«Наши отношения с мистером Поттером — наше дело.» — горела надпись, а ниже было написано: «Ритуал признания — это вам не плебейская свадьба.»

— Вполне в моем стиле, — хмыкнул Малфой и ухмыльнулся, — Откуда этот снимок?

— Твой коллега дал. Сказал, что фото делал на доску почета, но ты отказался размещать его.

Взяв ещё один выпуск, Малфой ухмыльнулся. Это колдография была сделана ещё на приеме в министерстве, на балконе, когда Малфой стоял, запрокинув голову к звёздам, а Поттер смотрел на него с восхищением.

«Герой и пожиратель: запретная любовь.» — гласила слащавая надпись, а ниже: «Поттер и Малфой — новая любимая пара Британии.»

— Почему нет сердечек и запаха карамельных крендельков? — недовольно сказал блондин, щёлкая пальцами по колдографии.

Поттер засмеялся и подошёл ближе, смотря из-за плеча любовника на снимок.

— О, да, эта статья сама как карамельный кренделек, Джинни так смеялась, пока писала статью, а ещё больше, когда пророк ее напечатал.

— Это писала Джинни? — удивленно спросил колдомедик.

— Ну, а кто ещё? Я что ли?

— Ну да, с твоим косноязычием это невозможно, — язвительно сказал колдомедик.

— Ты посмотри последний.

На обложке последнего журнала они находились на поляне мэнора и взмывали вверх на метлах, выписывая разные финты в воздухе, а потом их фигуры заключали в сердечко.

Заголовок гласил: «Свадьба не за горами. Стоимость кольца Малфоя. Эксклюзивное расследование.»

— О, Мерлин, это хуже крендельков, — со стоном сказал Малфой.

Поттер засмеялся и обнял сзади блондина, утыкаясь носом в шею и вдыхая запах волос.

— Ты сам разрешил Джинни действовать, она старалась.

Малфой фыркнул и продолжил пялиться на разложенные газеты.

— Хочу дать интервью и сказать, что мы официально вместе, — глухо сказал аврор, даже не пытаясь скрыть в голосе довольную улыбку. Малфой не верящим взглядом посмотрел на брюнета.

— Ты белены объелся? Тебе не хватит этих статей?

— Я заебался, Драко, — устало покачал головой брюнет, обнимая и целуя в висок блондина, — Я хочу видеть тебя дома, сидящего в кресле и читающего книгу вечерами. Хочу, чтоб ты обнимал меня ночью и чтоб ворчал по утрам, Драко. Я хочу знать, что ты со мной и ждёшь меня дома. Я хочу знать, что мне есть куда и зачем возвращаться.

Малфой развернулся лицом к аврору.

— Ты понимаешь, что ты обрекаешь свою репутацию? Ты не видел свое лицо, когда ты увидел первую статью в пророке.

— Я так и думал, что ты психанул из-за этого, — усмехнулся аврор, — Я был растерян, что не узнал о статье, понимаешь, я должен был знать и оградить нас от внимания прессы. Я не хотел, чтоб эта статья отразилась на твоей работе.

— Звучит логично, — хмыкнул блондин, — ведь моя репутация, явно поважнее твоей.

— По этой же логике я не искал тебя в маггловском Лондоне, — аврор крепче обнял колдомедика и невесомо поцеловал в губы.

— А ты собирался искать? — усмехнулся блондин.

— Я знал, где ты, примерно. Мне хватило того, что ты жив, тебе надо было обдумать ситуацию, и я решил дать тебе время.

Блондин кивнул и достал из кармана небольшую деревянную коробку.

— Я был не в себе, когда у тебя был день рождения. Но подарок твой до сих пор не в руках хозяина.

И Малфой протянул коробку трясущимися руками. Брюнет взял коробку и открыл, на золотом бархате лежало кольцо, чёрное с алыми всполохами огня внутри, как-будто угли тлели и разгорались внутри него. Магия лилась из коробки, руны алели на внутренней стороне кольца.

— Я хочу быть с тобой, хочу видеть тебя на соседней подушке каждое утро, а каждый вечер встречать тебя на кухне… — сказал Малфой, вздохнул и сглотнул комок в горле.

— Я так понимаю, ты согласен на интервью, — иронично сказал брюнет, протягивая руку и наблюдая, как блондин своими бледными, тонкими пальцами надевает кольцо на его палец и любуется им.

— Правильно понимаешь.

========== 25 ==========

Двое мужчин сидели в гостиной на Гриммо 12, а трое журналистов из разных изданий расположились напротив на новом бежевом диване. Светлые обои, невесомые шторы и поднятые магией потолки сделали эту комнату намного гостеприимней. Большой светлый камин полыхал огнем. На улице поздняя осень, и дождь барабанил по стеклам огромных окон. В доме уютно пахло выпечкой и глинтвейном.

Малфой сидел на диване рядом с Поттером, выпрямив спину и вытянув изящные длинные ноги. В руках он вертел стакан с огневиски, а Поттер следит за тем, как бледные пальцы скользили по запотевшему боку бокала. Одеты они по-домашнему, но строго: на блондине серая водолазка с высоким горлом и серые штаны в клетку, на авроре же привычно черная водолазка и черные штаны. Они сидели немного соприкасаясь руками, расслабленно и спокойно, как-будто всегда так делали перед тремя представителями огромных и влиятельных изданий.

— Итак, господа, — холодно проговорил Малфой, пронзая взглядом каждого, — Мы собрались здесь для того, чтобы дать вам интервью. Считаю, что нам нужно начинать.

Малфой щёлкнул пальцами, и из воздуха появился домовик, поставивший на стол кувшины с глинтвейном и водой.

— Мистер Малфой, — начала представительница «Ежедневного пророка», — Разрешите начать с вас, вы известный колдомедик, вдовец. Что побудило вас начать эти отношения?

Малфой задумчиво и строго смотрел на женщину.

— Меня побудили чувства, мисс. Обычные чувства.

Поттер фыркнул и улыбнулся. Журналисты посмотрели на аврора, а тот примиряюще поднял руки.

Малфой всегда был излишне драматичен, искал проблемы там, где их нет. Пытался для себя решить моральные и этические дилеммы, которые, в принципе, решать не стоило. Брюнету нравилась эта сложность, склонность к анализу и размышлениям, ему нравилось, что Драко мог задавать вопросы, которые ставили в тупик. Ему казалось, что здесь и сейчас, его рассуждения, мнение, утверждения нужны и ценны. Не один вечер они провели, читая книги у камина и смотря в омут памяти, показывая друг другу то, что никогда бы не смогли рассказать. Малфой сливал свои воспоминания в омут сначала неохотно, но, смотря на воспоминания Поттера, он понимал, что мир его возлюбленного не черно-белый. В любом мире есть оттенки, последствия слов и принятых решений, столкновение взглядов и мнений, и тогда, блондин начал свободнее делиться воспоминаниями. Тот выбор, что он сделал, решения, что принял, вели Поттера и Малфоя по жизненному пути, столкнув неожиданно и лоб в лоб.

— Мистер Поттер, влияет ли работа мистера Малфоя на вас?

Поттер улыбнулся и кивнул, взъерошив волосы, колдокамера щёлкнула.

— Конечно влияет, он очень злится, когда я вваливаюсь в приемное отделение в составе пострадавших авроров. Поэтому, я стал осторожнее.

Все засмеялись, а Малфой хмыкнул и скривил губы в подобии улыбки.

Всё-таки, он так и остался мастером надменности и высокомерия. Эти маски давались ему с такой лёгкостью, что казалось, будто он всегда такой, но это не так. Иногда создавалось впечатление, что Поттер видел все: апатию и злость, радость и боль, равнодушие и ненависть. И до сих пор, в этом человеке его цепляли только надменность и высокомерие, разрывая на куски от ярости. Как только блондин надевал маску аристократа, холодного, отстранённого и неприступного, аврору сразу же хотелось влепить звонкую пощечину, чтоб слезы бежали по щекам, или губы изогнулись в ухмылке, ли бы хоть одна эмоция отразилась на этом лице.

— Мистер Малфой, — сказал мужчина журналист, — Как вы прокомментируете то, что вы с мистером Поттером носите кольца?

— Я скажу, что я и мистер Поттер любим кольца, — пожал плечами Малфой. Всем своим видом показывая, что журналисты задавали странные вопросы.

Поттер ухмыльнулся и отпил горячий глинтвейн.

— Если позволите… — начал Поттер, обратив на себя внимание собравшихся, — Эти кольца были подарены нами друг другу в разное время. И в разных обстоятельствах, но означают они одно и то же. Обещание.