Оба мужчины повернулись к ней с одинаковым выражением интереса на лицах.

— Умоляю, любовь моя, скажи, что я умею делать? — спросил Джош.

Кэрри, прищурившись, взглянула на него. Он воспринимал все происходящее как шутку. Когда им приходилось иметь дело с братом Джоша, тут все было серьезно, но теперь перед Джошем сидел ее брат, с которым было так же трудно справиться, как с Хайремом, но он не хочет этого понять и просто сидит и паясничает.

— Он очень любит своих детей, — сказала Кэрри. — И он любит меня, а я люблю его.

Джош улыбнулся ‘Рингау:

— У нее нет никаких оснований для любви ко мне, но она все же дарит мне ее.

‘Ринга тоже улыбнулся:

— Точно так, — согласился Джош. — Еще немного этого восхитительного напитка, шурин?

‘Ринга поднял свой бокал:

— Что с тобой случилось, ‘Ринга? — раздраженно произнесла Кэрри. — Ты что, сам не можешь придумать, как поддержать разговор, и поэтому цитируешь эти ужасные стихи?

‘Ринга, казалось, был преисполнен жалости к себе:

— Прекрати! — Кэрри стукнула кулаком по столу. — Что с тобой происходит?

‘Ринга потряс головой, словно пытаясь отогнать наваждение и прояснить свой разум.

— Не знаю. С той самой минуты, как я покинул дилижанс, у меня в голове вертятся все творения Шекспира, которые я когда-либо слышал. А в ванной я пытался вспомнить наизусть всего «Гамлета».

— Дома будешь вспоминать, — яростно оборвала его Кэрри. — А сейчас я бы хотела пообщаться с моим братом и мужем, а не какими-то актерами на вторых ролях.

‘Ринга открыл рот, собираясь процитировать что-то еще, но быстро его закрыл. Потом он совершенно серьезно произнес:

— Мы, кажется, говорили о твоем муже. Если мне не изменяет память, речь шла о червяках.

— И о сорняках, — добавил Джош.

Кэрри смотрела на них обоих, не понимая, что происходит. Ее так и подмывало встать и уйти.

Два самодовольных болвана. Такими только и могут быть мужчины, уверенные в своем превосходстве уже потому, что они родились мужчинами.

Протянув руку через стол, ‘Ринга пожал пальцы сестры.

— Извини, сам не знаю, что со мной. Затмение какое-то. Но это уже прошло. Я больше не буду. А теперь расскажи о себе, о том, чем ты занимаешься.

— Я уже рассказывала тебе про Джоша. И про его ферму. — Несмотря на то что Кэрри убеждала Джоша, что ее брата финансовое состояние дел нового родственника совершенно не волнует, она слегка беспокоилась, что от хозяйства Джоша ‘Ринга все-таки будет не в восторге. — Кстати, о Джоше. — Кэрри просияла. — Знаешь, Джош так же хорошо умеет читать вслух, как Мэдди — петь.

‘Ринга посмотрел на Джоша с уважением:

— Правда? Это о многом говорит.

— А кто такая Мэдди? — спросил Джош.

— Это жена ‘Рингаа. Ее знает весь мир под именем Ла Рейна.

Теперь настала очередь Джоша уважительно взглянуть на ‘Рингаа, ибо Ла Рейна была одной из величайших оперных певиц во всем мире.

— Я восхищен вашим выбором. Поздравляю. Иметь такую жену — большая честь. Я много расслышал, как она поет. В Париже, Вене, Риме. Где бы она ни выступала, я обязательно отправлялся туда.

— Я и не знала, что ты везде побывал, — сказала Кэрри, но Джош не обратил на ее слова внимания.

— Благодарю, — ответил ‘Ринга. — Она — замечательная женщина и… — Тут его глаза расширились. — Постойте, вы читаете вслух. Вы…

Одним неуловимым движением Джош опрокинул бокал ‘Рингаа и разбил его, помешав брату Кэрри закончить фразу. Глядя на беспорядок, воцарившийся на столе, Кэрри не заметила, как ее муж умоляюще посмотрел на ‘Рингаа, заклиная того молчать.

Когда Кэрри оставила свои попытки вытереть со стола разлитое вино, она почувствовала, что обстановка за столом чем-то неуловимо изменилась, но не могла понять, что именно ее насторожило.

Создавалось впечатление, что мужчины объединились в некий тайный клуб, но ее туда допускать не собирались; как будто за эти несколько секунд они умудрились стать закадычными друзьями.

Все оставшееся время они беседовали между собой, не вовлекая в разговор Кэрри. Они обсуждали города, где оба побывали, пьесы, которые оба видели, гостиницы, их кухню и вина.

Весь обед Кэрри просидела молча. Она была здорово задета и не понимала, почему эти двое обращаются с ней так, словно она слишком юна и неопытна, чтобы разговаривать с ними на равных.

Наконец час расставания настал.

— Я бы хотел увидеться с вами завтра, — сказал ‘Ринга. — Может быть, в полдень на вашей ферме? Бракосочетание назначено на пять часов, так что у меня будет время познакомиться с вашими детьми. Скажите, — спросил он, обращаясь к Джошу, — они похожи на вас?

Кэрри почувствовала, что в этот вопрос брат вкладывал какой-то особый смысл. Но какой?

Она была не в состоянии понять.

— Они — просто моя копия. Только более талантливы.

Казалось, этот ответ немало удивил ‘Рингаа.

К тому времени, как Кэрри и ее муж попрощались с ‘Рингаом, пожелав ему спокойной ночи, она успела смертельно разобидеться и на того, и на другого.

Когда Джош взял ее руку в свою, он думал о чем-то своем и, казалось, даже не заметил, как Кэрри сердита. Он не обратил внимания на то, что она не желает с ним разговаривать.

— Я одолжил повозку у Хайрема, — сказал он. — Она внизу. Я думаю, тебе стоит поехать со мной домой.

Первой мыслью Кэрри было сказать ему, что она остается в своем магазине в городе, но ей очень хотелось повидать детей и сказать им, что все уладилось и она остается в Вечности. Она может навсегда рассориться с их отцом, но завтра она выйдет за него замуж — если его нынешняя жена все-таки даст ему развод.

Джош вывел со двора повозку, помог Кэрри забраться в нее и всю дорогу говорил, не умолкая.

Он на все лады расхваливал ‘Рингаа, называя его просто чудным парнем, таким образованным, умным, воспитанным.

— Догадываюсь, ты от него в таком восторге потому, что он знаком с теми людьми, которых знаешь ты, что он был там же, где побывал и ты. Кстати, я и не знала, что тебе довелось в своей жизни столько путешествовать. — В голосе Кэрри слышался плохо скрытый сарказм.

Но Джош, казалось, не уловил насмешки. Он вообще даже не слушал ее. Он продолжал твердить о том, какой хороший человек ‘Ринга. Идеал мужчины.

— Такой человек, как он, способен и великолепно ездить верхом, и метко стрелять, и цитировать Шекспира, и ухаживать за женщиной — и все это одновременно.

Услыхав это, Кэрри заявила, что ее, кажется, сейчас стошнит.

— Это из-за ребенка? — озабоченно спросил Джош, готовясь придержать лошадей.

— Это из-за тебя!

Улыбнувшись, Джош взмахнул кнутом.

Прежде чем поехать домой, они завернули к Хайрему, чтобы забрать детей. Кэрри оставалась в повозке, а Джош зашел за детьми в большой, чистый и чопорный — ни цветочка во дворе! — дом брата. Немного погодя он вынес на руках спящую Даллас, сонный и вялый Тем плелся за ними. Кэрри приняла девочку у Джоша, а Тем, забравшись в повозку, уютно свернулся калачиком рядом с Кэрри.

— Ты собираешься уехать или остаться? — зевая, спросил Тем.

— Остаться, — ответила Кэрри.

Тем кивнул так, будто считал, что она в любую секунду может передумать.

Дома Джош проводил детей вверх по лестнице в их спальню и вернулся вниз. Зевая, он вошел в комнату Кэрри.