– Я знаю, кто ты, и знаю, зачем ты здесь, – голос женщины обволакивал, как туман, обещая райские наслаждения.

Она медленно приближалась. Серафим потянулся к рукояти стоящего рядом молота.

– Рыцарь не бьет посланников, тем более, если посланник – женщина, – демонесса зловеще улыбнулась. – Хозяин вернет тебя завтра домой, если ты не натворишь глупостей. Это не твоя война. Не вмешивайся и вернешься домой, – голос девушки был сладок, как липовый мед, но источал смертельную опасность. – Так что мне передать Темному владыке? – голос стал вкрадчивее, а дыхание – прерывисто-томным. Она почти уперлась в него стоящими сосками своих сочных сисек, пытаясь заглянуть в глаза.

Удар был точен, голова демонессы отлетела метра на три, фонтанируя серо-зеленой жижей.

– Суккуб – пожиратель мужчин. После того как они прорвали вуаль между мирами, Орден рекрутирует женщин. Эти твари невероятно соблазнительны и имеют мощные челюсти в интимном месте. Жертва погибаетдолго и мучительно. Суккуб этими страданиями и питается. Но это не единственное ее оружие: наконечник ее хвоста способен пробить драконью чешую словно это обычный лист папируса.

Воительница в плотной кольчуге не очень высокого роста, с роскошнымиголубыми глазамии цветом волос спелой пшеницы, вьющимися по волосам, умело протирала клинок от серо-зеленой жижи, заменяющей демонам и мертвякам кровь.

– Я Сабрина, сержант Ордена. Адепт клана БезИмянных, – она сняла боевую перчатку и протянула руку.

Серафим пожал ее автоматически.

– Напомни мне про БезИмянных, сержант Сабрина.

Девушка замялась в недоумении, видимо, решив, что это какая-то проверка; отчеканила заученный текст:

– Наиболее радикальное и непримиримое крыло милитаризованной части Святого ордена, включающее в себя выходцев из знатных семей со всей Телерии, отказавшихся от титулов и званий. Боевое братство, единственной целью которого является тотальное уничтожение нежити и нечисти.

– Сзади палашом – не очень по-рыцарски…

– А я и не рыцарь, ваша светлость. Всего лишь солдат, да это и не рыцарский поединок.

Дальнейшие вопросы уже могли вызвать подозрения. Серафим просто кивнул головой.

– Рада была помочь, сир Апраксис, и очень рада знакомству. Я могу забрать трофей?

Серафим снова кивнул. Девушка рубанула хвост демону, отсеча смертоносное жало, и, ловко подхватив отрубленную голову демона, двинула в сторону военного лагеря, игриво покачивая бедрами. По мановению ее руки группа семинаристов Ордена, зацепив труп демона баграми, потащила его вслед за воительницей.

– Во что же такое я вляпался-то?

Вопрос Серафима остался без ответа. Сабрина, размахивая трофеем, свернула за угол лазарета, где ее уже ждали 4ех и целительница.

– Это последняя?

Чех кивнул.

– Да, магические сенсоры снова стали белыми. Почему она не напала на него?

– Не могу знать, я выскочила во двор, они уже беседовали, потом она приблизилась к нему почти вплотную.

– О чем они говорили? – обеспокоенно спросила Светлена.

– Прошу прощения, суккуб что-то шептала, я не сумела разобрать издалека, а когда подобралась поближе, она занесла над ним жало.

– Как бы то ни было, БезИмянные в долгу перед вами, Сабрина. Гастан узнает о вашей отваге.

–Спасибо, ваше магичество. Приказ выполнен, я должна вернуться в расположение Ордена. – Сержант поклонилась и продолжила путь.

Семинаристы, стоявшие поодаль с трупом демонессы, последовали за Сабриной.

– Все очень странно. Что ты думаешь, Светлена?

– Я представляю, сколько лириума сожгли Темные, чтобы протащить сюда двух суккубов, но они даже не напали на него.

– Или не посмели напасть.

– В смысле? Что может напугать демона из высшего круга? Да еще пришедшего в мир не по воле смертного?

– Я не знаю, но мир словно сошелся клином на нем. И я не знаю, к добру ли это. Я попрошу Анаси приглядеть за ним на всякий случай.

– Это может быть опасно. Турвольд будет в бешенстве.

– Анаси – могущественный маг и лучшая ученица на факультете разрушения. Если в тело сира Апраксиса вселился демон, грифон не примет его, и демон начнет убивать, и не факт, что мы будем рядом. А она достаточно могущественна, чтобы сразиться с высшими демонами даже в одиночку.

– Будь по-вашему, архимаг. Я свяжусь с принцем Гастаном. Доложу о случившемся.

* * *

Лагерь ждал прибытия первого принца империи Гастана – беспристрастного, несмотря на юный возраст, зарекомендовавшего себя умелым полководцем и смелым воителем. Именно он и возглавлял свою гвардию – Клан БезИменных. Серафим очень нервничал, ведь он ничего не знал ни об окружающем его мире, ни о человеке, чье тело и положение он получил в наследство, но воинский стан жил своей регулярной жизнью, никто и не заметил подмены. А странности в поведении и провалы в памяти списали на воздействие скверны.

Даже встреча с боевым грифоном прошла как по маслу. Это было мощное юное животное, питающие к людям исключительную привязанность; запах хозяина – все, что было ему нужно. Старый Апраксис вырастил его из яйца. Молния, безусловно, уловила перемены в хозяине, но ее любовь к нему была сильнее таких мелочей. Серафим подошел к практике полетов со всей свойственной ему ответственностью и с энтузиазмом. Тем более мышцы сохранили навыки старого хозяина, а пытливый ум инженера быстро освоился в окружающей его реальности, несмотря на всю ее несуразность и сказочность.

Абсурдность и нереальность этого мира таяли, стоило Серафиму заняться прикладным ремеслом. Запах свежеструганного дерева успокаивал душу, гоня тревоги прочь.

Модернизированные скорострельные копьеметы уже пристреливали у крепостной стены. Огонь горна дворфовской кузни лечил печаль. Гномы схватывали все на лету. А первый клинок из многослойной дамасской стали уже протестировали и преподнесли в дар Тормину, консулу старейшин подземных тегов. Затишье в ожидании пополнения перестало сводить с ума. Просто не оставалось времени для тяжелых мыслей.

Мир, дикий и фантасмагоричный, со всей своей несуразностью, манил измотанную душу звездного скитальца неподдельным уютом простых глинобитных хижин, солнечным светом и свежим ветром. Березкин уже и не помнил, как сладок запах свежескошенной травы и насколько вкусен ржаной хлеб, запиваемый парным молоком. А пьянящий вкус жаренного на костре мяса, гигантскими пластами срезаемого прямо с туши на вертеле, с успехом компенсировал отсутствие водопровода и канализации. Серафим чувствовал себя здесь по-настоящему живым. Странно, но именно здесь, в закоулке пространства, в обществе людей, где прогресс еще только зарождался, сильнее всего была видна цена, которую заплатило человечество за цивилизацию и ее блага. Здесь, если кто-то назвал тебя другом, это означало, что он встанет с тобой плечом к плечу, даже если придется воевать вдвоем против всего мира. Многие слова, потерявшие значение в том, цивилизованном мире, здесь имели смысл и значение. Тяжелая жизнь и угроза безвременной смерти научили местных радоваться самым простым вещам. Они жили, любили, детей рожали, Жизнью увековечивая жизнь. Конечно, их одолевали и свои заботы, и тяготы. Но их умение видеть во всем положительное перевешивало все.

Жил и Серафим, впервые за долгие годы жил, нормальной полноценной жизнью. И чем дольше он находился в этом мире, тем меньше ему хотелось возвращаться в одиночество цивилизации со всеми ее удобствами и благами. Пытаясь применить знания будущего в этом мире, пропитанном магией и любовью, он мог сутками торчать у горна или в мастерской, хотя они и находились в разных концах воинского лагеря. Но только он знал истинную причину этих путешествий через весь стан. Он искал ее. Голубоглазую спасительницу. Но все тщетно.

Любой солдат Альянса, будь то штурмовик или инженер, в первую очередь – солдат. А это означает каждодневные тренировки и практики. Березкин отлично стрелял из всего, что поражало противника на дистанции, но курс космопеха не включает владение боевым молотом, технику применения которого Серафиму пришлось осваивать практически заново. Этот молот сильно напоминал старый отцовский, что нашли с ним в деревне на пепелище кузницы, в далеком далеком детстве. Только этот имел вкрапления серебра и богато инкрустированную рукоять.