Они все пялятся на нее, а я оцениваю реакцию Джоэля, внезапно осознав, что мы прослушиваем девушку, со всеми вытекающими. Длинные ноги, упругая грудь и, как она любезно подметила, вагина. Если все получится, вскоре ребята будут репетировать, выступать и гастролировать с девушкой.

Джоэль подходит ко мне и обнимает за плечи.

— Мы думали, ты парень.

Кит улыбается.

— Ага, я поняла это, когда твоя девушка попыталась захлопнуть дверь перед моим носом.

Так как Джоэль не исправляет ее, то и я тем более. Я вполне довольна тем, что она считает Джоэля занятым.

— Мы встречались раньше? — спрашивает Шон, изучая ее, прищурив зеленые глаза.

Кит мгновение смотрит на него, после чего легкая ухмылка озаряет ее лицо.

— Мы учились в одной школе.

— В каком году ты выпустилась?

— Через три года после вас.

— Ты приходила на наши шоу? — спрашивает Майк, и Кит еще какое-то время смотрит на Шона, словно чего-то ждет. Когда он смотрит на нее так, словно не может вспомнить, она поворачивается к Майку.

— Иногда.

Остальные ребята, за исключением Шона, который стал нехарактерно молчаливым, продолжают задавать ей вопросы, Кит заканчивает знакомство, рассказывая им, что в колледже она участвовала в группе, но они распались после выпуска, так как некоторые из них хотели устроиться на работу с нормированным графиком. Как только у всех заканчиваются вопросы, девушка хватает гитару и направляется к сцене. Мы сидим за столом, пока она подключает гитару и делает быструю проверку звука.

— Вы помните ее, ребята? — спрашиваю я, когда парни занимают свои места. Вопрос адресован им всем, но я смотрю прямо на Шона.

— Немного, — отвечает Майк.

— Она выглядит совершенно иначе, — едва слышно произносит Шон. Он смотрит на сцену, и я тоже перевожу туда свой взгляд. Кит в рекордное время настраивается, словно она делала это тысячу раз.

— Она раньше носила очки? — спрашивает Джоэль, наклонив голову вбок, пытаясь вспомнить девушку.

— Ага, — отвечает Шон. — И у нее не было кольца в носу, и… — он смолкает, когда замечает, что мы смотрим на него. — Ее брат Брайс учился с нами, помните?

Ребята начинают вспоминать о каком-то школьном пранке Брайса, и, в конце концов, Кит наклоняется к микрофону и спрашивает:

— Вы хотите, чтобы я сыграла?..

— Свою любимую песню, — выкрикивает Адам, Кит на мгновение задумывается, после чего улыбается, опустив взгляд на гитару, и отступает назад. Учитывая ее волосы, наряд и гитару на шее, словно это лишь еще один аксессуар, она выглядит так, будто принадлежит этому месту.

Когда она начинает играть Seven Nation Army американской рок-группы «The White Stripes» — песню, которую мы слышали больше раз, чем можем сосчитать — мы хором стонем, но она тут же начинает смеяться и подходит к микрофону.

— Шучу! — произносит она, а затем начинает играть песню, которую я прежде не слышала, но ребята, кажется, одобряют ее выбор. Они выпрямляются на своих местах, наблюдая за тем, как девушка играет, пока Адам не поднимает руку, чтобы остановить ее.

— Ты сама пишешь песни? — спрашивает он, и когда она кивает, Адам просит ее что-нибудь сыграть.

Когда Кит проходит испытание, ребята присоединяются к ней на сцене. Они периодически поглядывают на нее, пока играют — все, кроме Шона, который, кажется, решительно настроен не смотреть в сторону девушки. В конце он благодарит ее за то, что она пришла, и Кит меняется в лице.

— Она идеальный кандидат, верно? — спрашиваю я, когда Кит уходит, но хотелось бы, чтобы мы сказали ей, что она в группе, еще до ее ухода. Направляясь к двери, девушка казалась такой неуверенной в себе, даже несмотря на то, что она была ошеломительной.

— Что думаете, ребята? — спрашивает Шон, и Адам произносит вслух мои мысли:

— Мне интересно, почему мы вообще обсуждаем это.

— Мы можем отменить последующие прослушивания? — спрашивает Майк, и, словно по сигналу, урчит его желудок. — Пожалуйста? Иначе я буду визжать как маленькая девочка.

Роуэн смеется, а Шон произносит:

— Она сдулась на третьей песне.

— Ты на какой планете был все это время? — спрашивает Джоэль. — Она постоянно была идеальна.

— Серьезно, Шон, — сетую я. — В чем твоя проблема?

Он напрягается и чешет затылок.

— Ни в чем. Просто хочу убедиться, что мы не совершаем ошибку.

— Когда-нибудь тебе придется выбрать, — говорю я ему.

— Итак, голосуем, — произносит Адам. — Кто за как-там-ее-имя, поднимите руку.

Все, кроме Шона, поднимают руку, затем он вздыхает и делает то же самое.

Позже той же ночью я сижу с Джоэлем на диване и задаю ему вопрос:

— Что это сегодня было с Шоном?

Я позвонила Кит сразу после того, как шесть рук поднялись в воздух Mayhem. По телефону она звучала чрезвычайно взволнованно, но я не могла выбросить из головы полное отсутствие энтузиазма у Шона.

Мы неделями искали гитариста, и после того, как нашли, он повел себя так, словно это было худшее событие в его жизни.

— А что с ним было? — спрашивает Джоэль, листая один из моих блокнотов. Мы на противоположных концах дивана, разделенные горой домашнего задания, так как по договоренности с моими профессорами, чтобы продлить Пасхальные каникулы, мне нужно закончить все задания и сдать их прежде, чем я уеду домой. Как будто я недостаточно провозилась с этим дерьмом.

— Он странно себя вел, — заявляю я.

— Он всегда такой.

Я перевожу свое внимание на перегревшийся ноутбук, лежащий на моих скрещенных ногах, махнув рукой на разговор о Шоне.

— Как считаешь, Кит красивая?

Джоэль отводит взгляд от блокнота, и когда я уголком глаза смотрю на него, он однобоко улыбается мне.

— Не красивее тебя.

Я закатываю глаза, пытаясь контролировать свою улыбку, грозящую расцвести на моем лице.

— Значит, ты считаешь ее красивой, — провоцирую его, вновь переводя внимание на ноутбук.

— Я предпочитаю каблуки берцам.

— Значит, ты заметил, в чем она была.

Джоэль смеется и наклоняется, чтобы захлопнуть ноутбук.

— Если хочешь заняться примирительным сексом, ты должна просто сказать об этом, а не ссориться.

— Ты задница.

— Ты…

Я щелкаю пальцами в воздухе, и он ухмыляется.

— Что, мы больше не ругаемся?

Я смотрю на Джоэля, а он хихикает в ответ, прижимаясь к противоположному подлокотнику, когда я вновь открываю ноутбук.

— Я хотел сказать: «Богиня среди людей».

Я фыркаю, не отводя глаз от экрана.

— Разумеется, продолжай.

— Роза в саду, полном сорняков.

— Что еще?

— Слива... на... банановом дереве…

Я смеюсь, глядя на ноутбук.

— Возможно, тебе следует оставить сочинительство Адаму.

— Заставил тебя улыбнуться, — дразнится он, и я быстро возвращаю серьезное выражение лица. — Все еще улыбаешься, — вновь произносит Джоэль, и я стреляю в него взглядом, закатывая глаза в ответ на его ухмылку. Но он прав — мне не удается скрыть улыбку на лице и бессмысленно пытаться это делать.

Мы с Джоэлем погружаемся в комфортную тишину, пока я набираю документ, а он делит внимание между телефоном, телевизором, печеньем на коленях и моим блокнотом. В конце концов, мое сочинительство прерывается его вопросом:

— Это ты нарисовала?

Он держит мой блокнот так, чтобы я увидела, и я бледнею, когда понимаю, что он наткнулся на один из моих набросков эскизов для высокой моды, который я сделала во время занятия. Никогда не хотела, чтобы их кто-нибудь увидел — особенно он.

— Ага, — отвечаю я, и сосредотачиваю все свои силы на том, чтобы не разволноваться.

— Ди, это действительно круто.

Он продолжает листать страницы, и мои пальцы зудят от желания вырвать блокнот из его рук. Словно он читает мой чертов дневник прямо перед моим лицом, но я знаю, что, если проверну подобное, это лишь добавит еще больше интереса, чем сейчас.

— Черт... вот этот секси.

Я слишком любопытна, чтобы сопротивляться интересу, поэтому окидываю его взглядом и спрашиваю: