Врачи сказали, что будут наблюдать за моим отцом. Он может и проснуться, а может и нет. Если состояние его здоровья еще ухудшится, потребуется повторная операция, которая стоит больше, чем вся моя зарплата за полгода. В таких случаях, когда персонал видит, что денег пациентам не хватает, они оттягивают операцию до тех пор, пока это медицинское вмешательство не потребуется. Звучит ужасно, но такова жизнь. Докторам не выгодно делать что-то в убыток, ведь это не богадельня в конце концов.

Зайти к больному не разрешали. Была возможность только взглянуть через прозрачное окно в реанимационной. Окутанный приглушенным белым светом, отец лежал на больничной койке. Его было не узнать. Различные трубки на пол лица, системы со шприцами и куча другого медицинского оборудования. Как бы хотелось, чтобы именно это оказалось сном, а не то, где мы спокойно проводим время втроем.

Почему реальная жизнь так жестока? Кому я насолила в прошлом, что заслужила такое. Мы не плохие люди, так почему же это происходит с нами. Я не понимаю.

К глазам подступила новая порция соленых слез, обжигающих обветренные щеки. Даже невзирая на отсутствие религиозности, я уже была готова пойти молится всем богам, лишь бы обошлось.

Прятаться в мире снов не выход, но из него уходить я не хочу. Лучше жить тут, где нет этих проблем со всем, нежели в реальности, то и дело подкидывающей проблемы с непосильным для нас решением.

Я не пошла в школу, потому что ни сил, ни желания у меня не было. Бросать маму в таком состоянии одну было бы ужасно, хотя мне самой бы сейчас не помешала поддержка. Может попросить денег у начальника, а я потом отработаю? Он добрый человек, может поймет. Но кто будет готов давать такие суммы в долг таким как мы?

От всего этого голова болит лишь сильней. За такой короткий срок эти белые маленькие таблеточки вызвали огромную зависимость, как и говорил Джексон. Хотя бы эти его слова не были ложью. Думать о нем совсем не хотелось, да и смысла не было.

В мою голову прокрадывались плохие мысли. Что я могу сделать, чтобы достать столько денег? Может продать какой-нибудь орган? Кому-то он точно нужнее, чем никчемной мне. Или есть шанс найти быстрый сомнительный заработок?

Я судорожно начала ковыряться в интернете в поисках решения, но натыкалась лишь на какие-то бестолковые сайты. Взять в банке кредит у меня еще нет права, а у родителей их и так хватает. Им его не выдадут.

Время близилось к вечеру. Отец так и не очнулся, продолжая бездвижно лежать. Мы ничего толком не ели с мамой за весь день, поэтому я буквально умоляла её пойти домой, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Но женщина и слушать меня не хотела, стараясь в свою очередь отослать меня. Упрямство я точно унаследовала от неё. Матери нужно было завтра на работу, так как если она пропустит её хотя бы еще на день, то женщину могут уволить, несмотря на какие бы там ни было обстоятельства. Все же мне удалось кое-как уговорить маму. Я осталась на всякий случай. Вдруг отец проснется, а может и не… Не хочется думать о плохом, но эти мысли сами прокрадывались в мою голову.

Снова клонило в сон. Я без сопротивления отдалась в его объятия, предварительно укрыв себя пледом, который дал добрый персонал больницы. Тело все ныло от неудобного положения, в котором я провела практически весь день, но и это не помешало мне погрузиться в мир грез, дарящий мне улыбку. Но в этот раз кое-кто нарушил мое эфемерное счастье. Я была со своей семьей, как вдруг возле моего дома очутился Джексон. Хотелось бы его прогнать, но интересно знать, зачем парень пожаловал.

Я не приглашала его в дом, потому что бы так вспомнила тот день, когда мне открылась новая правда о моих одноклассниках. Оставаться с ним наедине было уже не страшно. Не был все же шатен похож на убийцу, честно говоря. Внутри себя я постоянно отвергала слова Марка, касающееся одноклассника, но то, что Джексон об этом умолчал, заставляло не сомневаться в словах блондина.

Церемониться с ним у меня желания не было, поэтому я напрямую задала интересующий меня вопрос.

— Что ты здесь делаешь? — раздраженно подняла я глаза на одноклассника. Выглядел он очень испуганно, словно увидел стаю бешенных собак за моей спиной. Но если без шуток, парень действительно внимательно меня рассматривал, проверяя все ли со мной в порядке.

— Я об этом и говорил, Айрин. Не увлекайся. Иначе хуже будет, — нахмурился Джексон.

— Я буду делать, что захочу, — произнесла я, словно избалованный подросток, которому на родительские предупреждения начхать. Я резко развернулась и хотела уже удалиться, чтобы не лицезреть серьезную мину парня, но тот меня остановил.

— Я помогу тебе. Только не совершай ошибок. Прошу, — при взгляде на него сердце больно сжалось.

— В каком смысле поможешь? — заикалась я, не понимая до конца, что хочет донести до меня шатен.

— Да хоть в каком, — всплеснул руками он, — Просто доверься мне. Я уберечь тебя хочу от ошибки. Позволь мне помочь.

— Чем ты собираешься мне помочь? Ты готов одолжить мне несколько миллионов на операцию отца? — расстроенно промолвила я, закусив нижнюю губу, чтобы из глаз снова не потекли ненавистные слезы.

— Да хоть миллиардов, — Джексон немного поднял уголки губ, вызвав у меня еще большое замешательство.

— Почему ты помогаешь мне? — недоумевающе взглянула я на доброе лицо парня. Мое сердце буквально оттаивало. Пусть он будет хоть сто раз убийца, сейчас мне на это плевать.

Одноклассник ничего не ответил на мой вопрос, продолжая пристально смотреть в мои глаза, пока те не намокли от слез, которые я так старалась сдерживать перед ним. Сделав небольшой шаг, Джексон прижал меня к своей крепкой груди, позволив наконец кому-то выплакаться. Он молчал, но его сильно бьющееся сердце говорило само за себя. Стоило ладони парня коснуться моих черных волос, как я совсем потеряла контроль над эмоциями. Думаю, разок можно выплакаться кому-то.

За всю свою жизнь, мои слезы видели лишь родители. И то совсем редко. Чаще свидетелем было одиночество, преследующее меня уже много лет, и ладони, пытающееся скрыть соленую теплую воду, льющуюся из карих глаз. Но сейчас я кому-то смогла показать свою слабость. Возможно я потом пожалею, что позволила себе намочить его рубашку, но пока просто отвечу на доброту, проявленную ко мне.

Вскоре были слышны лишь мои негромкие шмыганья носом. Отходить от него было как-то стыдно, иначе он увидит мое раскрасневшееся заплаканное лицо. Да и парень сам не отпускал. Что это с ним? Может сам плачет?

— Джексон? — обратилась я к нему по имени, подумав, что парень уснул там. Хотя это невозможно. Просто он так притих.

— М? — негромко протянул одноклассник. Я прижатым ухом к его груди почувствовала этот звук, исходящий от него.

— Что с тобой произошло? — мне казалось, что этот человек потерял бдительность и готов раскрыть все карты разом, но не тут то было.

— Ничего, — коротко произнес он, но вскоре добавил, — Ничего хорошего.

Джексон отстранился и тактично не взглянул на мое заплаканное лицо, лишний раз не смущая меня. Я аккуратно вытерла мокрые ресницы, надеясь, что тушь не потекла. Но к сожалению, мои глаза предательски стали как у панды. Парень заметил это краешком глаза и негромко прыснул, но увидев мой раздраженный взгляд, притворился, что ничего не было.

***

По ходу однокласснику школа тоже поднадоела, вот он решил её пропустить, наведавшись в больницу. Честно говоря, немного раздражал тот факт, что на него оборачивалась каждая женщина, пусть то молодая или уже в возрасте. Джексон быстро преодолел расстояние от лифта до реанимации, в которой лежит мой отец, но вместо теплого приема наткнулся на мой недовольный взгляд. Откуда-то взялась ревность, которую я раньше в жизни не испытывала. Хотелось бы повыдергивать волосы каждой положившей глаз на харизматичного парня. Он не обратил внимания на мое недовольство, а наоборот, улыбался, словно на улице его любимый праздник. Так и хотелось бы вмазать ему, чтобы стереть самодовольную ухмылку. Но чем дольше я смотрела на него, тем выше поднимались уголки моих губ. Я даже немного занервничала, когда парень случайно коснулся меня, когда пытался достать свой телефон.