– Доброе утро, мистер Блайт. Не забудьте зонт, погода обещает сегодня сильный дождь после полудня.

– Доброе, спасибо! Однако мне показалось, что на улице достаточно солнечно, – ответил я с полной уверенностью, что дождя ждать сегодня не стоит.

– Нельзя недооценивать погоду в этом месте, поверьте моему опыту. Но, впрочем, как знаете. Хорошего вам дня, мистер Блайт!

Улыбнувшись в ответ, я вышел на улицу и вновь окунулся в мир этого небольшого английского королевства, которое носило прозвище – «Каменные рощи». Я прошел мимо моста, которым любовался вчера из окна, миновал пару домов. Шел я прямо, никуда не сворачивая, стараясь не упускать из виду возвышенные зеленые холмы, которые виднелись прямо за крышами домов. Все здания здесь были похожи друг на друга, отличались они лишь изобилием растений на балконах и названиями, которые обозначали улицы. Но один дом я не мог оставить без внимания. Это был небольшой коттедж, казалось бы совершенно такой же, как и предыдущие, которые мне удалось встретить на своем пути, но одно его отличало от них всех – вывеска «Уильям Моррис: Чайная комната». Конечно, я сразу вспомнил того самого художника Морриса, в честь которого назвали это кафе. Да, это было именно кафе, не простой дом. Его окно выходило на улицу и было слегка приоткрыто. Я сразу почувствовал запах английского чая. Заглянув в приоткрытую дверь, я решил, что позавтракать в этом месте весьма неплохая идея. И только я хотел открыть дверь, как услышал голос женщины, неожиданно обратившейся ко мне.

– Сомневаетесь? – спросила она с ноткой сарказма в голосе.

Отпустив дверную ручку, я повернулся и увидел перед собой не молодую, но и не старую женщину. О нет, старой ее было назвать просто невозможно, язык бы не повернулся, ведь она была подобна виду настоящей расчетливой леди. Эта женщина была одета в дорогой черно-белый брючный костюм, что показалось мне достаточно странным, так как увидеть даму в костюме было большой редкостью. В руке она держала маленькую сумочку-клатч, которую сразу заметил. Голову незнакомки украшала небольшая черная шляпка, а ее глаза прикрывали темные очки с золотой оправой.

– Нет, с чего вы взяли? – спросил я, после недолгой паузы.

– Никогда не сомневайтесь, в этом заведении подают отличный английский чай. Я хотела позавтракать в компании своей старой подруги, но увы, обстоятельства не позволили ей присоединиться ко мне. Составите мне компанию?

– Боюсь, мы с вами совершенно незнакомы.

– Двум умным людям всегда найдется, о чем поговорить. Не обязательно знать человека, чтобы вести разговор с ним, – твердо ответила она, открыв дверь старого кафе «Уильям Моррис», как будто приглашая меня войти. Как только ее рука коснулась дверцы, я сразу заметил ажурные черные перчатки. Без сомнения, это был еще один элемент одежды, который подчеркивал ее элегантный вид. Я пребывал в смятении, но твердо был уверен, что этот завтрак предвещал нечто загадочное. Так почему бы не дать этому случиться?

– Заходите, скоро пойдет дождь, – услышал я, после чего уверенно шагнул вперед.

Глава III. Мир неизведанной истории

Закрыв за собой дверь, я оглянулся по сторонам «Уильям Моррис». Это было небольшое и очень уютное заведение. С виду оно даже напомнило мне гостиную моего временного дома в Париже, когда я жил там летом. В глаза мне сразу бросился камин и две шикарные люстры, которые освещали «Уильям Моррис». Свет одной из них падал на молодых парня и девушку, которые пили чай и вели обычную беседу. Кажется, это были французы. Я не был силен во французском, но прожив месяц в Париже, французский язык был уже на слуху. Пройдя мимо этой пары, мы сели в самый дальний угол, рядом с окном. Стены заведения повсюду были украшены картинами. Это были портреты, вероятно, выдающихся людей, но почему-то мне не удалось никого из них узнать. И пока я продолжал оглядываться по сторонам, нам уже принесли английский чай.

– Хорошего вам дня, – вежливо произнес официант, глядя на женщину так, как будто узнал в ней старую знакомую.

Этот жест показался мне достаточно странным, ведь мы ничего не успели заказать, но я решил промолчать и вежливо поблагодарил официанта. Женщина, сидящая напротив меня, сняла свои перчатки и очки, положив их рядом с собой. Как только она отложила эти атрибуты, я смог разглядеть ее выразительные глаза, слегка морщинистый лоб и кисти рук, на которых совсем не было украшений. Краем глаза она посмотрела в окно, а я, набравшись терпения и возможно немного смелости, наконец заговорил.

– Кто вы? – постарался как можно мягче узнать я.

– А вы как думаете? – ответила она, переводя взгляд с окна на меня. В ответ я лишь промолчал и задумался в очередной раз. Кажется, я совсем не умею разговаривать с людьми. Один вопрос и я уже в тупике. Однако я действительно не смел предположить, кем является эта незнакомая леди. Я был уверен, она была явно высокого происхождения, но почему вообще решила заговорить со мной, было для меня загадкой. Эта незнакомая женщина с первого взгляда показалась мне умной, холодной и совершенно неприступной королевой, за каждым словом которой был скрыт особый смысл. Впрочем, на тот момент я еще совсем ее не знал.

– А здесь ничего не изменилось, – сказала она, в очередной раз оглядевшись по сторонам заведения.

– Вы бывали здесь раньше?

– Да, почти каждый четверг. По четвергам Билли готовил отличный вишневый пирог, – ответила она с ноткой грусти в голосе.

«Значит, она бывала здесь часто», – сделал вывод я. Но стоит ли мне об этом спросить? Я хотел узнать больше, но боялся, что лишними вопросами только все испорчу.

Неожиданно, наш только что начавшийся разговор прервала незнакомая мне девушка, которая восхищаясь, буквально подлетела к столу с просьбой.

– Не могу поверить, неужели это правда вы, – говорила она, протянув листок бумаги для подписи моей собеседнице.

– О чем вы? – холодно ответила женщина.

– Ну как же, вы же Эванжелина Бейкер, я не могла ошибиться, – настаивала она, наклонившись к столу.

– Вы обознались. Я не знаю той, о ком вы говорите, – сделав совершенно непонимающее лицо, ответила она.

– Не может быть, – с разочарованием ответила девушка. В ее глазах все еще была надежда, однако, совсем скоро она рассеялась.

Наблюдать эту ситуацию со стороны было весьма забавно. Не буду скрывать, я был очень рад этому ходу событий, ведь теперь хоть что-то мне стало понятно. Я был уверен, что передо мной сидела та самая Эванжелина Бейкер, о которой мне довелось услышать ранее. Но почему она соврала, для меня осталось загадкой.

– Вы правда не знаете эту женщину? Эванжелину? – спросил я, после недолгой паузы молчания.

«Что будет дальше, мне страшно представить. Сейчас она либо мне ответит, либо этот завтрак подойдет к концу», – размышлял я, вспоминая журналистов, которые так ничего и не смогли узнать.

– Эванжелина никогда не жила здесь. А вот Эва Бейкер, возможно, – улыбнувшись, ответила она, сделав глоток чая.

– Вы знали ее, верно? – с облегчением спросил я, впервые увидев на ее лице улыбку.

– Совсем немного.

– Вы мне расскажете? – осторожно попросил я, в надежде, что не получу отказ.

– Не боитесь, что вам будет скучно? – спросила она, однако ее голос стал гораздо мягче и добрее.

– Боюсь, что мне не захочется уезжать из этого места.

– Тогда вам точно стоит послушать, – ответила женщина, а в ее глазах загорелась искра желания поделиться с кем-то важной частичкой себя, которую она хранила в сердце много лет.

***

Август, 1871 год

Это было лето 1871 года. Семья, в которой родилась и воспитывалась Эва Бейкер, переехали из Лондона на юго-запад Англии. Это был район Котсуолд, входящий в графство Глостершир. Мэтью Бейкер купил уютное гнездышко – первый дом на улице «Дарлингтон» в английской деревне Бибури, где Эванжелина и ее родная сестра Диана провели все детство. Жизнь девочек была более чем беззаботной, поскольку они воспитывались в прекрасной семье, были дружны и ни в чем не нуждались, не зная горя и бедности. Отец иногда уезжал в Лондон решать рабочие дела и всегда возвращался с подарками для своих дочек. Диане часто привозил платья, банты, шкатулки и фарфоровых кукол, а Эва, в свою очередь, никогда не оставалась без новой книги. Правда, поначалу это были лишь маленькие книжонки с большим количеством иллюстраций, но позже, когда девочка самостоятельно выучила алфавит, Эва начала поглощать книжные истории одну за одной, благодаря чему развивала свое воображение. Отец в особенности поощрял такое занятие дочери, а иногда и сам читал ей и ее сестре на природе о необычайных странствиях великих путешественников. Шли годы, и как только девочки подросли, Лаура Бейкер занялась образованием дочерей, наняв для них несколько учителей. Они приезжали каждый вторник и занимались с девочками литературой, музыкой, историей, французским языком, а также обучали их грамоте. И вот, как только Диане исполнилось шестнадцать, а Эва уже догоняла сестру по возрасту, их жизнь перевернулась с ног на голову, так как они даже не подозревали о том, какие знакомства и приключения их ждали впереди. Также упомяну, что несмотря на свое родство, Диана с Эванжелиной были абсолютно разными натурами, которые отличались как внешне, так и внутренне. Черты румяного личика Дианы были словно кукольные – большие зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц, густые брови, алые губы и слегка вздернутый носик, которым девушка очень гордилась, так как он придавал ее лицу аристократичный вид. Свои густые темные волосы Диана аккуратно убирала под шляпку, оставляя пару вьющихся прядей. Она всегда следила за внешним видом и последними модными новинками, чтобы не упустить возможности красиво выйти в свет и показать себя с лучшей стороны. Смотря на старшую сестру, Эванжелина не торопилась брать с нее пример. Ее манеры оставляли желать лучшего, поскольку девушка не собиралась подчиняться воле общества и вести себя так, как того от нее ждали другие. Непоседой она была с самого детства, а повзрослев поняла, что незачем притворяться леди, если она таковой не является. Единственной чертой, которая могла охарактеризовать Эву как правильную барышню – чрезмерная любовь к книгам и литературному миру, которую ей привил с детства отец. Прочитав очередную историю, она любила сочинять ее продолжение, представляя образы персонажей в своей голове. Этот процесс мог затягиваться вплоть до того, что Эва начинала буквально говорить сама с собой, играя одновременно несколько книжных героев. Мама часто заставала Эву с книгой в руках, и даже говорила, что однажды дочь сможет написать свою. Однако писательство ничуть не привлекало девушку, поскольку требовало трепетной и долгой работы сидя на одном месте. Об этом не могло быть и речи, так как Эванжелина не была любительницей подолгу засиживаться за столом, и при первой же возможности вырывалась на прогулку. Ее называли солнечной девочкой, потому что излюбленным местом для чтения стала крыша, куда Эва часто выбиралась с книгой, чтобы почувствовать, как лучики солнца касаются ее лица. Скромность не была свойственна Эванжелине. Она легко заводила новые знакомства, поскольку была очень общительна, дружелюбна и приветлива. Забегая в местное кафе «Уильям Моррис», Эва могла часами болтать с пекарем Билли, который всегда угощал ее вишневым пирогом. Диана же, наоборот, была скромна и редко проявляла инициативу знакомиться первой. Повзрослев, она стала реже выбираться на прогулки, сидя в компании любимого фортепиано и учебников. Эве иногда даже казалось, что они могут заменить ей живое общение с людьми. Черты бледноватого лица Эванжелины были достаточно выразительны, благодаря ее голубым глазам, точно цвета океана. Светловатые брови, веснушки на курносом носике и щеках, которые появлялись на лице девушки с первыми лучами весеннего солнца. Ну и конечно, самой прекрасной чертой Эвы была лучезарная улыбка, которая никогда не сходила с ее лица. В отличие от сестры, Эванжелина не убирала свои длинные русые волосы, а лишь иногда использовала заколки Дианы, чтобы вьющиеся локоны не щекотали ей лицо. К одежде Эва относилась совершенно без трепета, надевая те вещи, в которых можно выйти на улицу и бегать за воздушным змеем. Внешний вид ее заботил куда меньше, чем веселые забавы или игры, которые она придумывала на ходу и старалась подключить всех находящихся в округе к своей очередной затее. Даже Диана, всегда подающая пример правильной леди, иногда сдавалась «солнечным идеям сестры» и забывала о манерах. Кстати говоря, этот день не стал исключением. Лаура Бейкер готовилась к приезду мужа, как и девочки. Это были последние дни августа, Мэтью Бейкер как обычно возвращался домой из Лондона. Эванжелина, сидя на своей кровати в комнате второго этажа, которую она благополучно делила с сестрой, с тоской смотрела в окно. День был пасмурный, но ей очень хотелось выбраться на улицу хотя бы ненадолго.