— И что, они там все ужасно верующие?

Парень развел руками:

— Большинство. А вот, кстати, темные дрэйды довольно верующие, насколько мне известно.

— Я уже это понял, — тихо хмыкнул, припоминая слова Кая, когда он наехал на Торира. — Я как раз вспомнил еще один вопрос, который хотел задать. Как дрэйды связаны с темными дрэйдами?

— Ой, блин, — Чарли потер лоб рукой, будто пытаясь собраться с мыслями. — Ну, что-то вроде младшей расы. Обычный дрэйд вправе выбирать: служить клану темных или нет, также они имеют право брать в супруги другие расы. Но, даже если дрэйд выбрал свободную жизнь, почитать членов клана он обязан. Однако надо сказать, что лично я не знаю дрэйдов, не связанных с кланом. Жизнь в клане опасна и сложна, но также открывает кучу возможностей. Многие посты начальников, например, занимают именно дрэйды благодаря покровительству темных.

— Начальник моего клуба как раз был дрэйдом, — задумчиво сказал я, откинувшись на спинку лавки.

— Вот видишь! — улыбнулся Чарли. — Наверняка клан ему это место и предоставил.

— Кай хотел казнить его, но тот успел отправить официальные извинения клану. — Я скрестил руки на груди. — Как это работает вообще? Типа извинился и все — неприкосновенен?

— Нет, что ты. Это просто шанс провинившихся перед кланом сохранить себе жизнь. Официальные извинения рассматривает сам совет и решает, как наказать накосячившего, а оскорбленный темный уже не имеет права казнить обидчика. Если, конечно, сам совет не вынесет впоследствии вердикт «казнь».

Вот оно что. Торир, очевидно, был уверен, что совет не станет его наказывать за снаркоманившегося сзеретни, потому как сзеретни для темных вообще не имеют ценности. Но Кай исключение. Что он со своим воспитанием и манерами вообще забыл в «Изменении»? Почему у него немного иные взгляды на жизнь, нежели у других темных?

Мы еще долго разговаривали с Чарли о всяческих нюансах жизни на Аллебри, он даже рассказал мне несколько случаев из своей жизни: как он учился на репортера, как познакомился с Мидом, как бывал на местах катастроф. Я тоже в итоге поделился многим из произошедшего со мной.

Время незаметно подошло к вечеру. Удивительно, но Эрика с мамой Чарли даже ни разу не побеспокоили нас: находились на расстоянии и только периодически поглядывали в нашу сторону. Один раз от сестры пришло сообщение с предложением поесть, Чарли тоже приходили какие-то мейлы, но прерываться мы не стали.

Вернувшись домой, я принялся штудировать биографию Кайсена. Узнал, что он единственный сын старшего Кроуна — Сеймунда. Мать Кая умерла, когда тому было всего лишь два года. Покончила жизнь самоубийством. О причинах ни слова. Кроме этого случая ничего экстраординарного в жизни моего демона не случалось: он хорошо учился, любил читать и не был замечен ни в одних романтических связях. Что-то мне подсказывало, что просто хорошо скрывал их. Но четыре года назад вдруг обозлился на отца и, заручившись поддержкой нескольких семей со второй и третьей ступеней клана, казнил его, заняв место главы. После чего отказался от брачного контракта со своей кузиной — Раверой Кроун, дочерью младшего брата отца. Это стало яблоком раздора, ведь Раверу всю жизнь готовили стать женой главы семьи. Однако Мелькольн — дядя Кайсена — так и не осмелился бросить племяннику вызов, а только лишил его своей поддержки.

На этом история заканчивалась, но я уже знал продолжение. Теперь Кай, оставшись одиноким старшим Кроуном, хотел найти женщину, что выносит ему наследника без заключения брака. Готовая на это как раз и должна приехать со своей матерью на «собеседование».

Чтобы перебороть вновь нахлынувшее недовольство, я открыл форум и нашел сообщение Чарли с алфавитом. Научусь читать — смогу сам добывать информацию из любых СМИ, так что выучить все эти странные символы было просто необходимо.

Я так углубился в изучение, что не заметил, как село солнце. В половину восьмого позвонил Эллиот и сказал, что скоро заедет за мной. Отказы явно не принимались, а потому я, посетовав на быстролетящее время, принял душ, собрался и вскоре вышел к Элу.

— Привет, — улыбнулся он, заключая меня в объятья. — Тебе лучше, чем вчера?

— Эм, ну да.

Буквы инопланетного алфавита все еще не вылезали из головы, а потому я не сразу обратил внимание на припаркованную рядом машину.

— Как тебе? — Эл положил ладонь на крышу синего седана, при этом не выпуская меня из объятий.

Я удивленно проморгался. Так это его личная, а не как прошлая — с каршеринга?

— Твоя? Серьезно? — я обвел машину взглядом.

— Сегодня с салона забрал.

— Поздравляю!

— Спасибо, дорогой. Я тут подумал: я ведь могу возить тебя в больницу. Лишний повод увидеться. Что скажешь?

У меня тут же упало настроение.

— Нет, не надо, — угрюмо ответил я, уперевшись Элу в грудь и тем самым заставив его выпустить меня из своих объятий.

И, кажется, настроение от этого у него тоже испортилось. Он нахмурился:

— Почему нет?

— Блин, Эл. Я просто не хочу, чтобы тебя парила моя болезнь, не хочу чтобы ты даже просто видел меня рядом с больницей.

— Извини, конечно, но твоя болезнь не может меня не парить, — ответил Эллиот, забарабанив пальцами по крыше машины. — Я, между прочим, волновался вчера, когда ты сказал, что тебе плохо. К тому же, ты так и не рассказал, что показали снимки с томографии. А теперь мне и вовсе начинает казаться, что все очень хреново, потому как ты сам не свой. Так, — Эл открыл дверь пассажирского сиденья, — садись, поедем куда-нибудь, где тепло, поговорим.

Я вздохнул, понимая всю безысходность ситуации. Серьезные разговоры — не самое приятное занятие для меня. Ко всему прочему, сам того не планируя, я заставил Эла волноваться. Я думал лишь об Аллебри и Кайсене, совсем не подумав о чувствах Эллиота. Мудак, что тут еще скажешь.

Сев в машину, мы приехали к кафе, где на втором свидании ужинали после кино. По пути же не проронили ни слова. Потому у меня было время задаться вопросом, нужны ли мне вообще отношения с Эллиотом — и прийти к выводу, что все же нужны. Пока Кай не появился и я не вспомнил, как меня штырит от него, с Эллиотом меня все вполне устраивало. Да, чувства немного не те, но все же. С Каем я не останусь надолго, потому как либо помру молодым от рака, либо вылечусь. Любой из этих исходов приведет к разрыву связи с тем миром. А вот Эл потеряет меня только в случае со смертью. Ну, или если найдет себе другого, но об этом не хотелось думать. В общем, после всего, что между нами было, убивать отношения из-за моей новой, однако непостоянной жизни в другом мире не имело смысла.

Усевшись за один из столиков, Эллиот заказал только кофе, а я вдруг понял, что весь день толком не ел, поэтому попросил принести мясную пиццу.

— Итак, — начал Эл, — что у тебя стряслось?

Рассказывать ему об открытиях и потрясениях своей второй жизни уж точно не стоило, а потому я решил прикинуться, что меня очень расстроили результаты КТ:

— Обследование показало, что опухоль ни капли не уменьшилась и ее структура также не изменилась. Мне выписали новые препараты плюс капельницы, на которые я езжу каждое утро. И еще у меня случаются мигрени, так что теперь я пью таблетки и от них.

Эллиот помолчал, судя по всему, обдумывая ситуацию. Я в это время немного съехал по дивану, приняв полулежачее положение и засунув руки в карманы джинсов, и уставился на прикольные геометрические узоры на столешнице.

— Ну, есть и положительная сторона, — наконец сказал Эл. — Опухоль не выросла и не стала хуже, так ведь? — Я лишь тихо угукнул в ответ. — Энди, перестань. Не впадай в уныние. Ты ведь был уверен, что вылечишься, помнишь?

Как раз вылечиться мне уже не хотелось, но и помирать как-то не прельщало. Это и заставляло меня пребывать в таком хреновом расположении духа. А еще тому способствовала мысль о будущей избраннице Кайсена.

Нам принесли кофе с пиццей. А я хоть и понимал, что желудок начинает сворачиваться от голода, но притрагиваться к еде не спешил.