– Выходи! – закричал Каранн и достал из-за пояса свои палицы.

– Ты что действительно, думаешь со мной совладать при помощи этих палок? – прозвучал всё тот же голос, в котором на этот раз можно было услышать насмешку.

– Слушай, чёрт, хватит со мной в прятки играть, всё равно я знаю, это ты! – твёрдым голосом сказал Каранн, нервно вертя головой по сторонам.

– Ну, хорошо, – С верхушек огромных деревьев стал спускаться туман, сгущаясь прямо перед Каранном, и постепенно в его клубах появился бес, – высокое и худое существо с человеческой головой, на которой вместо носа был свиной пятачок и уши свиные, а на макушке рога бычьи и неестественно широким ртом. Руки и туловище у чёрта были тоже как у людей, а вот ноги козлиные и хвост длинный с кисточкой на конце и всё тело покрыто свалявшейся тёмно-серой шерстью. Одет был бес в рваные штаны и рубаху.

Каранн, трясущимися руками, скрестил свои палицы и из их перекрестия к бесу устремился дым.

– Спрячь свои палки, – рявкнул чёрт и резко дёрнул кистью руки, после чего колдовской дым исчез, не успев добраться до него, – Не зли меня!

Сын чародея послушался беса и убрал за пояс свои палицы.

– Так зачем ты пожаловал? – вновь вкрадчивым голосом произнёс чёрт и подошёл к Каранну вплотную, таким образом, что юноша смог разглядеть безумный взгляд его жёлтых глаз, острые зубы и длинный язык.

– Может, покушаешь ягодки, – продолжил бес, жестом указывая на земляничную полянку.

– За угощение спасибо, да только по другому делу я пришёл, – преодолевая свой страх, выдавил из себя Каранн и попытался отдалиться от беса, – Ты лучше подскажи, где река у вас течёт?

– Река…, – снова приблизился вплотную к юноше чёрт, – Зачем она тебе?

Каранн вновь попытался отстраниться от беса, но тот не дал ему этого сделать и обнял одной рукой, положив свою вытянутую ладонь с когтями на плечо юноши, но сделал он это так, что Каранн абсолютно ничего не почувствовал. Он наверное даже и не понял бы, что к нему кто-то прикасается, если бы не видел этого своими глазами.

– Так для чего тебе надо к реке? – спросил чёрт, прищурив один глаз.

– Я принёс с собою меч и хочу его клинок в водах первородной силы закалить, чтобы убить оборотня, который каждую ночь нападает на мою деревню.

– Воды той реки настолько сильны, что мощь их намного больше в Яви, чем просто острые ножи делать, тот клинок и души сможет в себя заключать, лишая их возможности появиться здесь в Нави, после гибели тела в Яви. Река хранит секрет бессмертия и власти над всей нечистью в твоём мире. Цена за то, что я провожу тебя к ней жизнь человека и тысяча лет истязаний в Тимире. И так, как из людей здесь предо мною только ты, то за мою услугу, в Нави останешься ты, и твоя душа достанется мне, – закончил бес и указательным пальцем свободной руки дотронулся до груди юноши.

– Какой тогда мне смысл в мече, если я его в Явь не смогу вернуть? – удивляется Каранн.

– Ты мне клинок отдашь, а уж я его верну в Явь.

– Нет, так дело не пойдёт. Я здесь останусь помирать, а ты обещание не сдержишь – я про вашего брата наслышан! Давай договор колдовской с тобой заключим на крови, по которому ты меня до реки проводишь и обратно до ворот, чтобы я смог в Явь меч вернуть, а тебе взамен жизнь и душа на тысячу лет истязаний.

– Хорошо! – радостно воскликнул бес и отпустил Каранна. После чего вытащил из-за пазухи свиток пергамента, развернул его, провёл над ним раскрытой ладонью и на чистом пергаменте появились выжженные надписи.

– Теперь, твоя очередь, – протянул чёрт пергамент Каранну.

– Что я должен сделать?

– Просто напиши внизу кровью своё имя, имя того, чья душа будет тысячу лет истязаться в Тимире.

Каранн расковырял свою рану на пальце, и из неё снова засочилась кровь, а сын колдуна написал на пергаменте: «Дей», после чего свернул пергамент и отдал бесу, который в свою очередь поспешил его убрать обратно за пазуху.

– Ну что же пойдём, провожу, – сказал довольный бес, и они пошли через рощу.

По дороге сын шамана начал расспрашивать беса:

– А как выглядит солнце в Нави и почему за всё время, что я здесь нахожусь, здесь не стало ни светлее, ни темнее?

– В Нави нет солнца как в Яви, вместо него здесь первородный огонь, который горит справа от нас на высокой скале и освещает лишь одну сторону моего мира, которую мы называем – Рукир, справа тёмная часть Нави, обитель духов, – Тимир, её освещают, лишь языки пламени, как фонтан бьющие из недр земли, жалкое подобие первородного огня синего цвета, – сморщился бес, – А мы с тобой находимся в долине реки и здесь всегда сумерки.

– А почему нам никто не попадается на встречу?

– Здесь никто не любит находиться из обитателей Нави: для питрисов, душ праведников и прочих обитателей Ирийского сада, здесь слишком уныло и темно, а для нас наоборот слишком светло и есть вероятность сгореть в свете первородного огня.

– Тогда зачем ты здесь находишься?

– Да чтобы заключать новые договоры с такими, как ты, – улыбнулся своим жутким ртом бес.

– Как вообще устроена Навь?

– В центре Нави находится гора, на которой стоит трон Разума – Алатырь-камень. У подножья горы раскинулся огромный Ирийский сад с различными деревьями, птицами и зверьми, а со склона горы бьют ключ первородной силы воды, который, спускаясь, превращаются в реку, опоясывающую всю Навь и протекающую по сумеречной долине.

– А где же души умерших появляются?

– Каждая душа после смерти появляется в сумеречной долине, но только ближе не к истоку реки, как живые, а наоборот к устью, которое находится с обратного от истока склона алатырской горы. Там душа предстаёт на суд Разума, где по её поступкам при жизни ей оглашается приговор двумя птицами: Сирин и Алконост.

– И что дальше происходит с душами?

– Души тех, кто зло при жизни совершал, Разум обрекает на муки и отдаёт их нам, чертям, и демонам на истязание и пытки в Тимир, а души тех, кто был праведниками, оставляет в Ирийском саду, до тех пор, пока они не пройдут сквозь водоворот забвения и вновь не отправятся в Явь.

– Водоворот забвения?

– Да, он находится в устье реки там, где она вновь уходит под гору Алатырь-камня. Все души проходят бесконечный путь, пока не заслужат быть питрисами, – свободными от бесконечных циклов жизни праздными обитателями Ирийского сада, которых Разум ещё вдобавок и наделяет силой сродни нашей, – скривился бес от своих слов, – Ух, ненавижу.

– А есть такие, кто может противостоять воли Разума?

– Ха, – усмехнулся чёрт, – Вот глупый человечишка. Однажды мы, духи Нави, восстали против него, когда нам надоело наблюдать за тем, как вы его любимчики праздно и беззаботно проводите время и прыгаете из одного мира в другой, и нам практически удалось его одолеть. Однако души встали на сторону Разума и вместе они нас разбили, после чего Создатель так разгневался на нас, что лишил нас возможности видеть свет первородного огня, обрекая вечно скитаться во мраке и сумраке. Вот как он поступил со своими слугами, которые когда-то так много сделали для него.

– Неужели нет возможности кары Разума избежать?

– Для этого надо обладать силами первородными, которым повелевать может лишь сам Разум. Правда в Ирийском саду у истока реки, что берёт начало от самого первородного камня воды, есть Ивит, – камушек янтарный. Его Создатель миров использовал, когда разделял жизнь от смерти и создавал всё телесное. Тот, кто в камень часть своей души через кровь заключит, станет бессмертным и сможет сам вместилища для душ создавать. Вот если, только обладая этим камнем, можно попробовать избежать наказания Создателя.

– Почему же вы до сих пор не взяли этот камень?

– Да потому, что Ивит находится в том месте, где падает свет первородного огня, а значит верная гибель для всех духов.

– А живые могут туда попасть?

– Живых только две птицы-вестницы, Сирин и Алконост, могут донести к Ирийскому саду, а с ними может общаться лишь тот, кто умеет на языке птиц и зверей разговаривать. Да и достать его живой не в силах, только коснётся воды, – сразу умрёт.