– Да.

– Хорошо, не хочешь говорить – не надо. Пусть это будет твоей тайной.

– Да, какие тайны, от тебя-то, – махнул рукой арамеец, – Мэрдэкс это и приятель его, старый Финн.

– Ну тогда другое дело, за этих людей и поручаться не надо, они сами себе порука. Меня, только, вот, что беспокоит: если, я ещё раз повторяю, если то, что произошло с Иванной – не случайность, то это говорит о том, что твои злопыхатели очень серьёзно взялись за дело, хотя тебя они очень опасаются.

– Ты уверен?

– Более чем. Сам посуди: ты – маг, воин, принц в конце концов, в общем серьёзный человек и вот для того, чтобы справиться с тобой, они решили начать с Иванны. Ты только представь в каком ты, бы был состоянии если б у них получилось задуманное; тьфу, тьфу, тьфу, не дай Богам до этого довести. Да, тебя можно было бы голыми руками брать. Что не так?

– Ты прав, дэв меня задери, я был бы просто раздавлен горем, но слава Богу всё обошлось…

– Да, не обошлось! И тем более не ВСЁ! – перебил принца Зивур, – мыслится мне, что это твоё «всё», сейчас только и начинается. Как  мне тогда ночью удачно приспичило! Информация – великое дело, а вовремя подслушанная – втройне! Ничего, Араш, мы ещё повоюем, как говориться: «Предупреждён – значит вооружён», и это наше преимущество.

– Преимущество?

– Конечно! Они же не знают, что мы, пускай хоть и поверхностно, но посвящены в их планы. Одно плохо, мы не знаем откуда ждать следующий удар и не знаем кто его нанесёт.

– Да, уж, если бы мы знали врага в лицо, а то ведь нам известен только голос.

– Ты гений, арамеец, – Зивур улыбнувшись хлопнул принца по плечу, – я, ведь, действительно голос хорошо запомнил. Как бы сделать так, чтоб я услышал голоса всех мужчин, которые находятся в замке? Только сделать это надо так, чтобы никто ничего не узнал. Есть у меня подозрение, что тот, чей голос я слышал, где-то возле тебя вьётся.

– Почему тайно?

– Не хочется раньше времени дать понять твоим врагам, что их планы нам известны. Пусть они думают, что мы находимся в полном неведении.

– А с чего ты взял, что тот кого ты слышал, в замке?

– Ну, непохожа его речь на речь простолюдина, создавалось впечатление, что этот человек из свиты. Я не берусь утверждать, что он точно из твоего окружения, но чего не бывает.

– Хочешь проверить?

– Что значит «хочешь»? – возмутился Зивур, – надо проверить! И в первую очередь, ты должен желать этого больше всех; не забывай, это на тебя идёт охота, на тебя и на твою семью!

   Возникла пауза. Араш уставившись в одну точку, нервно теребил бахрому скатерти, которой был покрыт столик, а Зивур, встав, мерил зал шагами, что-то, то ли напевая, то ли бубня себе под нос. Внезапно шпион рассмеялся, хлопнув себя ладонью по бедру. Арамеец удивлённо посмотрел на него: – Ты чего?

– Да, я представил, как твоя жена сейчас «пытает» Двиныча, а тот, ведь, и не знает ничего.

– И чего тут смешного?

– По правде говоря – ничего… Ну, так как? Придумал каким образом можно прослушать голоса, на вызывая ни у кого подозрений?

   Араш, немного помолчав, ответил: – Есть одна возможность.

– Какая? – спросил Зивур и увидев, как арамеец мнётся в неуверенности, добавил: – ну, Араш, ты что как девица? Давай, покрасней ещё…

– Ты не понимаешь; то что я хочу предложить, нарушает один из канонов нашего вероисповедания и я сомневаюсь стоит ли вообще это делать. Может быть я подумаю о каком-то другом способе?

– Ты подожди сомневаться, лучше объясни толком, о чём речь?

– Хорошо, слушай. Есть в нашей вере такой ритуал как исповедь…

– ???

– Ну, это когда верующий приходит к священнику и рассказывает ему о том, что он сделал. Тот его выслушивает и…

– Ты меня конечно извини, Араш, но подробности меня не интересуют, а суть я кажется уловил. Давай попробую продолжить твою мысль: ты хочешь, чтобы я каким-то образом присутствовал на исповеди и слушал голоса, так?

– Да, но…

– Никаких «но». Мысль хорошая и я думаю, что вполне осуществимая.

– Есть одна закавыка, друг Зивур. Дело в том, что исповедь – это тайный ритуал. На ней присутствуют только два человека: исповедующийся и священник. К тому же священнику запрещено, кому бы то ни было, рассказывать о том, что он услышал. Так называемая «Тайна исповеди».

– Если тебя смущает то, что я узнаю какие-то секреты твоих подданых, то я тебе обещаю: буду слушать только голоса, а в то, о чём они будут рассказывать, вслушиваться не буду. Не волнуйся, я это умею делать, – Зивур хитро прищурился, – в связи со спецификой своей профессии.  Хотя…– уже про себя подумал шпион.

– Ну, не знаю, – неуверенно пожал плечами Араш.

– Что тебя ещё смущает?

– Как священнику объяснить твоё присутствие?

– Ну-у-у, дружище. Это ты должен сам как-то… В конце концов, ты принц здесь или так, погулять вышел? Приди и скажи, что мол так и так, государство в опасности и в связи с этим необходимо…, а уж что необходимо, ты сам определи. И давай-ка уже соберись, хватит хандрить, а то я начинаю сомневаться, тот ли Араш передо мной. Я вообще-то знал другого, того, который мгновенно реагировал на опасность, который армии в атаки водил, который одним взмахом руки заставлял людей бегом выполнять свои распоряжения. А кого я сейчас вижу? Не воин, а девица на выданье. Что, тихая и мирная жизнь тебя так расслабила?..

– Хватит!! – Араш хлопнул ладонью по столу так, что с него полетели на пол вазы, фрукты, кувшины. Он резко встал и посмотрел Зивуру в лицо. Глаза арамейца метали молнии.

– Ну, вот, совсем другое дело, – улыбнулся шпион, – вижу, что есть ещё стрелы в колчане. Пришёл в себя? А то совсем раскис, «это я не знаю, это я не могу», всё знаешь и всё можешь! Так?

– Так!

– А раз так, то давай-ка, друже, выбираться из твоего уютного схрона и домой. Там, на месте доработаем все мелочи нашего плана, который, если ты не против, так и назовём – «Тайна исповеди».

– Я только за! – блеснув глазами промолвил Араш. – Да, дружище, ты во всём прав. Пошли скорее!

   Наши герои направились в подземную конюшню, где их, уже, заждались кони. Дверь за ними плавно закрылась, щёлкнул механизм, где-то внутри стены что-то перелилось из одного сосуда в другой и затихло. А если кто-нибудь смог бы заглянуть внутрь овального зала, то он заметил там странную вещь: факелы, освещающие зал, сами по себе стали светить всё тусклее и тусклее, пока помещение полностью не погрузилось во мрак.