Эилерт решительно вскинул голову, готовый дать очевидный ответ, но открыв рот, так и не произнёс ни звука. Слова мыслителя не сразу достигли ребёнка, но всё же он понял, что тот хотел до него донести.

– Лишиться уважения и влияния, – пробормотал мальчик уже не так рьяно, ведь этот ответ совершенно не устраивал его. – Но я хочу, чтобы он сгорел!

– Да, юный гер прав, – поспешил перебить его Мирейд, – это спорный вопрос. Но потому-то я и спрашивал, зачем вы хотите отомстить? Что для вашего отца подойдёт лучше всего? Долгая презираемая всеми жизнь или относительно быстрая смерть?

Мальчик снова задумался. В его понимании ужаснее всего – это смерть, ведь что ещё может быть страшнее? Но после слов Мирейда не всё стало так очевидно, как представлялось ему раньше.

– Презираемая жизнь, – всё же ответил ребёнок, обиженно опуская голову.

– А теперь, пожалуйста, запомните первый урок, юный гер. Все достойны жизни, как и все достойны смерти. Но ни юный гер, ни кто-либо другой, не вправе решать – чью жизнь прервать, до тех пор, пока не познает её истинную цену. А познав, вы не посмеете решать. Но об этом позже.

В последний раз Мирейд улыбнулся мальчику и решительно поднялся на ноги. В тот же момент кинжал, что покоился за поясом, выскользнул из кобуры и упал прямо на руку Эилерта.

Дэнис услышал звон выскальзывающей стали, но его реакции не хватило, чтобы перехватить оружие на лету, и остриё, как показалось на первый взгляд, вонзилось в тыльную сторону ладони ребёнка.

– О, Боже! – вскричал встревоженный Мирейд. Но кинжал отскочил от кожи Эилерта и упал в траву.

Мужчина оторопел, застыв будто статуя.

Тем временем мальчик поспешил поднять оружие с земли и подал ему рукоятью вперёд.

– Благодарю, – машинально произнёс Мирейд, а затем, очнувшись, – Идём! – схватил ребёнка за локоть и повёл в дом.

Заперев дверь на засов, мужчина подвёл Эилерта к очагу и, взяв ту самую руку, поднёс ладонь к свету. На детской коже не было ни царапинки.

– Мама всегда говорила мне имитировать боль, если что-то ударит меня или порежет, – пробормотал с грустью в голосе мальчик. – Когда я натыкался на что-то острое, я закрывал это место рукой и бежал домой. Мама перевязывала меня всякий раз, когда я падал. Она брала свиную кровь и, обмакнув бинты в ней, накладывала повязку.

– Вы не чувствуете боли? – спросил Мирейд внимательно глядя на ребёнка.

Эилерт не хотел смотреть на него. Он знал, что увидит в его глазах то же, что всякий раз видел во взгляде матери – страх.

– Нет, – не поднимая головы пробормотал мальчик, – боль я чувствую. Просто кожа не режется, каким бы острым не был нож.

Мирейд молчал. Его руки крепко сжимали запястье Эилерта.

Молчание затянулось. Тогда ребёнок решил всё же посмотреть на своего спасителя и поднял голову.

Мужчина всё это время внимательно смотрел на него, но в его взгляде мальчик не увидел ни страха, ни презрения. Мирейд смотрел на него так пристально, как не смотрел никогда и ни на кого.

– Юный гер пробовал, – проговорил мыслитель, не отводя глаз.

– Пробовал? – не понял Эилерт.

– Вы пытались разрезать вашу кожу ножом, – без толики сомнения сказал он. И мальчик не смог возразить, потому что он говорил правду. – Было больно?

– Как будто огнём полоснуло, остался след, но очень быстро всё прошло, – почему-то виновато ответил ребёнок.

– А огонь? – глаза Мирейда загорелись интересом.

– Однажды я обжёгся, но, как и с ножом, след остался ненадолго, сколько бы я не держал руку над пламенем.

Мальчик протянул руку к очагу, намереваясь продемонстрировать это, но мужчина остановил его.

– Запомните, юный гер, – серьёзно сказал он, – никогда и никому больше не рассказывайте об этом и не показывайте. Никогда!

– Но я ненарочно, – хотел оправдаться Эилерт.

– Я знаю, юный гер, – остановил его мужчина. И в его глазах мальчик разглядел не только интерес, но и тревогу. Неужели этот человек, с которым он знаком едва ли больше месяца переживает за него. Но почему?

– Ступайте спать, юный гер, – выпрямляясь, произнёс Мирейд, – завтра нужно встать до восхода.

– Зачем?

– Увидите.

Солнце ещё не взошло, но горизонт уже окрасился в алый. Эилерт стоял перед деревянным люком в земле за домом и удивлялся тому, что у этой лачуги есть погреб.

– Зачем нам идти туда? – спросил он.

– Там нет света, – невозмутимо ответил Мирейд, разглаживая в руках какую-то чёрную ткань.

– Зачем?

– Я держу своё обещание. Вчера был первый урок, сегодня – второй. Но прежде вопрос. Юный гер дрался когда-нибудь?

– Мама запрещала, – поник мальчик, – не хотела, чтобы кто-то узнал обо мне.

– И вы делали как того просила ваша матушка?

– Я подрался только один раз. С сыном булочника, – едва слышно пролепетал Эилерт, – он говорил гадости о маме.

На мгновение воцарилась тишина. Мрачная тень мелькнула во взгляде Мирейда.

– Понятно, – удовлетворённо кивнул он головой. – Значит вы сможете ответить на мой вопрос. Чтобы отразить удар, вам нужно его видеть?

– Конечно, – недоумевал от глупого вопроса мальчик.

– Неверно! Юный гер забывает о других чувствах, они куда надёжнее. Зрение можно обмануть, ваше тело – нет. Вы можете почувствовать угрозу, а затем и предвидеть. И чтобы научиться этому, нужно ослепнуть.

Эилерт в ужасе вздрогнул и неосознанно отстранился от Мирейда.

– Завязав глаза этим, – пояснил мужчина, протягивая мальчику чёрную ткань, сложенную в несколько раз, и первым ступив на лестницу, сделанную из земли и досок.

Мальчик последовал за ним. Сердце в груди бешено билось. В голове роились мысли, одна безумнее другой. Если Мирейд действительно колдун, значит они спускаются в его логово, где хранятся книги о магии и самые разные предметы, которые даже могут быть прокляты.

Но внизу был обычный погреб, довольно просторный, с низким потолком. В углах стояли бочки и полные мешки, но преимущественно было пусто.

– Видишь что-нибудь? – спросил Мирейд.

– Да, гер.

Мужчина резко обернулся и со вздохом произнёс:

– Эм. Юный гер, я зачем дал вам ту ткань?

– О! Простите, – опомнился мальчик и поспешил завязать глаза.

Настала кромешная тьма. Сквозь нити не просачивалось ни единого лучика света.

«Что это за ткань?» – удивился он мысленно.

Позади, закрывшись, хлопнул деревянный люк. Мальчик вздрогнул и обернулся.

– Итак, продолжим, – голос Мирейда прозвучал из глубины погреба, в противоположной стороне от входа.

Как? Когда? Передвижения мужчины были настолько незаметны и бесшумны, будто он ходил по воздуху.

– Юный гер, теперь что видит ваш взор? – голос Мирейда перемещался, но звука его шагов не было слышно.

– Ничего, – внимательно прислушиваясь к тишине, ответил мальчик. Тревога возрастала в душе. Что затеял колдун?

– Потому что здесь темно? – теперь голос звучал справа.

– Нет, – ответил Эилерт, поворачиваясь вслед за голосом, – эта повязка…

– Конечно, – снисходительно ответил мужчина, на этот раз уже слева от мальчика. – Юный гер успел рассмотреть это место?

Ребёнок задумался.

– Здесь есть несколько бочек, были мешки и вроде бы всё.

– Значит, вы не заметили ничего, чего тут быть не должно? – Голос снова звучал позади.

Эилерт уже запутался в пространстве, не помня, в какой стороне был выход, и не понимая, где сейчас Мирейд.

– Нет, гер. Но… Но здесь немного пусто. В нашем погребе всегда негде было яблоку упасть.

– И это хорошо, – согласился мужчина. – Теперь, прошу, поднимите руку. Но не ту, что нужна для письма.

Мальчик повиновался.

– Да, так. Теперь представьте, что вы можете видеть ладонью. Сосредоточите всё ваше внимание в центре ладони.

– Что?! – опешил Эилерт. – Я не могу!

– Юный гер, ваше тело способно на многое, его нужно лишь научить.