Айна никогда не выполняла команду «Назад!» досконально. Но она снижала скорость, отвлекаясь на окрик, и тем самым получала возможность маневрировать в зарослях и не травмироваться. По крайней мере – серьезно.

Бесспорно, лицезрение поимки зайца борзой восхитительно. Оно будоражит человеческую кровь, пробуждая древние охотничьи инстинкты. Человек сливается с собакой в эти мгновения, и ему чудится то же, что и ей: он – ловец, а заяц – его добыча. Вселенная столбенеет: звуки исчезают; краски мира становятся ослепительными; окружающие предметы теряют очертания и выглядят размытыми призраками. Четкими остаются лишь два образа: борзая и зверь. Человек грезит наяву, что он – борзая, и эта греза – почти правда.

Правда – потому, что он приложил к исполнению этого мгновения немало усилий, а главное, вложил в воспитание борзой свою душу. Почти – потому, что человек отождествляет себя с собакой лишь в мыслях. Владелец никогда не почувствует бешеных мышечных сокращений и вызываемой ими скорости бега. Он не ощутит во рту трепета живого тела, не сожмет челюсти, ломая зверя. Хозяину не дано познать этого торжества.

После своей первой удачной охоты, собака уже не та, которой была. Мир замер и лежит у ее ног. Отныне борзая – звезда на небосводе, и хозяин обязан с этим считаться. Она теперь навсегда – красавица и умница. А если в другой раз не изловит, что с того? Был этот первый, незабываемый раз, и борзая на всю оставшуюся жизнь сохранит воспоминания о нем, как о своем немеркнущем величии.

Но вот заяц пойман. Хозяин, не владея собой, птицей порхает на месте, а следом спешит к своему хвостатому чаду, которое держит в зубах зайца. Осознавая собственную физическую убогость и чуть не плача от гордости за питомца, владелец хвалит свое чистопородное борзое сокровище, употребляя такие нежные слова и выражения, которых прежде не слышало ухо возлюбленной собаки. Тут однако выясняется, что зайца ему отдавать никто не собирается…

…Оставьте борзую. Не тревожьте. Не разрушайте ослепительного мига ее счастья – сказочного отрезка времени и пространства. Дайте ей побыть наедине с поверженным зверем.

Борзая подбрасывает и ловит пастью переломанного в хребте зайца, снова подбрасывает и ловит. Успокоившись, она уносит добычу чуть поодаль и кладет на землю. Собака лижет зайцу лапки, как бы извиняясь: «Прости, но таковой меня создала природа. Ты – моя цель. Я – твоя погибель. Меня никто не заставляет преследовать тебя, я действую по велению крови. Когда я вижу тебя, во мне закипает и рвется наружу безудержная страсть. То – неодолимый зов предков. И нет его милее. Если бы не ты, мой мир стал бы пуст, а я умерла бы от тоски. Ты не поверишь, но я люблю тебя. Прости…» – Собака вздыхает и устремляет свой взор вдаль. Теперь она готова передать добычу. Борзая понимает, что своим охотничьим счастьем обязана хозяину, который взрастил ее и подарил это волшебное поле зайцев.

Айна не раз брала зайца, но пойманных ею длинноухих все-таки было не так и уж много, хотя угонок (пустых погонь) не счесть. (Когда борзая догоняет зайца и берет его, говорят: борзая “взяла зайца”, – а если погналась и не догнала или догнала, но не взяла, говорят, что сделала “угонку”).

Почему так? Да потому, что травила она в одиночку, да при всем при том еще и русаков. Именно они водятся в наших краях по берегам Дона. По правилам и законам охоты, ловить лучше в своре, когда несколько борзых, приученных друг к другу в жизни и в охоте, сообща берут зайца. Они обходят его и отсекают путь к лесополосе. Борзые таким способом заставляют зайца метаться по чистому полю и в результате достают его.

Скорость русака невероятно высока, и далеко не каждая борзая способна его изловить в одиночку. Другое дело – заяц-беляк. Он водится в районах севернее, где есть леса. Бег его не такой быстрый, как у русака, и одна борзая может поймать за день не одного зайца. Но нашим тяжелым уделом стал русак. Бежит он по-разному: иной стелется по земле, другой скачет в полный рост. Даже задних лап не видно. Будто их и вовсе нет, а скорость зверю придает неведомая сила.

Русак – очень умный зверь. Если он, сидя рядом с лесопосадкой, замечает мчащуюся к нему на всех парах борзую, то не спеша, в развалку, скрывается в кустах. Заяц живет осторожно и вжимается в землю так, что даже в низкой траве его можно не заметить на расстоянии нескольких шагов. Он способен пропускать вперед охотника с собакой и подниматься позади или сбоку от них. Пропуская, русак рискует, но риск его подобен отважной хитрости. Он свидетельствует о хорошем интеллекте длинноухого. Говоря по-другому, заяц анализирует сложившуюся обстановку и выбирает способ поведения, чтобы выжить. Порой способ рискован, но риск этот зачастую спасает зверю жизнь. Иногда же – играет с ним злую шутку. Но кто, скажите, не рискует во имя жизни?

Как-то ранней осенью мы пересекали лесополосу, идя по узкой, извилистой тропинке. Стояла сильная жара, и Айна плелась позади, желая подольше задержаться в спасительной тени и прохладе деревьев. Тропинка, вывернув из лесопосадки, вывела нас к полю, и на ней прямо перед собой мы увидели старого, облезлого русака. Он грелся на солнышке. Завидев людей и почуяв борзую, заяц бросил на нас тяжелый, враждебный взгляд: «Сволочи! Шастают тут от нечего делать со своими противными борзыми. Не дадут помереть спокойно от старости!» Русак медленно отвел глаза и нырнул в кустарник. Заяц растворился в нем за доли секунды до появления Айны. Она его так и не успела увидеть. А мы часто потом вспоминали того длинноухого зверя-аксакала и его по-человечески мудрые глаза.

В другой раз той же осенью мы организовали в лесопосадке пикник. Пока муж и сын готовили шашлык, я предложила борзой пройтись по не исхоженному дотоле полю. Айна лежала у костра и не сводила вожделенных глаз с сочных кусков мяса, которые шипели на вертелах в жаре древесного огня. Казалось, ничто не способно было оторвать ее от созерцания томящегося над костром мяса.

Ничто, кроме охоты. Айна живо откликнулась на мое предложение, без тени сомнения оставив свой многообещающий пост. Она посеменила за мной к выходу из лесополосы. Когда мы поравнялись с полем, я двинулась к его центру. Айна, что странно, потрусила рысью в другом направлении: вдоль посадки. Я принялась подзывать ее к себе, но борзая упорно двигалась в свою сторону, принюхиваясь к земле и воздуху над ней. Все стало понятно, когда впереди Айны поднялся заяц. Он, конечно же, сразу смылся в кустах и деревьях, и Аньке не повезло его изловить. Но этот эпизод показал, что Айна обладала верхним чутьем.

Чутье не обязательно для борзой. Она должна иметь острое зрение и хороший слух. С их помощью борзая обнаруживает зверя. Если же она имеет еще и чутье, то это прибавляет ей шансов в охоте и добавляет достоинств. Айна обладала не просто чутьем, а чутьем верхним. Она часто угадывала присутствие зайца, держа нос, что называется, по ветру. Ей даже не надо было принюхиваться к следам на земле.

В будние дни мы выводили Айну трижды в сутки: утром, после работы и перед сном. Нам удалось отыскать пустырь вблизи от дома. Он находился вдалеке от дорог, и у Айны появилась ежедневная возможность побегать. Это было здорово! Организм нашей девочки получал необходимую физическую нагрузку.

По бокам пустыря росли высоченные тополя. В жаркие дни их тень служила Айне укрытием, в котором она отдыхала после пробежек и регулировала свой теплообмен. На пустыре выгуливали и другие породы собак, но Айна с ними общего языка не нашла. Собаки не понимали, зачем она так быстро и подолгу скачет. Они ей мешали, старясь подрезать и даже куснуть. Айна давала им адекватный отпор и продолжала свои тренировочные угонки. Айна раздражала собак.

Мы стали гулять поодаль, но владельцы с собаками неизменно присоединялись к нам. Людям нравилось смотреть на бегущую борзую. В то же время своих собак, докучавших Айне, они не одерживали. Однажды Айне все это надоело: девочка показала всем свои волчьи зубы и продемонстрировала грозный рык. Нас оставили в покое, и Айна в блаженном одиночестве беспрепятственно моталась по окраине пустыря.