет художественный строй, надеюсь, он станет понятен.

Второй вариант сложнее с точки зрения понимания замысла книги, но хронологически линеен, последователен, всё объясняется вовремя.

Рассказанная история родилась из историй на ночь, которые я придумываю для самого себя. Эти истории базируются на том, что я читал или смотрел незадолго до фантазирования. Или на любимых мотивах – потому не удивительно, что в тексте множество отсылок к моей бэкграунду, к книгам, фильмам, музыке, науке. Некоторые из них бросаются в глаза, некоторые нет, но без них без всех можно пережить, но если вы их найдёте, надеюсь, вам станет интереснее и понятнее то, что я хотел сказать.

Не люблю фильмы и книги, в которых остаётся лазейка для продолжения, но тут не лазейка, тут действительно запланировано продолжение, более того – оно уже придумано.

Попытка создать рай на земле неизбежно

приводит к созданию преисподней. 

Карл Поппер. Открытое общество и его враги.

Влажный тёплый морской бриз, обрывистый берег, кажущийся тёмно-красным, лучи заходящего солнца и тихий шелест отдалённого прибоя, который легко, если прикрыть глаза и включить фантазию, принять за шорох Леса. Достаточно сесть на обрыв, сняв ботинки, подобрать пару камушков и бросить их вниз – всё, вот уже за спиной с невидимой угрозой высится Управление, а внизу, там, куда ты бросаешь камушки, туманный и загадочный Лес. Легко уйти в фантазию, вдаль от реального мира, особенно тут, на самом краю. На краю всего.

Тут ничего нет, ни Леса, ни Управление, практически ничего нет, думал Странник, но я изменю этот край света, угол сцены человечества, сделаю заброшенный остров – центром всего. Тут править буду я. И не будет тут никакого управления с его бумажками и столовой, не будет леса с бесконечными разговорами. Тут будет мой мир, строгий и логичный.

Внешне Странник не выделялся бы на улицах практически любого мегаполиса: высокий, почти два метра, стройный, вытянутые черты лица, весь как будто тянущийся к небу, твёрдо отталкиваясь чёрными кроссовками от красноватой земли; его можно было бы назвать худым, если бы не слегка видные через чёрную футболку кубики пресса. Длинные каштановые волосы собраны в высокий хвост на затылке. Никаких украшений, татуировок и прочих отличительных черт. Обычный молодой человек, ненадолго выбравшийся из города на природу. Вот только города поблизости не было.

Думы внешне молодого человека, стоящего на крутом берегу Ниуэ, строились не на пустом месте, он давно уже не любил необоснованных мечтаний – не интересно, не продуктивно. И вот тут, на Ниуэ, Странник стоял в центре своей новой заветной мечты, месте, где невозможное материализовалось в нечто осязаемое, мучительно реальное. Очередная мечта, самая масштабная, самая длительная и самая амбициозная.

Остров Ниуэ идеально подходил Страннику: затерян на просторах Тихого океана, почти необитаем, практически все жители уехали в соседние, значительно более популярные и зажиточные страны – Новую Зеландию и Австралию. Если бы Странник хотел жить как все, он сам бы уехал вслед за местными. А что тут на Ниуэ делать? Нет туризма, виды красивые, но пляжей нет. И лететь сюда слишком далеко. Сельское хозяйство не развито из-за неподходящих грунтов и дальних дорог до потребителей, максимум на что его хватает – самообеспечение жителей. Полезных ископаемых тоже нет – остров никому не интересен, не нужен. Никому, кроме Странника. Оставшееся население, от силы полторы тысячи человек, можно переселить в Австралию. А кто-то может и послужить проекту. Насильственное переселение? Нет, конечно, зачем так грубо, это не наш метод, всё легально и добровольно. Людей так легко заставить делать то, что ты хочешь, создавая у них впечатление, что это их собственные желания.

Разговор с кабинетом министров, которые делают вид, что управляют островом, уже состоялся. Всего три министра и слегка возвышающийся над нами премьер-министр – больше патриоты Ниуэ, чем политики, но нужной Страннику властью обладают, так что провести официальный референдум они смогут, он договорился. Обычная формальность, но в свете международного внимательного взгляда лучше соблюсти всё до точки. Формальность же ещё и потому, что на острове все друг друга знают, министерства как большие семьи, новости распространяются на кухнях и за чашками под тентами, так что все результаты известны заранее.

– Господин премьер-министр, я готов полностью профинансировать и организовать референдум, чтобы он состоялся как можно быстрее. – Странник обговаривал детали договора в маленьком кабинете Талаги, премьер-министра Ниуэ.

Окна, как почти всё на острове, выходили на океан, и солёный воздух раскачивал шторы. Солнце уверенным лучом ложилось на стол премьер-министра, как будто собиралось читать его немногочисленные бумаги. Муха, попавшая в стакан с водой, отвлекала внимание.

– Нет, так нельзя, господин Каммерер, – официально Странник заключал сделку под этим именем, он был уверен, что тут никто не знает происхождение этого имени. –   Это будет выглядеть слишком некрасиво, как будто вы покупаете решение.

– Но это же не так.

– Конечно, мы-то знаем, что ниуэанцы и сами этого хотят! – Улыбаясь в жиденькие усы, воскликнул Талаги. – Но что скажут в Новой Зеландии или ООН?

– Хорошо, тогда я могу добавить сумму, необходимую на референдум, в договор.

– Да, это достойное предложение, вариант приемлем, если мы про эту деталь не будем широко распространяться. – Министры охотно закивали, практически синхронно. – В таком случае, все формальности уточнены. Могу вас заверить, что результаты референдума будут в срок и, конечно, в вашу пользу. Маловероятно, что за две ближайшие недели что-то не изменится, я имею в виду Зеландию, конечно.

Министры подготовлены долгой обстоятельной перепиской с Дианой, так что Страннику нужно соблюсти только формальности, просто показаться лицом, чтобы у  ниуэанцев не создавалось впечатление, что они отдают остров призраку, духу, которого они никогда не видели. Никаких серьёзных переговоров он не хотел и не планировал вести. Да от него этого и не требовалось – Диана заменяла его почти во всех социальных контактах.

Потому он с удовольствие стоял на берегу мыса Тепа, который врезался в океан в километре от посёлка, или по привычным для Странника меркам – небольшой деревни, Авателе. Узкая полоска относительно пологого берега выходила из воды, чтобы превратиться в обрывистый берег, который, как и весь остров, возвышался более чем на двадцать метров над уровнем моря. Даже самые первые проявления суши из солёных вод представляли собой голые камни, резко переходившие в обрывистый скалистый берег, так что о пляжах можно было только мечтать. Или просто радоваться их отсутствию. На самом деле, неправильно говорить, что там, где стоял Странник, как утверждалось в начале, – ничего нет. Красота наполняла кажущуюся пустоту, дикая природная красота, недоступная массовому туристу. Притягивали взор опасные красноватые скалы, покрытые плотным зелёным покрывалом, уходящие в глубокую чисто-голубую воду, образуя завораживающие арки, гроты, пещеры, куда лишь немногие рискнут заплыть или, тем более, занырнуть с аквалангом. Заповедные, но спокойные и безопасные, леса расстилались за спиной – на Ниуэ мало животных, и домашних и диких, а уж опасным для человека был, как всегда, только сам человек. Чего не хватишься, ничего нет. И эта нехватка, в числе прочих черт острова, нравилась Страннику. Всё тут ему по душе, идеально для духа и тела. Настолько, что он уже присматривал, впервые, себе место для дома – на этом голом мысы, где отчётливо слышно древнюю музыку прибоя, разбивающегося о скалистый берег там внизу, где мог бы быть пляж и много туристов.