Андрей подумал: «Неплохая в принципе девчонка. Болтает, конечно, много, но ничего. Даже интересно. Ей вполне подходит тот заморыш, ее друг, или кто он там». Уже у крыльца консерваторского общежития Наташа предложила зайти попить чаю, но Андрей со словами «спасибо, как-нибудь в другой раз» собрался отчаливать.

– А вот, кстати, моя соседка идет. Я тебе про нее рассказывала.

Андрей обернулся, и увидел высокую стройную девушку в простеньком драповом пальто с несуразно большой дамской сумкой в руках.

– Алина, познакомься. Это очень веселый парень, Андрей, – радостно выпалила Наташа.

«С чего она решила, что я веселый? Я ведь молчал всю дорогу», – подумал он, разглядывая подошедшую ближе Алину. Выразительные черты лица, почти белая кожа, красивые золотистые волосы. На таких девушек невольно засматриваешься, случайно увидев где-нибудь в общественном транспорте. Андрей не раз замечал: на улице редко обращаешь внимание лица прохожих. Все куда-то движутся, бегут. В общественном же транспорте, привязанный на несколько остановок к одному месту, сам того не замечая, начинаешь глазами скользить по окружающим. Разглядывать украдкой стоящих или сидящих рядом людей, гадая, кто они, чем занимаются, как их могут звать, о чем они сейчас думают. Именно украдкой. Потому что прямой взгляд неизбежно вызывает ответную реакцию. Он даже ставил такие эксперименты: смотришь в упор на человека и начинаешь обратный отчет. Занят ли он чтением, сидит вполоборота, или стоит к тебе спиной – через несколько секунд он обязательно обернется, чтобы встретиться с тобой взглядом.

Обычно люди оборачиваются за первые десять секунд. В редких случаях приходится буравить глазами затылок, удерживая концентрацию дольше, но срабатывает это всегда. Случалось вам, непроизвольно повернув голову, встретиться с незнакомцем взглядом? Что это – шестое чувство, скрытые возможности, мистика? Да, мы чувствуем взгляды. Инстинкт, минуя сознание, заставляет нас делать это. Мы не успеваем подумать – мы реагируем.

Труднее всего выдержать встречный взгляд. Рассматриваемый объект начинает ощущать дискомфорт, возможно даже скрытую угрозу, которая, кстати, если не прекратить бестактно пялиться, может вылиться в открытую агрессию уже самого объекта. Тоже проверено. Все эти пацанские разборки часто начинаются с косых взглядов. Не хотелось на пустом месте доставлять неудобства случайным людям. Именно поэтому Андрей прекратил свои эксперименты. Но иногда появлялось такое красивое, открытое лицо, на которое хотелось смотреть, любуясь, не думая о такте, или другой ерунде. Лицо Алины было как раз таким. Она тихо поздоровалась.

– Наташа вот приглашает меня зайти чайком побаловаться. Вы не против? – решил сразу взять ситуацию в свои руки Андрей. «Серая шейка» растерянно захлопала глазками, а Алина, больше обращаясь к подруге, чем к нему, ответила:

– Да нет, только, пожалуйста, недолго. Мне завтра рано вставать.

Пожилая вахтерша внимательно, не по-доброму, осмотрела Андрея с ног до головы и пробурчала:

– Смотрите, девчонки: чтобы в десять часов его здесь уже не было.

Консерваторская общага оказалась достаточно уютной. А комната девушек Андрею просто понравилась. Умеют все-таки девчонки облагородить быт. Даже казенная мебель не портила картину. И к тому же, придавая обстановке налет аристократизма, в комнате стояло пианино.

Заваривая чай, Наташа в красках изложила Алине историю «героической» выходки Андрея на дне рождения. Алина удостоила его парой любопытных взглядов, а Наташа перешла к расспросам об учебе и всякой другой дребедени. Алина тем временем переоделась за шкафом в простенький халатик и отправилась на общую кухню в конце коридора готовить себе нехитрый ужин.

Андрей видел немало красавиц, привыкших производить впечатление. Они вальяжно разрешали собой полюбоваться, не забывая при этом постреливать глазками. Эта девушка была другой. Целенаправленный взгляд делал ее излишне серьезной. Она словно специально отказывалась от кокетства, дабы избежать знаков внимания.

…Между прочим, к искренней радости Наташи, Андрей предложил починить отваливающуюся книжную полку. Было уже поздно, и договорились на послезавтра: он прихватит с собой нужные инструменты и вроде как, специально не напрашиваясь, снова сможет увидеть загадочную особу.

4.

Через день, когда Андрей уже заканчивал возиться с полкой, наконец появилась Алина. Наташа смотрела на него, как на Геракла, совершающего очередной подвиг.

– Ну, хозяюшки, принимайте работу, – театрально произнес Андрей, нарываясь на комплименты. Сели вместе пить чай.

Андрею очень хотелось произвести впечатление. Он как будто невзначай рассказал, что почти профессионально занимался карате. Приврал немножко, что у него коричневый пояс. Затем, когда девушки перекинулись парой фраз о консерватории, Андрей решил оседлать своего конька. Он хоть и не профессионал, но тоже владеет музыкальным инструментом. Играет на гитаре. И любит музыку за чувства, которые можно передать, например, в песне.

– Ой, а ты нам не споешь? – спросила Наташа.

– Ну, нет: без гитары…

– А я могу у ребят с третьего этажа попросить.

«Умничка», – подумал он, а сам снисходительно развел руки: вроде, как, не настаивает, но и не против. Наташа мигом упорхнула и вернулась с гитарой. Андрей взял инструмент, проверил строй, подкручивая колки. Провел пальцами по струнам, извлекая приглушенный ля минор, словно готовясь к магическому ритуалу.

Он обожал этот момент. Тишина предчувствия. Устремленные взгляды. Теперь он был почти уверен: сердца девушек дрогнут. Ну? Иду на вы.

Андрей спел свой самый проверенный лирический хит про одинокую березу, бывшую когда-то девушкой, но превратившуюся в «памятник негаснущей любви».

Наташа ловила каждое слово, каждую интонацию, а Алина сидела очень спокойно, и даже один раз украдкой посмотрела на часы.

Прозвучал последний аккорд, Наташа зааплодировала.

– Здорово.

– А Вам понравилось? – обратился Андрей к Алине, хотя они давно перешли на «ты».

– Да, в принципе… Только я предпочитаю другую музыку. Профессиональную.

– Ой, Алин, тебе что – консерватории не хватает? – вмешалась Наташа.

– А чем же эта музыка не профессиональна? – начал задетый за живое Андрей, – В ней такие замечательные слова.

– Ну, мне кажется, что музыке далеко не всегда нужны слова,– Алина сделала паузу, словно соображая, стоит ли продолжать. – Для меня профессионализм – это когда композитор пишет произведение, опираясь на свои знания, на предшествующий вековой опыт. А исполнитель владеет инструментом, много занимается, чтобы всего раз вынести свою работу на суд слушателя.

«Ну и высокомерная же штучка», – подумал Андрей.

– Алин, ну зачем еще здесь устраивать уроки музлитературы, – снова вмешалась Наташа. – Это разные вещи. Нельзя ставить в один ряд классическую музыку и бардовскую песню, в которой своя поэзия…

Алина парировала: если уж соединять музыку с поэзией, то должна получиться опера, или вокальный цикл. Андрей отложил гитару и молча слушал. Он не привык к такого рода дискуссиям. И, похоже, его самолюбию нанесли легкий, но болезненный укол. В его окружении общались по-другому: никаких умствований и долгих рассуждений – старались казаться понятней и проще.

Он допил остывший чай и засобирался. Еще раз принял благодарность за полку, пообещал, что непременно зайдет на следующей неделе, хотя был твердо уверен, что никогда здесь больше не появится. Шагая домой, он никак не мог избавиться от ощущения, что его выставили дураком. Эта «снежная королева» его неплохо задела. И дело даже не в пении. Тут что-то другое. Они словно из разных миров. Она культурная, породистая, играет на фортепиано. Воспитанница института благородных девиц из высшего общества. А он неотесанный мужлан – матросик, имевший шанс случайно столкнуться с ней разве что при штурме «Смольного». Эта их разность как раз и манила.