Марс
Ноябрьский дождь барабанил по крыше автозаправки холодными мокрыми пальцами. Сергей сидел на своем рабочем месте в углу на неудобном, круглом стуле, опершись спиной о стену. Это был невысокого роста мужчина, с черными, но уже начинающими седеть волосами, осунувшимся, изрезанным морщинами лицом, на котором отчетливо виднелась печать пьяницы в завязке, определить возраст которого было непросто. В руках у него был свежий выпуск бесплатной газеты, стопка которых лежала на кассе, и сейчас он читал статью неудачном, по мнению авторов, благоустройстве сквера в городе. Статья была совершенно неинтересна Сергею, но занять себя было все равно нечем, особенно в ночную смену. Переворачивая страницу, боковым зрением Сергей заметил, что на него смотрят. Это была кассирша, женщина лет сорока двух, с маленьким круглым лицом с короткими окрашенными белыми волосами и темными корнями, форменной желтой поло сотрудников автозаправки с бейджем, прикрепленным справа на худосочной груди, на котором печатным текстом было написано ее имя. Опершись на левую руку, сжатую в кулачок, она стояла за кассовой стойкой и пристально изучала охранника. Сергей знал этот взгляд: жалость, смешанная с отвращением. Большинство людей вообще стараются не замечать таких, как Сергей – кто-то из «воспитанности», кто-то (чаще всего) из брезгливости.
Такие люди, как Сергей, быстро превращаются в призраков, в прозрачные тени в углу комнаты, ком пыли, который все стараются игнорировать. Особенно это распространенно в маленьких городах, где даже самая сокровенная тайна с легкостью становится общественным достоянием. А историю Сергея в городе знали все – даже маленькие дети. Он знал, что его образом пугают непослушных малышей, которым их родители, что если они не будут прилежно учиться или (Не дай Бог!) начнут употреблять когда-нибудь алкоголь, то закончат так же, как Сергей.
Наконец его стал раздражать бегающий по нему взгляд:
–Что-то не так?
–Да нет, все так, – ответила, выпрямившись Валентина, делая вид, что она что-то делает за кассой.
Но Сергей и так знал, что она хотела сказать. Или, о чем она думала, когда смотрела на него. Все читалось в ее взгляде. Взгляд, который всегда означал одно и то же: «Господи, как можно было так опуститься?». Сергея, который давно привык к таким взглядам, сейчас это почему-то задело. Он уже четырнадцать месяцев как не пил, бросил после того самого случая, когда его последним пристанищем едва не стала сточная канава, но люди продолжали смотреть на него как на запойного алкаша. Сложив газету, Сергей встал, одернул слегка помятую черную форму охранника, которая была ему великовата, и вышел на улицу.
Дождь продолжал лить серой холодной стеной. Зайдя под небольшой козырек над входом в служебное помещение, Сергей присел на корточки, достал и нагрудного кармана пачку «Прима» и закурил.
Шоссе, рядом с которым располагалась заправка, было пустынным. Неоновая подцветка заправочной станции освещала мокрый асфальт желтым светом. Затягиваясь горьким дымом сигарет без фильтра, Сергей продолжал думать о том взгляде, что бросала на него кассирша. «Господи, как можно было так опуститься?». Вспоминал, как некоторые, совсем беспардонные люди, проходя мимо него со своими маленькими детьми, говорили им: «Вот не будешь учиться в школе, будешь таким же», даже не думая о том, как больно ему слышать о себе такие слова. Как больно ему быть местным пугалом. А ведь когда-то, сложно поверить, но его ставили в пример другим. Это было в школе, которую он закончил с золотой медалью. А потом и с красным дипломом закончил юридический институт. И у него была хорошая, высокооплачиваемая работа в юридической компании, гораздо более престижная, чем кассир автозаправки, которая смотрела на него теперь как на дерьмо. Почему-то все игнорировали эту часть его биографии, акцентируя свое внимание только на том, что потом он стал пьяницей и все потерял. Да, раньше у него было все. Пока в его жизнь не пришла Настя – женщина, к ногам которой он бросил всю свою жизнь. Женщина, ради которой он жил, работал, засыпал и просыпался, в которой он видел весь смысл своей жизни. Женщина, которая принимала все его дары, но, когда получила более выгодный вариант, ушла не задумываясь. Классическая история несчастной семейной жизни. А затем бутылка, потом еще одна и еще. Потом запой, увольнение с работы, увольнение с другой работы и потом вот оно – социальное дно и роль пугало для детишек, а на финишной прямой – сточная канава и обморожение, которое едва не стоило ему ног. После этого он не выпил ни капли, но именно в тот момент за ним окончательно закрепилась роль городского пьяницы.
Истлевшая в руках сигарета обожгла пальцы и вырвала Сергея из воспоминаний. Выругавшись, он выбросил бычок в урну и повернувшись в сторону двери, увидел, что перед ним стоит собака. Сергей знал этого пса, сотрудники заправки подкармливали его кто чем мог, поэтому он ошивался всегда неподалеку. Кажется, ему даже кто-то дал кличку – Блохастик. Не самая красивая кличка для собаки, но весьма подходящая для конкретно этой. То была обычная дворняга, родители которой тоже, наверняка были дворнягами. Средних размеров пес с белой шерстью, мордой лабрадора, ушами немецкой овчарки, крючковатым длинным хвостом.
–Чего уставился, блохастый?
Пес сел, глядя прямо в глаза охранника своими преданными глазами.
–У меня для тебя ничего нет, пошел вон отсюда.
Собака никуда не уходила, продолжала сидеть на своем месте, ожидая, что её погладят или угостят чем-нибудь вкусным. Почему-то именно сейчас эта собака особенно сильно раздражала Сергея, поэтому он замахнулся ногой, надеясь, что собака испугается и убежит, но реакции не последовало никакой.
–Ну и чего тебе…
Внезапно грудь Сергея пронзила острая боль, перехватившая дыхание. Схватившись правой рукой за грудь, левой он оперся о стену, пытаясь вдохнуть воздуха. Блохастик, который до этого мирно сидел рядом, сейчас встал на четыре лапы, начал громко лаять. В глазах Сергея побежала мелкая белая рябь, которая уже через несколько секунд начала роговеть, становясь черной. Темнота затянула собой все, ноги стали ватные и тело Сергея рухнуло на мокрый холодный асфальт.
Первое, что увидел Сергей, когда открыл глаза – был белоснежный потолок. Несмотря на то, что сознание вернулось к нему только что, он отчетливо, во всех деталях, помнил все события перед тем, как упасть в обморок: ночная смена, заправка, дождь, собака, боль в груди, темнота…
Я в больнице, – подумал он. Голова была на удивление ясной и свежей, как после хорошего здорового сна. Ощущение легкости разливалось по всему его телу. Сергей решил, что это побочные действия препаратов, коих ему ввели наверняка несчетное количество. Посмотрев по сторонам, он окончательно убедился, что находится в больнице: он увидел палату, уставленную всевозможной медицинской техникой. Затем он осмотрел свое тело: ни один из приборов, что стояли рядом, не был подключен к нему. В палате не было ни души, и вокруг стояла вязкая, необычная даже для больницы оглушительная тишина.
–Ау! – крикнул он. –Есть кто-нибудь?
Ему никто не ответил. Чувствовал себя Сергей абсолютно здоровым и лежать ему здесь совершенно не хотелось.
Он вновь обратился к тишине и пустоте:
–Можно мне встать со своей койки?
На этот раз ему ответил странный, низкий голос:
–Ты чего кричишь?
Голос раздавался будто прямо в голове Сергея, звучал совсем рядом, непонятно с какой именно стороны. Палата была абсолютно пустой, в этом Сергей не сомневался, тогда откуда шел этот голос?
–Где вы? – обратился он к своему собеседнику.
Голос ответил мгновенно:
–Да тут я. Иди сюда.
–Где тут?
На этот раз голос ничего не ответил, и Сергей опять сидел в тишине.
Раз ему никто не отвечает, и никто к нему не приходит, тогда он сам встанет и пойдет искать кого-нибудь, кто объяснит ему что делать дальше. Сергей занял на кровати сидячее положение и удивился странным ощущениям, которые он испытал, меняя позу. Он сел, но будто совершенно не задействовал при этом мышцы живота. Будто он не задействовал при этом вообще ни единую мышцу своего тела, а какая-то невидимая большая рука подтолкнула ему в спину, придавая ему нужное положение. Задумавшись над этим, Сергей вновь решил, что это действие препаратов, которыми его накачали тут, пока он был без сознания.
