Я пока думала, ребенок, не дождавшись от меня интересной сказки, заснул и положил свою руку на меня. Дверь в комнату отворилась. В комнату кто – то вошел. Я обернулась и увидела серьезного Антона. Он подошел ко мне, взял за руку и улыбнулся.

– Пойдем. – тихо прошептал на ухо мне супруг.

– Как? – также тихо сказала я. – Севка спит и положил на меня руку.

– Так убери руку.

– А как я Севку одного оставлю? – запричитала я. – Он же не может быть один.

– А он и не один, у него есть отец.

В дверь открылась. В спальню зашел с измученным видом папа Севы. Он приложил палец к губам. Я убрала руку Севы и медленно встала с дивана, чтобы диван не скрипнул. Мы прошли в коридор. Папа Севы обратился ко мне:

– Спасибо вам, что посидели с ребенком. Извините, что я к вам обращаюсь, но мне больше не к кому обратиться. Не могли бы вы завтра посидеть с Севкой. Я допоздна работаю. – моргал глазами он. – Мне не с кем оставить сына и в садик завтра не пойдем. Завтра все знакомые будут спрашивать про Зину, появятся куча вопросов, не хочется, чтобы Сева что – то узнал.

– Да я согласна. – натянула улыбку я. – Только я ни одной сказки не знаю.

– Ничего страшного.

– Тогда договорились.

Антон открыл дверь, и мы вышли из квартиры.

Глава 3

Мы вышли из подъезда, как позвонила Таня. Она не понимала, почему я так долго добираюсь до нее:

– Женька, ты где? Я есть хочу. С тобой похудеешь на десять килограмм.

– Вот и прекрасно. – подошла к машине и хлопнула дверкой я. – Фигуру не испортишь. Худеть не придется.

– А зачем мне худеть, когда с вами и так похудеешь? – причитала подруга. – Где мой ужин? Я поем сегодня или нет?

– Поешь, меня Антон до больницы довезет. Зажигание включил, и мы поедем к тебе.

– Вы еще только выезжаете? – возмущенно говорила она. – Тебя где носило? Ты мне на первое суп сварила?

– Да я тебе потом расскажу. – пристегнулась я. – Нас к тебе не пропустят. Я к тебе к окну подойду и примешь овощной гарнир. Поварешку готовь. – усмехнулась над Таней я.

– А почему не ложку?

– Таня, ты же слишком голодная. Поварешкой как черканешь и наелась, а ложкой есть и есть. – засмеялась я.

Таня скривилась:

– Очень смешно. – обиженно проговорила она. – Я есть хочу, два дня ничего не ела, а вы такое говорите. Муж за булочками отправил, подруга чуть в руки поварешку не пихает.

– Не запихала же. – улыбнулась в телефонную трубке Тане я.

– Нет, чтобы меня чем – нибудь вкусненьким угостить, так мне приходится голодовать. Как пришла в себя ничего не ела и сейчас ничего не ем. – жаловалась она. – И привези мне тетрадь, чтобы я на ней почеркалась, а то мне в палате скучно. Ни поесть, ни пописать, одна скукота. Целый день в окно пялюсь, вот и всё занятие. Мог бы ко мне муж и по чаще приходит. Как я пришла в себя, так Ваня с палаты не выходил, как легче стало, тут его видели! – раздосадовано встала с кровати подруга. – Нахожусь в палате одна. Ему, чтобы меня по – чаще видеть, нужно чтобы меня опять отравили. Так он вспомнит о жене.

– Танюш, да что ты такое говоришь? – одернула подругу я. – Он же работает, чтобы тебе ни в чем не отказывать.

– Зато отказывает во внимании. – шоркала ногами по полу Таня. – У него жена это работа, а не я. Мне плохо, нахожусь в больнице, его нет. Я же тогда в этот клуб от скуки пошла, а на следующий вечер меня отравили. Был бы муж рядом, что думаешь, Женька, я бы пошла в этот клуб? Да в жизни бы не пошла! Меня из больницы выпишут, то снова в клуб пойду. Все равно не увидит, что меня нет в квартире. Не заметит моего отсутствия.

– Таня, да какой клуб? Я тоже Антона не часто вижу, но я же не говорю, что муж не замечает моего отсутствия. У меня бывает месяц сижу дома вечерами одна, а то и два. Завела себя кота, чтобы не скучать. Вот и ты заведи себе кота, как и я. – пыталась поменять мнение подруги я.

Мы встали на красный цвет светофора, а подруга канючила:

– Женя, ты Антона не видишь, так он отсутствует в городе, а мой муж в городе, но при этом я его не вижу. Мы находимся в одном городе, а видимся всего ничего. Да я соседки Светы мужа Юру за сутки вижу куда больше, чем своего. – с обидой говорила она. – А ведь он даже не позвонит.

– Сама позвони.

– Звонила, трубку не берет. – с горечью в голове говорила она. – У Вани жена это работа, а не я. Привези мне тетрадку.

– Да где я тебе возьму?

– В магазине.

– Если мы заедем в магазин, то мы к тебе как минимум на полчаса приедем позднее. – мысленно подсчитала время и посмотрела на мужа я.

– Ладно. Завтра принесешь. Не буду с ним разговаривать. – брякнула подруга.

– С кем? С тетрадью?

– С какой тетрадью? С мужем. – выпалила она. – Не буду ему звонить я. Все равно трубку не берет, ко мне не приходит, а если приходит, то со своей курицей. Вот пусть с этой курицей и разговаривает, а он мне все равно не звонит и даже не перезванивает. – чуть не плакала она. – Не буду с ним разговаривать, когда ко мне придет. Отвернусь к стенке и буду спать. Пусть со своей работой разговаривает. А как только я пришла в сознание такой заботливый был, такой милый, такой хорошенький, а сейчас … – сдерживала слезы Таня. – А сейчас молчание.

Я взбадривала Таню:

– Таня, он же на работе, для тебя старается. Тебя выпишут из больницы, и отправит на море плескаться. Прилетишь в Москву с загорелой кожей.

– Так старается, что ответить на телефон не может и перезвонить не вариант. – кипела подруга. – Только смог отправить меня булочкой, а как мне принести ужин так нельзя.

– Ты напряженная, Танюш – устала держать телефон в руках я. – Отдохни, поспи. Набирайся сил. Тебе они пригодятся на море.

– А как спать, когда я голодная? Я говорю вам, что я есть хочу, а вы меня не слышите

– И поэтому ты, Тань, раздраженная. – сделала умозаключение я.

– Не раздраженная я. – буркнула она. – Пришел ко мне в больницу Ваня или хотя бы ответил на звонок, то я так не нервничала, а так я общаюсь со стенами и вижу одну курицу.

– Не нравится курица, то выброси в мусорное ведро. – посоветовала и заметила на себе пристальный взгляд мужа.

Я сдвинула от уха мобильный телефон

– Что? – вполголоса спросила у супруга я. – Что – то хочешь у меня спросить?

– Потом. – свернул налево он.

Таня услышала нас и всплакнула:

– Женька, тебе есть с кем поговорить, а со мной муж не разговаривает.

– Танюш, ты же со мной разговариваешь.

– А я бы хотела услышать мужа.

– Таня, он приедет к тебе завтра. – моргала ресницами я. – Ты его увидишь не с запеченной курицей, а с завтраком в руке. Он принесет тебе омлет.

– Не хочу.

– Что не хочешь?

– Ни курицу, ни омлета.

– А что хочешь?

– Поесть и поспать. – фыркала она.

– Мы скоро у тебя будем.

– Жду.

Таня отключила телефон. Я убрала телефон в карман куртки. Антон стоял у перекрестка на красном цвете светофора и, глядя на меня, решительно произнес:

– Женя, тебе не стоит ходить завтра в восемьсот десятую квартиру и сидеть с мальчиком. – вцепился в руль он. – У тебя завтра выходной. Давай я завтра пораньше освобожусь, и проведем весь вечер вместе с нашим котом Васькой. Он по тебе долго скучал, когда ты находилась в больнице. Стоит наверстывать опущенное.

– Так я же пообещала посидеть с ребенком. – повернулась голову к супругу я. – Я же не могу придти сказать, что передумала сидеть с Севой. Это будет не красиво с моей стороны. Отец Севы понадеялся на меня, я не могу его подвести и пойти назад пятками. Антон, ему сына не с кем оставить.

– Подруги умершей жены помогли. Справился бы и без тебя, Жень. – тронулся с места и повернул на право он. – Не стоило принимать его просьбу.

– Да почему не стоило принимать его просьбу? – не отрывая взгляда, смотрела на мужа я. – Он что убийца и он меня также убьет как и его жену? Мне стоит его опасаться и избегать с ним встречи.