Леший очень не любил всяких господ и князей по понятным причинам и как только проезжавшая, по проходящей рядом с лесом, дороге свита хотела остановиться для отдыха на опушке, дед Вепр немедля появлялся в образе грозного кабана или медведя и до смерти пугал не прошеных гостей, швыряя в них сухие деревья. Вайюхи уважительно относились к лешему, и никогда без поклона в лес не входили и поэтому дед Вепр не обижал их, а если просили помощи то помогал. Дружба вайюхов с лешим началась с того времени, как первые из них, гонимые князьями-акарнами как «бесовское отродье» за их способности в магии, пришли в его лес в поисках скрытного места. Дед Вепр, сжалившись, не только укрыл несчастных в своём лесу, разрешив остаться, но и показал им место, на котором впоследствии они построили свой храм, который они назвали Каркавира, что означало белый защитник. Вскоре слух среди вайюхов о безопасном месте облетел близлежащие земли, и сюда стянулось множество странствующих чародеев в надежде обрести свой дом.

С тех пор прошло более века, и храм значительно преобразовался и разросся, теперь представляя собой, двухэтажное здание в форме вытянутой буквы «П», окружённое несколькими десятками домов и построек. Главное здание было увенчано тремя башнями, две из которых были поменьше и располагались на входе во двор храма, а третья более высокая и массивная возвышалась посередине фасада. На территории двора Каркавиры была пекарня и кузница, а за стенами находились баня, конюшня и скотный двор. На первом этаже в западном крыле храма располагались комнаты холостых вайюхов, а в восточном жили семьи, которые ещё не обзавелись своими домами, центральную же часть занимал зал столовой и кухня, под которыми находился погреб с запасами продуктов. На втором этаже были расположены классы для обучения детей элементарной грамотности, библиотека, совещательная комната, помещения для практики магии и комнаты двух старейшин. В башнях находились смотровые площадки, а в центральной башне была ещё и комнаты главы храма. В самом храме и стоящих рядом домиках проживало около трёхсот человек.

Один раз в год на общем собрании обитатели Каркавиры решали, кто из них будет исполнять обязанности главы и его двух помощников, – старейшин. В их обязанности входила защита жителей храма от всех угроз, а также разрешение споров, возникающих между обитателями Каркавиры. В течение последних пяти лет главой Каркавиры неизменно выбирали Ярогора, рослого мужчину крепкого телосложения, которому было на вид лет за сорок, с седеющей бородой среднего размера, а старейшинами, – брата с сестрой Деяна и Лану, которые, не смотря на свой юный возраст, уже успели заслужить уважение среди вайюхов Каркавиры своими способностями в магии и стремлением помогать другим.

Утренние лучи летнего солнца только начали пробиваться сквозь верхушки деревьев и над зелёной травой, окружавшей Каркавиру, и гладью протоки реки Ра появился туман. Из своей комнаты в длинный коридор, в конце которого находился выход на улицу, вышел кареглазый юноша среднего роста, ничем не примечательный, разве, что прядью седых волос на чёрных волосах. Он дошёл до конца коридора, на ходу подпоясывая кушаком потрёпанную рубаху серого цвета, открыл дверь, и невольно дёрнул плечам, увидев туман.

– Зябко, – сказал сам себе Казимир и быстрым шагом направился к выходу из двора. Проходя мимо восточной башни, он заметил знакомую коренастую фигуру, наблюдателя на смотровой площадке. Это был его друг, – помощник портного, Богдан, который укутавшись в тулуп, облокотился о столб и захрапел, в то время как на его голове уже успел пристроиться воробушек.

– Эй, Богдан! – окликнул Казимир наблюдателя, – Не спи!

– А, – встрепенулся Богдан, чуть не упав со смотровой площадки, чем заставил безмятежного воробья улететь в поисках более спокойного тёплого местечка.

– Ты что спишь, часовой? Зима придёт, а ты и не заметишь.

– Это ты, Казимр, – пробормотал недовольный наблюдатель, потирая руками заспанное лицо, – Ух, зараза, не утерпел, заснул. Всё Деян со своим мешком.

– Чего бубнишь?

– Да, мы вчера с Глебом и Деяном полночи, до моей смены мешок мостырили. Вот я и не выспался. Время наступило на башню лезть, а меня в сон клонит, ничего не помогает, – вот под утро и сморило.

– Что за мешок то шили?

– Да вздумалось этому старейшине неугомонному тряпку сделать, чтобы из неё, что пожелаешь, достать можно было.

– Получилось?

– Да какой там! Мы сначала просто так колдовали и внутри руками шарили, ничего у нас не выходило. Потом решили, в мешок что-нибудь положить, и заставить это исчезнуть, а затем заклинание произнести, и вещь вернуть обратно. Вот, значит, стали мы в мешок вещички кидать. Он их как бездонный проглатывает, а назад не возвращает. Мы его и крутили и вертели, – толку никакого. Только половину нашего с Глебом портного инструмента в него засунули. Так с мешком этим и провозились до моей смены, а я всю ночь оставшуюся думал, как мне теперь шить, когда у меня инструмента нет.

– Иди к Булату, проси, чтоб новый инструмент тебе выковал.

– Смену достою, вздремну и конечно пойду просить, если Деян чего нового не придумает.

– Ладно, не спи, а я пойду, – меня уже бурки заждались, – сказал Казимир и заторопился к конюшне, сделанной из сруба.

Тронув засов двери конюшни, Казимир услышал, как внутри уже началась возня, и кони, приветствуя его, заржали. Конюх любил своих подопечных, да и вообще всё зверьё и птиц, поэтому и с дедом Вепрем у него были особенно дружеские отношения. Надо сказать, что из всех вайюхов Каркавиры, леший на равных общался только с тремя: Ярогором, Ланой и Казимиром. Ярогора он уважал за мудрость и рассудительность, а Лана и Казимир были ему милы из-за своего трепетного отношения к природе и, глядя на них, он вспоминал себя, когда он был Яшкой. Вот и сейчас дед Вепр встал на краю леса и наблюдал за тем, как Казимир трудился в конюшне и выводил лошадей в просторный загон огороженный забором из деревянных столбов с прикреплёнными поперёк в два ряда жердями.

– Здорово, Казимир! – крикнул леший, когда конюх завёл последнюю лошадь в загон и закрыл за ней калитку.

– Приветствую тебя, дед Вепр! – ответил конюх, заметивший лешего, и поклонился ему.

– Хорошо сегодня.

– Да уж больно прохладно было с утра, – пожаловался Казимир, подойдя к деду Вепру, стоявшему в тени высоких деревьев.

– По тебе и не скажешь, что замёрз, – сказал леший и провёл ладонью над плечом Казимира, от которого клубами поднимались струи пара.

– Ты что это дед Вепр, решил с утра владения пройти?

– Вот пришёл на красоту полюбоваться.

– Я и не знал, что ты коней так любишь.

– Балда ты! Думаешь, я диковиннее твоих кляч, зверей не видел, – укоризненно посмотрел на собеседника леший и, пригласив движением руки, сказал, – Пойдём.

Они зашли в лес и, немного пройдя вниз по течению реки, очутились рядом с полянкой, которая располагалась у самого берега и не была видна наблюдателям с башен Каркавиры из-за высоких берёз и сосен. У самого берега, склонившись к реке, в синем платье сидела и умывалась молодая девушка, это была Лана. Дед Вепр присел на корточки и потянул руку Казимира вниз, тем самым заставив последовать его примеру.

– Смотри, только тихо, – шёпотом произнёс леший, и в следующий момент чародейка встала, повернулась в сторону леса и пошла на середину поляны. Потом, заметив что-то на земле, присела рядом с оставленной ею ранее сумкой и коснулась ладонью травы, из-под которой стал расти вьюн в разные стороны, окутывая каменный валуны на поляне. Плети окутали камни и на них появились оранжевые цветы жимолости. Колдунья провела рукой по траве рядом с собой и по всей поляне стали появляться жёлтые цветы одуванчиков. Затем Лана сняла свою обувь и босиком пошла к самому большому валуну, до которого не дотянулась жимолость, и там где был её след, – вырастали и расцветали ромашки. Она подошла к серому камню и, склонив голову на бок, посмотрела на него оценивающе. После положила ладонь на камень, и он стал зелёным от моха. Колдунья наклонилась к камню и прикоснулась к его основанию, – вокруг валуна вырос папоротник. Она начала выпрямляться, не отводя от камня рук, и из-под них появились голубые и белые цветы ветреницы, а также насыщенно розовая берегиня.